Мы были знакомы некоторое время. Пол – симпатичный блондин, правда, слегка полноватый, но это придавало ему вид добряка (вскоре выяснилось, что в этом я ошибался), и он казался мне полным сил и энергии. Мне было известно, что он слегка грубоват и не переносит, когда ему перечат, но это тогда представлялось скорее достоинством, чем недостатком. Уж он-то, думал я, вцепится зубами в заказ и обязательно его нам притащит, чего бы это ни стоило. Вот таким я видел Пола Спенсера.

Впрочем, насчет его энергии я оказался прав. Это, конечно, помогало работе, но он был несдержан и не способен сохранить клиента. Рано или поздно обязательно с ним ссорился, причем обычно «рано», а донести должным образом мои идеи вообще не мог. Если их изложить как следует, так за них любой клиент ухватится, а Спенсер не только возвращался ни с чем, но и делал клиента чуть ли не врагом. Мало того, он иногда вмешивался в мою работу, внося дурацкие предложения. Тут у меня просто руки опускались.

Когда мы организовали «Агентство», подразумевалось, что наши области работы разграничены. Спенсеру надлежало искать заказы, мне – их выполнять, а Барраклафу по мере возможности заниматься офисными делами и бухгалтерией. Мне и в голову не приходило, что Спенсер начнет придумывать рекламу, а мне придется искать заказчиков. В общем, с первых дней все перемешалось. Из-за Спенсера. Первое время я выслушивал всю его чушь с завидным терпением, но вскоре оно начало истощаться. Если вам предлагают что-то разумное, то тут можно указывать на какие-то недочеты, но с откровенной глупостью спорить невозможно. Так что противостоять его дилетантским предложениям мне становилось все труднее и труднее, увы, по части напористости ему не было равных. С этим можно было бы как-то примириться, если бы в его предложениях содержалось действительно что-то дельное, а не пустая болтовня. При этом убедить его заниматься своими делами не представлялось никакой возможности.

– Дорогой Латимер! – воскликнул он, когда я впервые заговорил об этом. – А в чем же еще заключается моя работа?

Вот сейчас, когда я пишу эти слова, в ушах отчетливо звучит его наглый, уверенный голос. Спенсер, разумеется, пытался вывести меня из себя. Это был его излюбленный прием, поскольку он прекрасно знал, что я терпеть не могу фразы, начинающиеся с «дорогой Латимер». Обычно он называл меня по имени, Николас, а фамилию использовал, только когда хотел разозлить. Однако я был настроен на мирный лад и вместо того, чтобы прямо указать ему на место, спросил, почему он считает это своей работой.

– Разве мы с самого начала не договорились, что ты должен заниматься заказами? Обеспечивать «Агентство» работой. И за это получать третью часть прибыли.

По выражению его лица я понял, что последнее замечание пришлось ему не по вкусу. Спенсер, видимо, уже тогда осознавал, что таких денег не заслуживает.

Однако препирательств мои слова не остановили. Он лишь слегка покраснел и, притворившись, что не понимает о чем идет речь, продолжил:

– Вот-вот, я заинтересован, чтобы эта треть была как можно больше. Именно поэтому забочусь о том, что мне предстоит показать в офисе «Пена-люкс» (мы как раз говорили об этой фирме, выпускающей пену для ванн), и убедить их заказать нам рекламу.

– Полностью с тобой согласен, – сказал я, – но боюсь, ты не до конца понял, что это мое дело создавать образцы рекламы, которые ты будешь им показывать.

– Ты действительно считаешь, что мне достаточно будет им это показать, и все, победа обеспечена?

Я пожал плечами. Вот таков был Пол Спенсер. Груб и прямолинеен, как всегда. Намекает на мою самонадеянность. Разве это справедливо?

Заметив, что перегнул палку, он смягчился:

– Позволь мне объяснить так, чтобы все было понятно. Ты постоянно мне твердишь – и я прислушиваюсь к твоим словам, – что хорошая реклама у тебя получится, только когда ты будешь уверен в качестве товара. Что ж, это справедливо. Но и я считаю так же. Мне тоже для того, чтобы убедить потенциального клиента сделать заказ, необходима уверенность в качестве предлагаемой рекламы. Я не могу пойти к старине Макнейру и продать ему твой слоган «Вкусите сладость ванны с «Пеной-люкс» и ощутите наслаждение и радость». Не могу, хоть убей. Потому что это длинно, неинтересно и скучно. Извини, но я не уверен в качестве товара. – Он помолчал, а затем добавил без тени сожаления: – Вот такое дело, понимаешь.

Надо отдать мне должное, я тогда сдержался и не бросился на него, хотя меня переполняла ярость. Мы так и остались каждый при своем. Спенсер, представьте себе, категорически отказался идти в «Пену-люкс» с моим, как он выразился «некачественным товаром», а я, что естественно, отказался писать другой слоган, не желая становиться мишенью его невежественной критики, требуя, чтобы он попытался продать этот. А его наверняка бы взяли. Я рекомендовал поместить свою рекламу с этим слоганом в женском журнале, а то и во всех сразу. Например, «Женская красота», «Уютный дом», «Женский журнал». Была еще пара журналов, таких, как «Ройал». В любом из них моя реклама смотрелась бы замечательно. Барраклаф уже подсчитал прибыль. Неплохо получалось.

Но поскольку Спенсер отказывался нести мою рекламу в фирму, то шансов, что она где-нибудь появится, не было. Спустя пару недель мне пришла в голову мысль отправить в фирму письмо с материалом и выражением сожаления, что мистер Спенсер принести рекламу сейчас не в состоянии. Он простудился и лежит в постели.

Вскоре письмо вернулось без комментариев, а потом я узнал, что накануне получения моего письма в фирме побывал Спенсер и сообщил, что я дорабатываю рекламу, потому что данным вариантом недоволен, и попросил Макнейра подождать еще неделю. Тот, конечно, сказал, что ему нужна реклама немедленно и он больше ждать не может.

Мне довольно часто попадается на глаза реклама «Пены-люкс». Она помещена на видном месте в ежедневных газетах, в основном в «Скетче» и «Миррор». Это, конечно, не хуже женских журналов, но сама реклама удручает.

На этом месте могла быть моя, если бы не упрямство Спенсера.

Разумеется, после этого наши отношения обострились. Правда, раскола пока не возникло. Со стороны все выглядело как обычно. Иначе и быть не могло. Ведь мы делали общее дело и много времени проводили вместе, так что волей-неволей приходилось сохранять видимость согласия.

Но, естественно, я об этой истории не забыл и каждый раз, увидев рекламу «Пены-люкс», вспоминал о провале Спенсера и очень хотел исправить эти убогие тексты. Просто руки чесались. Должен заметить, я вообще-то не обидчив, но если уж достанут, то обиды не прощаю.

Впрочем, работы хватало, так что я был постоянно занят. И не всегда приходилось сидеть в офисе, нередко я оставался дома. Здесь легче думалось, и мне, как творческому работнику, было известно, что, стоит только сосредоточиться на количестве, обязательно проиграешь в качестве.

Рутина в мои обязанности не входила, и мне всегда было жаль смотреть на Барраклафа, переживающего о том, чтобы успеть вовремя сдать материалы в журнал. Его нельзя было убедить, что любые бумаги могут подождать день-два, ничего с ними не случится. Слишком уж суетлив Барраклаф. Я заметил, что у людей, связанных с цифрами, очень узкий кругозор, и любое письменное предписание с требованием представить такие-то материалы к такому-то сроку приводит их в трепет. Иными словами, они рабы часов и календаря. Я тешу себя надеждой, что, будучи творцом, стою выше этого педантизма.