«Кажется, лед тронулся», – проносится у меня в голове. Нет, конечно, не факт, что мои отношения с отцом потеплеют. Пока мы не поймем, почему отдалились друг от друга, ничего не изменится. Хорошо, что теперь отец начнет лучше относиться к Тайлеру, но этого недостаточно.

– Ты невзлюбил меня еще до того, как узнал о нас с Тайлером. Тебе словно не нравилось, что я твоя дочь. Как получается, что ты прекрасный отец для Джейми, для Чейза, только не для меня? – Мой голос дрожит от обиды и боли. – За что ты меня ненавидишь?

Отец снова тяжело вздыхает. Огонь в его глазах потух, на лице появляется виноватое выражение.

– Ты не права. Я тебя не ненавижу.

– А что же это, если не ненависть? – спрашиваю я, чувствуя, что могу расплакаться. Я не ожидала, что он меня выслушает, однако сейчас, когда он ответил, я понимаю, как сильно мы опоздали с этим разговором. Нам давно следовало все прояснить. – На любовь точно не похоже.

– Я не знаю, – говорит отец, опустив голову и уставившись в пол, словно ему стыдно и он понимает, что вел себя как последний мерзавец.

– Нет, скажи, – требую я срывающимся голосом. – Скажи, почему ты так себя ведешь?

– Да потому, что ты приняла сторону своей матери, Иден! – взрывается он, вскочив со стула.

Отец тяжело дышит и покраснел, как будто его сейчас хватит удар.

Я растерянно моргаю:

– Что?

– Когда я развелся с твоей матерью, – медленно говорит отец, – ты встала на ее сторону. Я автоматически стал для тебя плохим. Мы с твоей мамой… ссорились, потому что не сошлись характерами и по-разному смотрели на жизнь. Мы ругались не потому, что я был негодяем; несправедливо винить во всем меня, мы просто не подходили друг другу. Конечно, ты была еще совсем ребенком, но каждый раз, когда мы ссорились, ты садилась возле мамы и смотрела на меня с осуждением и злостью, даже если инициатором ссоры была она. Я тоже прошел через ад, Иден, не только твоя мамочка.

От удивления у меня пропадает дар речи. Не задумываясь о его чувствах, я не подозревала, что и сама виновата. Я с детства верила, что родители развелись из-за отца, хотя в глубине души понимала, что они просто разлюбили друг друга. Проще было найти злодея.

– Я виноват, что ушел, не попрощавшись, – продолжает отец уже спокойнее. – Но я боялся, что наши бесконечные ссоры… В общем, я ушел из-за тебя, Иден. Ты достойна большего, чем разъяренные, вечно ссорящиеся родители, готовые вцепиться друг другу в глотку.

– Ты… ты ведь ни разу не позвонил…

– Я думал, ты не захочешь со мной разговаривать. И я решил оставить вас в покое. Если хочешь знать, почему нам так сложно общаться, пожалуйста, скажу: просто ты до сих пор считаешь, что в разводе виноват я.

По моим щекам текут слезы. Что ж, к чему-то мы пришли. Наверное, когда-нибудь мы начнем относиться друг к другу лучше. Пока еще рано об этом думать. Пройдет немало времени, пока мы сможем доверять друг другу, простим друг друга. Сделан первый шаг. Впереди самое трудное.

– Не плачь. – Отец хочет вытереть мои слезы, однако не смеет ко мне прикоснуться. Отступает назад и ожесточенно трет затылок. – Послушай, я… я знаю, что во многом ошибался… Все мы совершаем ошибки. Я не хочу с тобой ссориться, Иден. Нужно время, чтобы все осмыслить. Ты права: своим поведением я нагнетаю напряженность в семье.

– Особенно между тобой и Эллой, – бормочу я, промокая глаза, и, чтобы быть до конца честной, добавляю: – Она начинает смотреть на тебя так же, как смотрела перед разводом мама. Постарайся это исправить.

– Знаю, – хмурится отец, проводит рукой по седеющим волосам. – Я не буду тебя обнимать и все такое, потому что все еще злюсь, что ты убежала. Сама понимаешь, не очень приятно, проснувшись поутру, узнать, что твоя дочь сбежала посреди ночи с бывшим наркоманом.

Мы подкрепляем достигнутые в переговорах успехи рукопожатием. Как только я выпускаю руку отца, на лестнице слышны шаги. К нам спускаются Элла, Тайлер и Джейми.

Элла, похоже, плакала – глаза красные и опухшие, косметика размазалась. Она даже не пытается это скрывать, только шмыгает носом и бросает на меня вопросительный взгляд. Ей любопытно, чем закончился наш разговор. Я едва заметно киваю: «Получилось!»

За ней идет Тайлер: бледный, руки в карманах, губа прикушена. Мы встречаемся взглядами, в которых отражаются облегчение, гордость и радость. Словно нам покорилась недоступная горная вершина.

Джейми останавливается в дверях и с полнейшим безразличием смотрит куда-то вдаль. Вероятно, новость, что Тайлер начал общаться с отцом, стала для него тяжелым ударом.

Отец делает шаг к Тайлеру:

– Поздравляю!

Тайлер, сбитый с толку, ошеломленно поднимает бровь, не понимая, с чем его поздравляют.

– С молодежным клубом, – поясняет отец.

– А, спасибо, – отвечает Тайлер, и они наконец крепко пожимают друг другу руки.

По-моему, Элла сейчас потеряет сознание от радости.

Должно быть, Чейз услышал всю эту кутерьму на кухне, потому что подходит к двери, встает рядом с Джейми и обводит всех внимательным взглядом, стараясь догадаться, насколько все плохо. И впервые за долгое время все оказывается не так уж плохо. Скорее, даже хорошо.

– Нам пора, – говорит мне Тайлер, нащупывая в кармане ключи.

Элла вновь начинает шмыгать носом, а Чейз замечает, что мы только приехали. Джейми с отцом молчат – очевидно, не возражают против нашего отъезда.

– Мы можем приехать к вам в гости, – предлагает Элла. Она поворачивается к отцу: – Правда, Дэвид?

Тот молча смотрит на нас с Тайлером, и мне становится понятно, что предложение несколько преждевременное.

– Как-нибудь позже, – бормочет он, одаривает меня скупой улыбкой, которая скрывает тысячи слов, затем поворачивается к двери и выходит в патио. Ему сейчас нелегко, и я рада, что он хотя бы меня выслушал. На сегодня довольно.

– Надеюсь, в Портленде вам будет хорошо, – улыбаясь сквозь слезы, говорит нам Элла.

Она долго не выпускает из объятий Тайлера, целует его в щеку, затем подходит ко мне и тоже крепко обнимает.

– Спасибо за все, – шепчу я, уткнувшись ей в плечо.

Элла поддерживала нас все это время, и я ей очень благодарна.

Я поворачиваюсь к Джейми; он, набычившись, смотрит в сторону. Тайлер кладет руку ему на плечо и крепко сжимает, но мне кажется, Джейми потребуется еще много времени, чтобы принять наши отношения. И все равно я верю, что когда-нибудь, через три месяца или через три года, Джейми нас поймет, если даже отец примирился.

Чейз обнимает нас обоих, потому что он – Чейз и любит всех, вне зависимости от их поступков.

– А разве Портленд – не полный отстой? – спрашивает он, наклонив голову набок и лукаво тараща на меня свои голубые глазищи.