Народу, часть которого могла и заступиться за молодого царя, объявили, что это был не истинный Дмитрий, а расстрига Григорий Отрепьев, в чем последний признался перед смертью. Старица Марфа Нагая отреклась от мнимого сына и назвала его вором. Нагое тело бывшего царя валялось в грязи посреди рынка рядом с трупом боярина Басманова. Над трупом Отрепьева изощренно надругались. Секретарь Лжедмитрия Ян Бучинский указал на тайник, из которого извлекли секретные соглашения самозванца с польским королем, Мнишеком, Папой Римским и иезуитами. Бояре со своим заговором выступили в роли спасителей Московского государства от «разорения веры», окатоличивания и расчленения.

В день избрания Василия Шуйского царем по его повелению труп самозванца привязали к лошади, вывезли в поле и закопали у обочины дороги. В Москве рассказывали, что, когда останки «Дмитрия» везли через крепостные ворота, налетела буря и сорвала с них верх. От грянувших холодов пожухла вся зелень. А из ямы, прямо из-под земли, стали подниматься голубые огни. Тогда, по совету монахов, труп снова выкопали, сожгли и выстрелили пепел в западном направлении, в сторону Польши.

Гибель Лжедмитрия I не означала конца Смуты, которая продолжалась вплоть до воцарения династии Романовых в 1613 г. Тень Гришки Отрепьева еще долго гуляла по русским просторам. Судьба многих действовавших лиц оказалась трагической. Марина Мнишек признала своим мужем Лжедмитрия II, который также погиб.

Патриарх Гермоген.

Последним женился на Марине Мнишек донской атаман Заруцкий Иван Мартынович (?—1614). Он со своими казаками воевал и у И. И. Болотникова, и у Лжедмитрия II, и даже примыкал к первому ополчению, но потом пробовал организовать покушение на князя Дмитрия Пожарского. Заруцкий пытался выдвигать на царство сына Марины Мнишек. Маленький несмышленыш, которого мать, «пустившаяся во все тяжкие», считала наследником русского престола, рассматривался московскими властями как опасный преступник. Взрослых опасных преступников называли «ворами». «Маринкиного сына» – «воренок». Заруцкий с Мариной и ее сыном ушел в Астрахань, затем бежал в уральские степи, но местные казаки выдали всю компанию правительству.

С согласия церковных властей (так как «воренку» было менее 7 лет) четырехлетнего ребенка приговорили к повешению. Поскольку веревка не могла затянуться на слишком тонкой шее ребенка, палач разбил голову «преступника» дубиной. Мнишек умерла в монастыре. Ее последнего кавалера атамана Заруцкого посадили на кол. Таковы были нравы того времени.

Гермоген родился около 1530 г. и предположительно был из донских казаков. Он постригся в монахи в зрелые годы и проявил себя рьяным служением вере. В 1606 г. при Шуйском стал патриархом. Он занимал последовательно патриотическую позицию, выступал против размещения польских войск в Москве, поддерживал нижегородское ополчение и кандидатуру Михаила Романова на царство. Со второй половины 1610 г. рассылал патриаршие грамоты по городам, призывая к всенародному восстанию против интервентов.

Поляки заточили Гермогена в Чудов монастырь и за отказ призвать народ распустить ополчение уморили его голодом в глубоком подземелье. Твердость в убеждениях и непреклонность в действиях обеспечили Гермогену высокий авторитет и стали патриотическим примером для участников народного ополчения. Русская православная церковь причислила Гермогена к лику святых.

Во Франции борьбу с английскими захватчиками возглавляла Жанна д'Арк (1412—1431). Французская мужская часть общества почему-то так и не смогла выдвинуть из своих рядов настоящего героя. За оружие пришлось браться шестнадцатилетней девушке, которая своим поведением устыдила мужчин. В России не стали использовать главный «резерв», сбрасывать проблему на хрупкие женские плечи.

Российской «орлеанской девой» с полным основанием можно считать Кузьму (Козьму) Минина. К сентябрю 1611 г. мясоторговец Кузьма Минин-Сухорук являлся земским старостой Нижнего Новгорода. Земский староста – это выборный гражданский руководитель города (мэр, по современным представлениям). Жизненного и политического опыта Кузьме Минину хватило для того, чтобы подняться до понимания общенациональных интересов в тяжелейший момент истории Московского государства.

Имеющиеся данные позволяют утверждать, что Кузьма Минин действовал как опытный организатор, хорошо знавший менталитет современников. Он сначала провел совещание с «отцами города» – видными купцами, местными дворянами и т. д. Этот, как бы сказали в советские годы, партийно-хозяйственный актив признал ситуацию критической и опасной для самого Нижнего Новгорода. Затем состоялась сходка – фактически общегородское собрание (или митинг) взрослых жителей города. Кузьма продемонстрировал превосходные ораторские данные. Его призыв к нижегородцам дошел до нас через несколько столетий: «Если мы хотим помочь Московскому государству, то не будем жалеть своего имущества, животов наших. Не то, что животы, но дворы свои продадим, жен и детей заложим!» Участники собрания подписались в том, что К. Минин получил от них полномочия по сбору денег «на строение ратных людей». Это было очень важно, так как некоторые пытались на следующий день отпереться от данного слова.

Кузьма Минин собирал деньги, «смотря по пожиткам и промыслам». Демократически принятое решение иногда приходилось реализовать с помощью средств принуждения. Кстати, сам Кузьма пожертвовал не менее трети своих средств на общее дело. Сам же он, учитывая религиозность сограждан, не уставал рассказывать историю о том, как во сне ему трижды явилась Богородица и потребовала, чтобы Кузьма Минин взялся за формирование ополчения.

Призвание князя Д. M. Пожарского на борьбу с поляками.

В различных публикациях, а также в документальных фильмах, появившихся за последние годы в связи с введением нового государственного праздника – Дня народного единства 4 ноября, фактически игнорируется очень важный момент в деятельности Кузьмы Минина. Умный, хозяйственный и близкий к народу земский староста предложил новую для Московского государства систему комплектования вооруженных сил. Он считал, что никакой земли давать профессиональным военным, служилым людям не надо. (С этого собственно и началось крепостничество.) Кузьма предлагал платить профессиональным воинам за риск, за лишения постоянной воинской службы хорошие деньги, чтобы по окончании службы у них были достаточные средства для жизни или для того, чтобы начать свое дело. Через 400 лет после Кузьмы Минина Министерство обороны РФ с большим скрипом начало перевод части военнослужащих на контрактную основу. Кузьму Минина при этом никто добрым словом не вспоминал. Принцип большого вознаграждения за воинскую службу стал применяться в России уже после Смутного времени. Но только в отношении иностранцев.