Она совершенно не помнила ни как покинула гору Спящих королей, ни как снова оказалась на побережье Туманов. Потрясение парализовало разум, заставив мысли вращаться вокруг убийства Инквизитора и предательства Таева. Ужасные образы проносились перед глазами, повторялись раз за разом. А потом не осталось даже скорби и боли. Не осталось ничего.

Единственное воспоминание, которое у Адель сохранилось, – момент, когда она снова оказалась в своей комнате. В каком-то полубессознательном состоянии она ворвалась сюда и, заперев дверь на замок, рухнула на кровать. Все последующие дни слились в один, невообразимо длинный и мрачный. Поэтому, как долго она пробыла взаперти, пока не пришла в себя, Адель могла только догадываться.

Спустившись на первый этаж, она прошла в холл, залитый серым утренним светом. Несколько Пожирателей, лениво развалившихся у входной двери, проводили ее равнодушными взглядами. Дом выглядел мрачным и неприветливым, впрочем, как всегда. И только звон посуды, доносившийся из кухни, еще свидетельствовал о том, что здесь есть кто-то живой. После приема, на котором Лука представил повстанцам своих Инкарнатов, он отпустил всех слуг. По хозяйству хлопотала Инга.

За резной дверью в конце коридора послышались голоса, но привлекли Адель не они. Судя по знакомому ощущению в теле, Лука находился совсем рядом.

– Прошу прощения, – прогрохотал чей-то бас, – но думаю, поселки округа Родан…

– Мне плевать, что вы думаете, – прервал собеседника Лука. – Новая волна восстаний должна начаться недалеко от столицы, вам понятно?

– Предельно.

Толкнув дверь, Адель бесцеремонно вошла в кабинет. Помимо Инкарната Черной дыры здесь находились еще четверо незнакомых мужчин в черной униформе. Они столпились вокруг стола, над разложенной картой Солнечного королевства. Повстанцы раздраженно уставились на гостью, явно ожидая извинений за внезапное вторжение.

– Убирайтесь, – велела Адель, обведя их взглядом.

Один из них – пухлый немолодой коротышка – вытер вспотевший лоб и натянуто улыбнулся.

– Не сочтите за грубость…

– Пошли вон! – Голос прозвучал очень жестко.

Повстанцы вопросительно посмотрели на Луку, но все его внимание было приковано к Адель. Помедлив пару мгновений, они поклонились и покинули кабинет.

Она подошла к столу и коснулась пальцами карты. Округ Санкта был испещрен стратегическими заметками. Разобрать хоть что-то, не зная деталей восстания, было почти невозможно. Угадывались лишь отдельные слова вроде «бой», «лагерь» и «возгорание».

– Надеюсь, я не помешала? – нарочито небрежно спросила Адель.

Лука покачал головой.

– Нисколько. Я ждал тебя.

Он смотрел на нее, затаив дыхание, взглядом создателя, впервые увидевшего свое творение. За все то время, что Адель провела взаперти, он ни разу не пытался потревожить ее. Он просто терпеливо ждал, словно зная, что она придет сама, когда будет готова.

– Тебе к лицу это платье, – отметил Лука. – Оно одно из моих любимых.

– Ты сам его выбрал?

– Да. Как и все остальные.

Ответив ему полуулыбкой, Адель направилась к дальней стене, где стоял столик с шахматной доской. Однажды Лука с помощью расставленных здесь фигур наглядно объяснил, что она – лишь пешка в борьбе за власть между ним и Малахией. Опустившись в одно из кресел, Адель пальцем сбила фигурки королей и посмотрела на Луку.

– Почему я не могу тебя ненавидеть? – произнесла она. – После всего, что ты со мной сделал. После того, как ты меня измучил…

– Ты стремилась быть тем, кем больше не являешься, Адель. – На лице Луки промелькнуло облегчение. – Что за бессмысленное притворство? Звездам, планетам и их спутникам чужды угрызения совести, страхи и сожаление за которые ты так цеплялась. Для них существует только сила и власть.

– Ты прав.

– Я рад, что ты наконец-то сумела это осознать.

Она склонила голову к плечу, и несколько мокрых прядей упали ей на глаза.

– Ты как-то сказал, что я всегда к тебе возвращаюсь. Что ты имел в виду?

Лука подошел и предложил ей руку; вокруг пальцев заклубилась тьма. Простой жест – безмолвное приглашение подтвердить слова действиями и позволить мраку снова стать частью Адель. Подавив отвращение, она сжала протянутую ладонь и послушно поднялась.

– В моих снах. – Он привлек ее к себе. – Где бы ты ни была, ты всегда возвращаешься ко мне, в точности так же, как сейчас. Быть может, я просто задремал, слушая скучные доклады тех болванов, и это всего лишь очередной сон.

– Ты не спишь. – Она лишь улыбнулась, когда сила Черной дыры снова начала отравлять ее тело и разум. – Это я проснулась.

– Мэри…

– Не надо. Лучше расскажи мне о своих снах. Что мы делали?

Лука так пристально вглядывался в ее глаза, словно мог отыскать там ответы на все тревожащие его вопросы. Наконец, позволив их пальцам переплестись, он ответил:

– Однажды я покажу тебе. Всему свое время. – Он немного наклонился вперед. – Но стоит ли доверять тебе? Жертвы обычно желают мести.

Адель удивленно подняла брови.

– Так я твоя жертва?

– Это ты мне скажи.

– Больше нет. – Она сглотнула, ощутив знакомый приторный привкус во рту. – Никогда.

Лука рассмеялся и поцеловал ее. Медленно. Уверенно. Жадно.

– Ты прекрасна, – сказал он, отстранившись.

– Разве?

– Да. Истинная ты.

* * *

Холодный ветер гнал серые тучи низко над землей. Под ногами хрустел обледенелый песок, а где-то вдали слышался вой ветра. Адель отошла от поместья так далеко, что здание превратилось в черную точку, едва различимую на фоне скал. Повернувшись к океану, она расстегнула пальто и позволила ему соскользнуть на землю. Морозный воздух тут же пробрал до костей, отчего по телу побежали мурашки, а волосы на руках встали дыбом.

Оставшись в одном платье, Адель направилась к воде. Огромные злые волны, гонимые приближающимся штормом, накатывали на берег, словно пытаясь стереть побережье с лица земли. Впрочем, она была бы этому только рада.

Ледяная вода обожгла с первого шага. Сжав зубы, Адель не позволила себе отступить, хотя все инстинкты молили вернуться к берегу. Холод был просто невероятный, но она все больше погружалась в объятия Спящего океана, сожалея лишь о том, что не может умереть от переохлаждения. Когда набежавшая волна окатила Адель почти с головой, из груди вырвался невольный крик. Казалось, холод раздробил кости и пронзил плоть их осколками. Всхлипывая и хватая ртом воздух, она с трудом переставляла онемевшие ноги, пока еще могла это делать.

Ненависть и отвращение к себе толкали ее вперед. От ощущения тьмы в теле хотелось живьем содрать с себя кожу. Адель позволила себе раствориться во мраке Черной дыры, иначе Лука мог усомниться в ее словах, а он должен был верить ей, верить, что получил ее. Так надо. Теперь осталось меньшее – позволить океану успокоить ее душу.