Я стряхиваю песок со своего сюртука, но потом принимаю решение его и вовсе снять. Арджун уже закатал рукава своей рубашки. Суматоха вокруг нас лишь усиливается, но это, похоже, не тревожит проходящих мимо людей. Какофония звуков (слова на другом языке, которого я никогда прежде не слышал) смешивается с блеянием овец, со скрипом повозок рикш, а также с возгласами и криками торговцев с соседних улиц.

Яркие краски мелькают на периферии моего зрения. Женщины с блестящей кожей и в длинных шалях, которые тянутся за их спинами, несут огромные тюки на своих головах, балансируя, как будто при помощи магии, когда пробираются сквозь толпу. Аромат чая со специями плывет со стороны кружка пожилых мужчин, которые сидят на деревянных ящиках вокруг самодельного столика.

Какой-то мальчишка, пробегая мимо Арджуна, в спешке поскальзывается и чуть не падает, но Арджун вовремя его ловит. Мальчишка гневно верещит, на что Арджун отвечает ему на том же, незнакомом мне языке. Они обмениваются несколькими отрывистыми короткими фразами. Мальчишка в конце концов начинает улыбаться, выражение его лица становится застенчивым.

И я наконец осознаю, где мы, хотя мне не следовало бы так удивляться после всего пережитого.

– Мы что, в восточной Индии? – я пытаюсь перекричать шум и гам, английские слова разносятся по толпе, точно сирена.

Арджун смеется.

– Добро пожаловать в Раджастан. Мы на окраине Джайпура.

– И ты говоришь на их языке?

– Я говорю на хинди и немного на марвари. Этого мне достаточно, чтобы выживать здесь. В больших городах проще найти людей, которые говорят на английском. Поблагодари за это британскую корону, – шутит он без капли юмора в голосе. Затем Арджун начинает целеустремленно двигаться сквозь толпу, пересекая узкие улочки расслабленной походкой.

Все мои ощущения и чувства тонут в этом хаосе. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы заставить себя идти спокойно и не реагировать, чтобы не озираться постоянно по сторонам. Больше всего меня отвлекает запах еды и специй. Быть может, потому что этот запах даже более утонченный и сложный, чем запахи блюд Нового Орлеана, – в нем больше оттенков.

Арджун останавливается рядом с уличным торговцем, который протягивает ему бумажный рожок с какой-то густой жидкостью бледно-оранжевого цвета. Я подхожу ближе к ним, чтобы не оказаться на пути у осла, тянущего телегу, когда Арджун делает глоток.

Он глубоко вдыхает.

– Как давно я все-таки здесь не был.

Четко различимый запах шафрана наполняет воздух вокруг него.

– И почему же, если так легко просто пройти сквозь зеркало?

– Это не легко, приятель, – задумчиво отвечает он. – Для меня такое путешествие совсем не легкое дело. – Он делает новый глоток своего напитка. – Хочешь попробовать?

– Что это?

– Шафрановый ласси. Приготовлен из холодного йогурта и меда. Лучшее, что можно найти в такой жаркий день.

– Хотелось бы мне, чтобы подобные вещи до сих пор меня привлекали. – Я с тоской смотрю на напиток.

– Я слышал, некоторым вампирам нравится кое-какая еда. Одетта порой просит принести ей каких-нибудь фруктов. В числе ее фаворитов гранаты и манго. Неужели тебе ничего больше не хочется?

– Ничего, кроме крови, капающей с непрожаренного стейка.

Арджун смеется.

– С таким блюдом я тебе помочь не могу. В особенности здесь. Коровы – священные животные в этой части света. Если ты оскорбишь здесь корову или окажешься у нее на пути, остерегайся. – Несмотря на то что он говорит легко, почти небрежно, его взгляд устремляется за мою спину на миг, и в нем появляется напряжение.

Кто-то – или что-то – заставляет его быть настороже. Требовать у него объяснений прямо здесь и сейчас было бы неразумно.

– Почему тебе сложно сюда приходить? – спрашиваю я, мой тон в равной степени легкий и настороженный.

Арджун понижает голос почти что до шепота, но продолжает улыбаться.

– Последние три раза, когда я путешествовал в Раджастан, – говорит он, – за мной следили как минимум около часа после того, как я проходил сквозь зеркало. Их вмешательство – лишь вопрос времени.

– Их? – Я делаю шаг к нему.

Он машет правой рукой, точно ему наскучила наша беседа и он желает ее прекратить. Затем он допивает свой напиток и сминает бумажный рожок в кулаке.

– Не будем терять время в таком случае. – Хлопнув в ладоши, он начинает быстро шагать в противоположную сторону.

Я спешу за ним, но мне не по себе.

– Мы что, бежим от кого-то? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– А что, кодекс Сен-Жермена не подразумевает бегства? – усмехается он.

– Если тебе здесь кто-то угрожает, я предпочел бы положить этому конец.

Его шаги становятся шире.

– Нет, я не хочу ввязываться в потасовку с этими выскочками, если можно избежать драки, – возражает Арджун. – Семьи фей маленькие, особенно в Сильван Уайль. Никогда не знаешь, сражаешься ли с кем-то из чужого рода или своего. А если окажется, это моя семья, то потом меня же и обвинят в том, что я напал на члена знатного рода. Будет только больше проблем. – Арджун начинает шагать еще быстрее, когда пересекает небольшую площадь с колодцем посередине, вокруг которого собралась толпа, каждый ждет своей очереди, чтобы наполнить кувшин или бутылку, или тряпичный кулек, пропитанный воском. Справа я замечаю фигуру в серой мантии с капюшоном.

Мы продолжаем шагать и минуем еще несколько кварталов, пока не добираемся до менее оживленной части города. За каменными стенами стоят здания в несколько этажей, более крупные и более изящные, чем в других частях города. Аккуратно подстриженные газоны и изысканные узоры на каменной кладке указывают на богатство.

Арджун замирает, когда мы огибаем круглый узорчатый фонтан, защищенный кованой оградой с воротами.

– Впечатляет, – замечаю я.

Арджун бубнит в ответ:

– Стражи нет. И ворота настежь.

– И в этом заключается какая-то проблема?

– Обычно здесь стоит стража. – Он подходит чуть ближе. В ту же секунду что-то мелькает с обеих сторон от нас. – Представляешь, этот фонтан наполняет вода из местной реки? – говорит он.

Я изгибаю брови.

– Удивительно. – У меня на руках волосы встают дыбом, а желваки напрягаются.

За нами следят. Нас окружают. Загоняют в угол.

– Правда ведь? – И правда удивительно, хм-м? – усмехается Арджун в своей расслабленной манере, а потом недвусмысленно указывает глазами на фонтан.

Я моргаю. Он что, намекает, что мы…

– Сейчас! – Арджун бросается бежать прямиком к распахнутым воротам, прямо к центру фонтана. Вокруг меня собираются фигуры в капюшонах. Я мчусь к воде и мгновение колеблюсь, глядя, как Арджун прыгает прямо в фонтан. Но поскольку я не имею ни малейшего представления о том, что произойдет, если я останусь здесь, я делаю глубокий вдох и ныряю головой вперед.