Странно, но прибывшие с «Тигра Железного моря» пираты были на борту «Чжоу Фа» лишними. Захват парохода, опасный и хитро придуманный, был осуществлен небольшой группой бандитов, переодевшихся в респектабельных пассажиров, их успеху способствовал своей тайной деятельностью Энни и помогла легкопредсказуемая система охраны «Чжоу Фа». В этой ситуации поводом для недовольства мог стать сам Тан Шипин, старший пушкарь мадам Лай. Ни одного выстрела не должны были сделать орудия «Тигра Железного моря». Поэтому Тан прибыл на борт захваченного судна с большим количеством динамита (этого добра в подведомственном ему департаменте было предостаточно) и страстным желанием пустить его в дело.

Его целью был, конечно же, сейф, хранивший серебряные слитки. Двери сейфа можно было снять, открутив болты, для этого потребовались бы терпение и время, а можно было взорвать, используя арсенал Тана. Старший пушкарь хотел, разумеется, взрыва, и все товарищи доверяли его опыту в таких делах. Увы, он заложил слишком большое количество динамита — четыре бруска, хотя достаточно было и одного. Остальные три послужили для произведения эмоционального эффекта, на радость пиратам. Между прочим, Энни обратил внимание, что динамитные бруски оказались красного цвета, как пиратские банданы или кровь.

Взрыв прогремел так неожиданно, что Энни не успел ни пригнуться, ни отойти подальше. Двоих пиратов, горевших желанием первыми вскрыть сейф, буквально разорвало на куски, как тряпичных кукол. С того места, где стоял Энни, были видны их обожженные разбросанные останки. Грохот взрыва и мгновенная гибель этих двоих по логике вещей должны были напугать остальных, но это их только распалило или, точнее сказать, довело до крайней степени безумия. В клубах дыма видны были их руки, пытавшиеся оторвать куски горячего металла. Когда ветер рассеял дым, стали видны заветные ящики. Ин Коу, не успевший снять шанхайский костюм в едва заметную серую полоску, превративший его в пассажира второго класса, вместе со своими Невидимыми Волками начал вытаскивать ящики наружу.

Это был кульминационный момент всей операции. Для осмотра трофеев на мостике появилась мадам Лай, подобная императрице. Ин Коу посмотрел на нее, ожидая решающего приказа, и Энни увидел нежный взмах ее руки — это был сигнал, содержащий и хватательное движение. Казалось, императрицу снедала алчность. Ей хотелось собственными руками разметать ящики в щепки и завладеть слитками.

Но эта честь досталась Ин Коу, который железным ломом вскрыл первый ящик. Пират оторвал тонкую деревянную крышку и смахнул защитную прокладку из свернутых газет.

Именно Ин Коу в сером щегольском костюме первым увидел чугунные болванки — шершавые куски грубого металла! Он взял одну болванку и высоко поднял ее над головой, словно это было сердце жертвенного животного. Гул голосов стих, как неожиданно стихает морской ветер. Воцарилась тишина, пугающая и тягостная, как на похоронах. Энни слышал только плеск волн за бортом. Это был момент истины. Чтобы убедиться окончательно в чудовищной ошибке, были неистово выпотрошены и остальные ящики. Безумный крик не оставил сомнений: во всех семи — чугунные болванки. Энни поднял голову и посмотрел на застывшее в недоумении лицо мадам Лай. В следующее мгновение она повернулась и глазами впилась в него, словно спрашивая: «Долтри, это твои проделки?» Он теперь знал, что не существует на земле человека, включая его тещу, кого бы он боялся так же сильно!

Пираты были готовы поднять мятеж, ведь фортуна изменила им. Быстро согнали вместе команду «Чжоу Фа» и наиболее состоятельных пассажиров. Ин Коу закричал, что убьет всех офицеров «Чжоу Фа» (по его злобному взгляду в сторону Энни было ясно, что угроза распространяется и на него). Вообще-то Ин Коу счел бы наилучшим выпотрошить капитана Бристоу и преподнести его внутренности мадам Лай. Но на этот момент ее нигде не было видно. Возможно, она решила, что ей не стоит присутствовать при таком постыдном исходе дела.

Вполне могла разразиться бойня, если бы не верный дисциплине старший пушкарь Тан Шипин — весьма ответственный и осторожный по долгу своей профессии человек. Как опытный моряк, он сейчас выступил вперед, забрался на один из ящиков и поднял вверх меч, подобранный на палубе.

— Вы что, сошли с ума?! — закричал он, обращаясь к товарищам. — Вы забыли, что сейф еще полон? Вы не понимаете, что серебро может быть спрятано? Его только нужно хорошенько поискать!

Здравый смысл слов пушкаря и дикая жадность утихомирили закипевшую пиратскую кровь, и они, как крысы в поисках сыра, бросились обыскивать корабль. Тан не ошибся: в сейфе за ящиками обнаружили десять тысяч долларов в золотом эквиваленте. Эти деньги предназначались для подкупа в Шанхае какого-то военачальника. Нечто вроде чаевых! Находка вдохновила пиратов на более тщательный обыск пассажиров, у которых нашлись и дорогие украшения, и карманные деньги, и даже целая коллекция изысканных и драгоценных портсигаров (конечно же, несколько пассажиров оказались окровавленными).

Мадам Лай снова появилась на мостике, во-первых, чтобы поздравить своих людей с добычей, а во-вторых, для личной оценки объема добычи. Она не желала говорить с Энни. По ее мнению, надо быть полным идиотом, чтобы выстрелить в себя. Он поставил свою жизнь на карту за четверть стоимости чугунных болванок да еще около двух с половиной тысяч долларов наличными и жалкой горстки драгоценностей.

Энни же терзался мыслью, что во многом по его вине погиб Стодди Макинтош, напомнивший ему о прошлом и невольно показавший, как могла бы сложиться его собственная жизнь. После смерти Стодди Энни собрал его немногочисленные пожитки. Самой примечательной среди этих вещей оказалась выцветшая, с изломами, фотография парусника «Фермопилы». Мальчишками они плавали под его парусами. Радующий глаз старый корабль еще мог бы стать достойным участником в гонках «Катти Сарк» по Индийскому океану…

Энни охватил ужас. Ведь его игра обернулась трагедией.

Теперь его довольно грубо препроводили на палубу, где Ин Коу набирал заложников. В их число уже вошли три богатых китайца. Пират намеревался взять у их деловых партнеров выкуп не менее ста тысяч долларов. Ин Коу решил также захватить двух офицеров — казначея Гарри Стоукса (бандит заметил искоса брошенные гомосексуалистом в его сторону страстные взгляды) и… гуайло!

— Ты, — прошипел Ин Коу в лицо Энни, даже не пытаясь скрыть злобу.

Итак, Долтри, Стоукса и троих китайцев доставили на одну из джонок. Надвигалась ночь. Невидимые Волки методично разрушили радиоаппаратуру, а затем вывели из строя паровой двигатель, оставив «Чжоу Фа» и его пассажиров свободно дрейфовать в открытом море.

Конечно, команда потом отремонтирует двигатель, и пароход более или менее благополучно доберется до ближайшего порта, а пассажиры наперебой начнут рассказывать, как их до нитки обобрали и как чуть ли не всем перерезали горло. Вот так-то и множились легенды об ужасах пиратских налетов.

Пока же ночь опускалась на едва колеблющуюся морскую гладь, и джонки спешили к своему флагманскому кораблю. Чуть за полночь они встали на якорь в лагуне острова Пратас, неподалеку от «Тигра Железного моря». В благоприятное время года это было чудесное место, но сейчас Энни Долтри не покидало чувство, будто он попал к вратам смерти.