Третьи могут обнаружить свою большую цель в профессии или работе, служа другим, а не просто работая за зарплату.

Какая страсть горит в вас? Какие вы видите возможности? Какие потребности можете удовлетворить?

Можете смело наслаждаться личными благами от минимизации своего дома. Но не останавливайтесь на этом и привязывайте себя к целям, которые больше вас.

В начале книги я уподобил дом и безопасной гавани среди жизненных бурь, и порту отбытия, откуда корабль уходит навстречу приключениям великого служения и значимости. Этот корабль – вы. А корабль живет в движении.

В итоге вы должны отдать буксировочный трос и поднять паруса. Станьте тренером софтбольной команды дочери. Заполните заявление на должность волонтера в некоммерческом фонде. Сообщите приемной комиссии, что готовы возобновить учебу в колледже.

Мы развиваемся, только когда движемся.

Да, вы можете так и не достичь места назначения, к которому стремитесь. Можете сменить курс, и не раз, достигая не тех целей, которые изначально намечали. Но только корабль в движении может сменить курс. И часто, направляясь совсем в другое место, мы обнаруживаем новые возможности, намного лучшие, чем могли представить.

Сейчас, когда я завершаю книгу, мой дед по матери, Гарольд Салем, в свои 96 лет по-прежнему продолжает работать в телевизионной проповеднической программе, которая транслируется почти на весь мир. Моя бабушка, Бьюла Салем, скончалась в канун Рождества 2007 года. Они прожили большую часть жизни в Абердине, штат Южная Дакота, – в том самом городке, где я узнал, что нет на свете места лучше дома.

Во времена моего детства дед был пастором нашей церкви. В зрелости я стал восхищаться его проповедями, но в юности мне часто становилось скучно во время службы. Каждый раз, когда это случалось, я говорил маме, что мне нужно отлучиться в ванную комнату. А на самом деле мне хотелось побыть с бабушкой.

Сбежав со службы, я находил ее в церковных яслях. Обычно она мирно сидела в кресле-качалке, баюкая какого-нибудь младенца, с милым и довольным выражением лица. (Я никогда не встречал другой женщины, столь же одаренной умением утешать плачущего ребенка – или успокаивать нервы встревоженной матери.) Я спрашивал ее, не нужна ли помощь, и она отвечала отрицательно, но предлагала мне остаться и составить ей компанию.

Пока мы сидели в яслях, черно-белый телевизор на стене показывал деда, читавшего проповедь. Их транслировали вживую на всю страну, а потом и в разные страны мира, – из той самой церкви, откуда я только что вышел. Бабушка неукоснительно смотрела их каждую неделю, сидя в церковных яслях, окруженная малышами.

Я так хорошо помню этот контраст:

• Дед на сцене, в центре всеобщего внимания, проповедует множеству людей.

• Бабушка в качалке, скрытая в маленькой комнатушке в том же здании, заботится о спящих младенцах.

Кто из них служил другим людям?

Оба!

Я верю, что минималистская жизнь должна быть подчинена некой миссии. Она может быть «большой» – дерзновенной, заметной, привлекающей внимание. Но необязательно. Дела, кажущиеся «малыми», тоже могут оказывать большое воздействие, если делать их с любовью и смирением.

В сущности, как минимализм делает нас бунтарями в подходе к материальной собственности, так, полагаю я, он должен делать нас не такими, как все, и в подходе к собственным целям. Осуществляем ли мы давнюю мечту (взойти на гору Килиманджаро), совершаем ли переход к иному образу жизни (уходим с офисной работы, чтобы продавать через Интернет ремесленные изделия) или возглавляем общественное движение (борьбу с насилием в отношении детей), – это делается не ради аплодисментов, а ради самого благого дела. И я надеюсь, что мы будем продолжать в том же духе, демонстрируя такие качества, как доброта, сострадание, сочувствие, мудрость, предусмотрительность, скромность, справедливость и юмор. Это те добродетели, к которым мы приближаемся, отвергая более грубые материалистические свойства – алчность, стяжательство и чванство. Но мы должны взращивать в сердцах положительные качества, чтобы они расцветали и приносили плоды.

Так что свой обращенный ко всем призыв – стремиться к мечтам – я дополню следующим замечанием. Что мы ставим себе целью – важно. Но ничуть не менее важно, как мы к этой цели идем.

Я сидел в радиостудии в Колорадо в процессе записи интервью, когда радиоведущий сказал, что хочет включить специально для меня одну аудиозапись. Я остолбенел, услышав в наушниках голос дочери. Она отвечала на вопрос о том, как стремление ее отца к минимализму повлияло на ее жизнь. «Я поняла, что мне не нужно столько вещей, сколько я считала нужным, – говорила одиннадцатилетняя Алекса. – Ведь обычно люди думают, что им нужны все эти вещи, но на самом деле большинством не пользуются».

Я не знал, что продюсеры программы уже поговорили с ней по телефону, чтобы взять из разговора цитату для использования в интервью. Запись ее голоса застигла меня врасплох. И, должен сознаться, когда я слушал эти слова, у меня перехватило горло, хотя пришлось поскорее с этим справиться, чтобы продолжить.

Когда я думаю о своей эмоциональной реакции на слова дочери, мне кажется, я так сильно растрогался по двум причинам.

Во-первых, я ощутил отцовскую гордость за то, что мне удалось привить Алексе ценности минимализма, которые я надеюсь передать своим детям. Среди них понимание тщетности накопления материальной собственности занимает едва ли не первое место. В свои одиннадцать лет она уже усвоила: в избытке имущества нет ничего хорошего.

Во-вторых (и это важнее), когда я осознал, что Алекса действительно поняла истины минимализма, это дало мне основания полагать, что она сумеет многого достичь в жизни. И я знаю, то же можно сказать о ее брате Салеме. Поскольку они не цепляются за материальные блага, весь мир для них открыт, полон замечательных целей, переживаний и достижений. Возможно, дети не каждый раз сумеют ухватиться за подвернувшуюся возможность, но они для них существуют. Нужно лишь протянуть руку и поймать.

Я верю, что минимализм изменит все для моих детей и множества представителей их поколения в странах всего мира.

Пусть он делает то же самое и для вас, начиная с сегодняшнего дня.

С того момента, как мой сосед впервые познакомил меня с понятием «минимализм», и до последнего слова «Дома минималиста», написанного в самолете где-то между Рейкьявиком и Нью-Йорком, прошло десять лет. Эта книга является и прямым, и косвенным результатом поступков тех, кто оказывает влияние на мою жизнь.

Прежде всего я должен передать самую большую благодарность, какую только можно выразить на бумаге, Эрику Стэнфорду, моему партнеру в работе над этим проектом. Эрик был редактором моей первой книги, вышедшей в издательстве WaterBrook, «Меньше значит больше»; и единственное требование, которое я выдвинул для нее, – чтобы его снова назначили на мой проект. Посреди сорванных дедлайнов, неоконченных предложений и едва набросанных очертаний Эрик излучал милосердие и уверенность и даже с готовностью взял на себя намного большую роль, чем представлялось нужным поначалу. Как и в первый раз, работая с ним, я совершенствовался как человек. А эта книга и вовсе стала лучше в десять тысяч раз.