Он остановился у конца второго ряда, отмечавшего юго-восточное направление, и нахмурился. Последние две пики, казалось, находились чуть дальше, чем остальные, словно линию кто-то растянул. Джейеш посмотрел направо, затем налево. Если глаза его не обманывали, то же самое происходило с южным и восточным рядами.

— Делир? — позвал Джейеш.

Зитескианец поднял голову, прервав разговор с коллегой из Додовера, Сапоном.

— Да?

— За последние несколько дней у нас возникали какие-нибудь проблемы?

— Вроде нет, — пожав плечами, ответил Делир. — Отмечено небольшое увеличение скорости роста тени, но скорее всего дело в том, что тучи мешают нам как следует ее видеть. — Он посмотрел на небо, голубое и чистое, если не считать разрыва над головами. — Сегодня выясним наверняка.

— Но вы знаете о существовании проблемы уже несколько дней, — проговорил Джейеш.

— На самом деле пять. Я прекрасно понимаю— вы хотите, чтобы мы докладывали вам о самых мельчайших изменениях. Но с научной точки зрения об этом не стоило упоминать, вот я и не сказал ничего.

— А сегодня посчитали, что такая необходимость возникла? Делир смущенно улыбнулся.

— Вы получите подробные данные, затем наш отчет… Прошу простить, у нас мало времени.

Он показал на разрыв и тень у основания пирамиды, которая уже практически исчезла.

Джейеш махнул рукой и отошел, продолжая наблюдать за измерениями. Делир и Сапон пробежали по краю поля, отмеченного пиками, оставляя на земле в конце каждого ряда колышек. Затем оба мага быстро прошли к основанию пирамиды и опустились на колени рядом с длинным куском полированного дерева, прикрепленного в том месте, где восточная стена пирамиды касалась земли и служащего в качестве отметки солнечной тени. Когда естественная тень ушла, были сделаны измерения.

Хорошая система, однако, по мнению Джейеша, не без недостатков. В настоящий момент тень была относительно мала, а пирамида находилась достаточно близко; движение солнца от того момента, который маги договорились считать полуднем, и до момента измерения тени можно не рассматривать. Но скоро пирамида скроется в тени разрыва, и тогда придется выбирать новые отправные точки для расчетов. Более того, с увеличением размеров тени измерения будут занимать больше времени.

Джейеш предвидел, что в процессе измерения придется задействовать всех людей, значит, охранять их будет некому. Точность неминуемо пострадает, Вороны получат результаты, в которые могут вкрасться ошибки, исчисляемые днями. Делир, казалось, об этом не думал. Он единственный считал, что вернется в свой родной университет, как только измерения будут закончены.

Он еще не понимал, что ему предначертано стать мучеником, а не героем.

Наступил полдень. Делир и Сапон выпрямились и быстро вернулись к пикам. Разрыв висел над ними, ждал; его тень, широкая и четкая сегодня, была отчетливо видна на безоблачном небе.

Не говоря ни слова, маги встали напротив друг друга, один на северной стороне, другой — на южной, и приступили к своим обязанностям, как можно ниже наклонившись к земле, чтобы разглядеть, где точно находится граница тени и света. Затем при помощи маленьких железных молотков они вогнали в землю пики. Двигаясь против часовой стрелки, через пять минут повторили ту же операцию.

Джейеш, заметив их удивленные взгляды, понял, что маги озадачены, и направился прямо к ним. Делир и Сапон встретились у южного ряда и измерили расстояние от новой пики до вчерашней сначала при помощи веревки, затем — прямого куска дерева, на который нанесли две отметки. Они произвели ту же операцию в трех разных точках, а потом Делир вытащил из кожаной сумки записи и принялся их изучать.

— В чем дело? — спросил Джейеш, уже зная, каким будет ответ.

— Минуту, — проговорил Делир.

Они с Сапоном сделали пометки, снова произвели измерения, внесли цифры в журнал. Делир посмотрел на Джейеша.

— Меня интересуют ваши первоначальные выводы, — сказал Джейеш.

— У нас серьезные неприятности.

— Объясните.

— Мы снова все проверим завтра, но скорость, с которой растет тень, меняется. Она нестабильна.

— В каком смысле?

— Чем больше тень, тем быстрее она растет. Джейеш облизнул губы.

— Значит, у нас меньше времени, чем получалось по первоначальным расчетам?

— Намного, — ответил Делир. — Кроме того, нет возможности установить, будет ли сохраняться тенденция увеличения скорости роста тени. Я подозреваю, что будет.

— Итак, сколько нам осталось?

— Подождите…

Сапон что-то быстро писал на листке бумаги. Затем, подчеркнув получившийся результат, он протянул его Делиру, который от удивления вытаращил глаза.

— Ты уверен?

— Да. — Сапон кивнул. — Я уточню чуть позже, но полученный результат недалек от истины.

— Итак. Раньше у нас было тридцать дней до того, как тень накроет Парве… сейчас осталось восемь.

Джейеш промолчал. Просто посмотрел на разрыв и представил себе, как оттуда появляются драконы.

Илкару казалось, что длиннее ночи в его жизни не было. Безымянный и Денсер выбрали прямой курс через залив Триверн и, воспользовавшись помощью ветра, направили лодку туда, где вода встречалась с Блэксонскими горами. По крайней мере зитескианец изо всех сил старался научиться править парусной лодкой.

Когда берег и его тихие воды остались далеко позади, волнение усилилось. Маленькая лодчонка, подпрыгивая на волнах, уверенно мчалась вперед.

Однако что-то было не так. Илкар всегда считал, что природа наградила его даром сопереживать другим людям, но он не понимал, почему никто не чувствует серьезности положения. И дело не только в неспособности — или нежелании — Фрона вернуться в человеческий облик.

Илкару происходящее казалось таким же очевидным, как факт, что утром взойдет солнце. Он воспользовался советом Безымянного и смотрел на горизонт; тошнота постепенно отступала. Впрочем, его глаза постоянно возвращались к пассажирам лодки. Над водой повисла тишина. Сначала Хирад болтал о каких-то пустяках, но в ответ раздавался лишь тихий смех или краткие, немногословные реплики. В конце концов товарищи перестали на него реагировать, да и он погрузился в себя.

Все это очень странно для Воронов. Они почти не обсуждали, какое выберут направление, когда окажутся на восточном берегу. Больше никаких планов не было и, поскольку Безымянный ничего не говорил, все тоже помалкивали.

Не обращая внимания на тошноту, Илкар повернулся, чтобы посмотреть на великана, и похолодел. Никогда не отличавшийся излишне веселым нравом Безымянный, как правило, успевал следить за всем сразу, умело играя роль ангела-хранителя и заранее чувствуя приближение опасности. Однако сейчас он почти полностью ушел в себя. Да, он время от времени оглядывал Воронов, смотрел на парус, пару раз дал Денсеру совет, как лучше управлять рулем… Но если не считать этого, сидел, слегка сгорбившись и глядя в дно лодки прямо перед собой. Илкар знал, что его беспокоит… Увы, никто из них не мог помочь Безымянному. Он сильно изменился за то короткое время, что был Протектором.