За первой уцелевшей витриной открылся ряд похожих на нее, но только разбитых и разграбленных. Олег подозревал, что это дело рук соплеменников Ингруда, за долгие годы организовавших не одну грабительскую экспедицию в этот заброшенный город. Но первая витрина, расположенная у самого входа, почему-то сохранилась.

В основном здесь находились вещи, обращение с которыми казалось Олегу непривычным, но и он, последовав примеру остальных, выбрал для себя короткий обоюдоострый меч, изготовленный из неизвестного металла сероватого цвета, который легко гнулся, так что этот меч можно было использовать вместо пояса. Имелась даже специальная застежка для этого, вделанная в рукоятку. Усомнившись в надежности выбранного им предмета, Олег взял в руки слишком широкую для человеческой ладони рукоятку и попробовал силу лезвия, рубанув им по подоконнику, после чего едва сумел вытащить из стены перерубившее бетонную балку лезвие.

Тяга мужчин к холодному оружию неистребима Даже стоя у корабельной пушки огромной мощности, они опоясывают себя кортиками.

Так что все, кроме Емец, прихватили с собой понравившееся оружие.

На самом верхнем этаже царил такой кавардак, словно по дому в этом месте носилось стадо слонов. Вся мебель оказалась разбитой в щепки, и лишь на стене висел чудом уцелевший аппарат непонятного назначения. Это был какой-то квадратный ящик с маленькими лампочками и несколькими клавишами. Лампочки, разумеется, не горели, а клавиши издавали лишь глухие щелчки, после которых ровно ничего не происходило.

— Нет связи, — констатировал Олег, надеясь, что его шутка развеет мрачное настроение, сопровождавшее их передвижение по этому давно умершему дому, но почему-то никто даже не улыбнулся.

В конце концов они добрались до чердака и, убедившись, что единственную ведущую из него дверь можно как следует забаррикадировать, сразу же приступили к этой необходимой работе.

Покончив с ней, вся команда вновь спустилась на первый этаж и начала готовиться ко сну.

— Мы что, будем спать на полу? — возмущенно вопросила Емец, обнаружившая наконец новую причину для недовольства. — Здесь даже нет кроватей!

— У нас есть спальные мешки. И в любом случае это лучше, чем ночевка в лесу под открытым небом! Здесь достаточно комнат, каждый может выбрать для себя персональную.

Это предложение успеха не имело, поскольку Ингруд, Роменд и Коул предпочли спать вместе, и только необходимость поддерживать командирский авторитет, как он его понимал, вынудила Олега не Присоединяться к ним и занять отдельную комнату. Прочем, ненадолго. Уже через пять минут в его забарабанила Емец.

Пришлось встать и открыть дверь.

— Я не могу спать одна в этом доме! Здесь пахнет покойниками! — заявила она, нахально глядя на него снизу вверх. Похоже, она была уверена, что уж на этот раз ей удастся одержать победу над упрямым сопротивлением Олега ее чарам.

Почему-то эта ее уверенность вызвала в Олеге вспышку гнева, и он, не сумев сдержаться, ответил довольно грубо:

— Перестаньте строить из себя красну девицу, капрал Емец!

Она вспыхнула до самых корней волос. Он никогда не предполагал, что женщины могут краснеть до такой степени.

Закусив нижнюю губу, Емец с секунду смотрела на него полыхающим ненавистью взглядом.

— Вы об этом еще пожалеете, господин командир!

«Конечно, я об этом пожалею. Я уже жалею. На этой планете я только и делаю, что теряю друзей и приобретаю новых врагов», — подумал Олег, ни словом не ответив на этот последний выпад.

Емец ушла, хлопнув на прощанье дверью, да так, что с потолка посыпалась штукатурка на расстеленный походный спальник.

Пришлось выворачивать его наизнанку, а затем вытряхивать, потому что мелкие кусочки штукатурки попали внутрь мешка.

Потом он долго не мог заснуть в этом холодном просторном мешке и все прислушивался к странной тишине, полной неродившихся звуков, которая переполняла теперь весь дом.

Незаметно для себя Олег переключил слух в ментальный диапазон. И прошелся ментальным щупом по всему дому в поисках чужих разумов, но ничего не обнаружил, кроме неясных шепотков чьих-то'' мыслей, таких же неопределенных, как и неродившиеся в тишине звуки этого дома.

В какой-то момент он наткнулся на разум Емец и сразу же отдернул свой мыслешуп. После нанесенного ей оскорбления было бы нечестно подслушивать ее мысли, ему и так не составляло особого труда представить, о чем она сейчас думает в своем таком же холодном и одиноком спальном мешке, как его собственный…

Не хватало еще, чтобы она уличила его в подслушивании — для психодела третьей степени не составит никакого труда обнаружить чужое пси- прикосновение к своему мозгу. Пришлось прекратить мысленные прогулки по дому, он еще не научился так управлять собственным сознанием, чтобы суметь направить мыслешуп в заранее заданное место.

Олег сунул игольник под надувную подушку спальника, как делал это всегда во время похода, и постарался вспомнить лицо женщины, ради которой оказался на этой враждебной планете.

Но лицо Лэйлы почему-то не вспоминалось… Вместо него перед глазами прыгало и гримасничало лицо генерала Горзина, начальника СБ Земной Федерации. Он пытался сообщить Олегу что-то важное, но лишь беззвучно открывал и закрывал свой большой зубастый рот, словно щука, вытащенная на берег.

Постепенно и незаметно для себя Олег задремал.

Разбудил его посреди ночи дикий, нечеловеческий вопль, сменившийся бульканьем, от которого все тело свело судорогой.

В следующую секунду мышцы Олега распрямилась, выбросив его из спального мешка, как пружина.

Еще не успев как следует проснуться, Олег схватил висевший у входной двери меч, почему-то забыв об игольнике, и выскочил в коридор.

В ушах еще продолжал звучать разбудивший его предсмертный вопль. На мгновение он удивился тому, что в коридоре никого, кроме него, не было, он не сомневался, что крик, выбросивший его из спальника, был способен разбудить даже мертвого.

Однако ни Ингруд, ни Роменд, ни Коул из своей комнаты не появились. На секунду он решил, что нападение было совершено на них ночным хищником, каким-то непостижимым образом пробравшимся в дом. Но в следующую секунду Олег услышал уже знакомое бульканье, доносившееся из-за дверей комнаты, которую выбрала для своего ночлега Емец.

Дверь оказалась запертой, и он с разбега выбил ее плечом. Картина, представшая его глазам, была ужасна.

Полуобнаженная Емец, в разорванной ночной рубашке, лежала поперек спальника с неестественно вывернутой головой, вся залитая кровью.

Над ней, хищно оскалившись в сторону ворвавшегося в комнату Олега и не думая уступать свою добычу, сидел уже знакомый ему ночной кошмар, вампир, которого он увидел в доме с мумией.

Вампир сидел над телом Емец совершенно неподвижно, словно специально предоставив возможность своему врагу увидеть, с кем ему придется иметь дело. Рост чудовища был не меньше полутора метров, кожистые свернутые крылья скрывали почти все его тело, оставляя открытой лишь морду с оскаленными в сторону Олега зубами.