Все обступили тушу убитого медьвака. Выглядел он как обычный медведь, только в два раза больше. Зверю разорвало грудь и живот, внутренности вывалились наружу, передняя лапа была оторвана и валялась в стороне. Володя тут же принялся вырезать огромные когти на сувениры.

– Плохо, очень плохо! – переговаривались Омон и Артист.

Республика Дагестан. Махачкала

Хотя этот факт и не афишируется, родственные связи на Кавказе гораздо сильнее служебного долга. Даже когда они вступают в откровенное противостояние. А в данном случае, строго говоря, никакой конкуренции интересов не было. Племянник захотел встретиться с дядей – какой в этом криминал? Правда, дядя – и.о. начальника УФСБ, но племянник тоже не какой-нибудь шалопай, а депутат Законодательного собрания, фигура в республике заметная – то по радио выступает, то по телевизору, то в газете, а то и вживую произносит пламенные речи с какой-нибудь высокой трибуны… Конечно, не все так просто: на племяша то и дело поступает компрометирующая оперативная информация, но сейчас время строгой законности – на основании донесений агентуры нельзя делать выводы о солидном человеке, особенно парламентарии! Ведь это спецсубъект, и депутатской неприкосновенности его никто не лишал…

Белый «Порше Кайен» с обычными гражданскими номерами подкатил к элитному спортивному комплексу «Олимп» и под предупредительно поднятый шлагбаум беспрепятственно проехал на VIP-стоянку. За рулем сидел полковник Магомедов лично, в штатской одежде, без охранника и машины сопровождения. В принципе это был большой риск, но он рассчитывал, что и племянник руководствуется законами гор, а потому родственная кровь перевесит его темные связи. И действительно, его встретил личный телохранитель депутата Магомедова – огромная груда волосатого мяса, упакованная в черный костюм и с витым шнурком, уходящим в недра деформированного уха борца.

Магомедов-племянник ждал дядю в тренажерном зале, где он, в одних трусах, под бдительным взглядом второго охранника – полного близнеца первого, в одиночестве выжимал лежа стопятидесятикилограммовую штангу. Рядом стоял портативный магнитофон, из которого несся бодрый шансон из репертуара группы «Лесоповал».

Тепло поздоровавшись и отправив телохранителей за дверь, Магомедов-младший увеличил громкость до предела и, вытирая полотенцем вспотевшее тело, сразу перешел к делу:

– Извини за беспокойство, дядя! К нам прибыл человек оттуда! – он поднял палец вверх.

– Из Москвы, что ли? Так он у нас. Только не из Москвы, а из Пятигорска. Хотя подчиняются они действительно Москве напрямую… А ты-то откуда знаешь?

Племянник досадливо поморщился.

– Да мы о разном! К нам прибыл! Из Саудовской Аравии или откуда-то оттуда…

Только тут до Магомедова-старшего дошло, что младший имеет в виду. Он даже отшатнулся.

– Ты что, с ума сошел?! – прошипел он. Лицо покрылось красными пятнами.

– Ты соображаешь, кому это рассказываешь?! Ох, Магомед, ты и сам плохо кончишь, и родственников подставишь! Как чувствовал – не хотел с тобой встречаться!

– А почему одному из руководителей органа исполнительной власти не встретиться с представителем законодательной власти? – невозмутимо ответил тот. – Тем более, что я зампредседателя комиссии по борьбе с терроризмом! И разговор наш напрямую этого касается!

– Касается, только с другой стороны, – пробурчал Магомедов-старший. Столь наглая уверенность племянника сбила его с толку.

– Сторона тут одна! Уже скоро у нас будет другое государство! Я и тогда останусь наверху, а руководящие посты займут правоверные мусульмане, которые помогали строить халифат! И своего дядю я, конечно, не забуду… А вопрос у меня очень простой: надо заглянуть в дело о перестрелке на границе и посмотреть – был ли при убитом нарушителе металлический стержень? Блестящий, вот такой длины, а толщиной вот так…

Магомедов-младший вытянул вперед свой толстый указательный палец, еще испачканный тальком. Магомедов-старший смотрел на этот палец, как на волшебную палочку. Потом неопределенно кивнул и, не прощаясь, направился к выходу.

– Давай в Управление! – приказал он водителю и сильно хлопнул дверью. Тот понял, что шеф не в духе, и очень осторожно тронулся с места.

«Порше Кайен» только подъехал к зеленым воротам, как створки распахнулись. Дежурный прапорщик выскочил навстречу из своей будки и лихо козырнул. Магомедов вышел из тягостного забытья.

«Когда я не исполнял обязанности, так они только генералу козыряли, – мрачно подумал он. – Даже без специального разрешения шефа на территорию личную машину не пропускали! Выйдет Сизов из отпуска, и уважение закончится… А на пенсию отправят – вообще все отвернутся! А родственники – на всю жизнь родственники. Если ещё и они от меня откажутся… Магомед, хоть и наглец, но одно верно сказал: он “в обойме” и при любом раскладе при власти останется! Как можно ему отказать?»

Поставив машину прямо под окнами своего кабинета, Магомедов медленно направился в здание. Тягостные мысли не отпускали.

«Но как можно выполнить такую просьбу?! Было бы какое другое дело… А это на самом высоком контроле! По нему работает лично начальник оперотдела Управления «Т», причем у него особые полномочия от самого Директора! Нижегородцев даже делал доклад на Совете Безопасности, ему сам Президент вопросы задавал! А он отвечал…»

Последнее обстоятельство перевесило чашу колеблющихся весов!

Время было обеденное, большинство сотрудников находилось в столовой. Заместители начальника туда ходили редко. Кто-то предпочитал ездить домой, кто-то обедал в ресторане, кому-то приносили в кабинет.

Сегодня у Магомедова аппетит отсутствовал напрочь. Даже обеденные запахи были ему неприятны, поэтому он быстро прошел мимо столовой, поднялся на второй этаж и направился к своему кабинету. Приёмная начальника Управления на время его отпуска была опечатана. Начальник следственного отдела тоже был в отпуске, но кабинет не опечатан: там работал полковник Нижегородцев.

«Интересно, а куда он на обед ходит?» – подумал Магомедов, остановившись у полированной двери. Постояв с минуту в тишине пустого коридора и постаравшись успокоить отчаянно колотящееся сердце, он отворил первую дверь тамбура и постучал во вторую.

– Входите! – раздался знакомый голос.

– Разрешите?

– Конечно, Магомедали Алиевич! – Вампир улыбнулся, встал из-за компьютера, предварительно свернув программу, в которой работал. – Вы же хозяин, а я здесь в гостях.

Но Магомедов не был расположен к шуткам:

– Вы же напрямую Москве подчиняетесь… И у меня к вам есть серьёзный разговор! – сказал он, словно в пропасть прыгнул.

Если Нижегородцев и удивился, то виду не подал.

– Тогда присаживайтесь, – уже серьёзным тоном предложил Вампир.

* * *

Ханджар регулярно менял места ночлега и старался не повторять дважды одни и те же маршруты. Сегодня он ночевал в пригороде Махачкалы, в доме надёжного, как сказал Маомад, человека. Проснулся он, как всегда, рано. Отбросил простыню, сел на кровати, выглянул в окно. Со второго этажа было хорошо видно, как первые лучи солнца освещают вершины окружающих гор. Двор был пуст, на улице тоже не замечалось ничего подозрительного. Хозяин не знал, кто у него ночует, но все же Ханджар запирал дверь и держал оружие под рукой, а Маомад спал в проходной комнате с автоматом.