Но если Барраклаф раздражает меня, как звенящий по утрам будильник (а он, кстати, такой и есть, когда постоянно напоминает, что макеты для «Аптекаря и фармацевта» должны быть готовы к двадцатому числу каждого месяца и тем отрывает меня от создания качественных произведений), Спенсер то и дело норовит свалить на меня дополнительную работу. Думаю, он в душе надеется, что сможет этим заставить меня забыть историю с «Пеной-люкс». Не понимает, что на меня давить бесполезно. Ничего не получится.

Это случилось через несколько недель после тех событий. Спенсер явился ко мне с предложениями, отпечатанными на машинке. Три или четыре листа. Он уже надоел со своими выходками. Вместо того чтобы прийти и просто что-то сказать, все приносит в письменном виде. В результате я не могу дождаться, когда мисс Уиндем отпечатает что-то для меня. Ему, видите ли, важно быть уверенным, что на этот раз я не забуду, о чем он говорил. Плюс эта его насмешливая улыбка. Просто хамство какое-то. При том, что я никогда ничего относящегося к делу не забываю. Ну, может быть, один раз такое случилось. И это утверждает Спенсер, а я до сих пор не уверен, что он мне вообще что-то говорил.

Впрочем, это к делу не относится, память у меня – любой позавидует.

Теперь о записке. Она была посвящена компании, якобы занимающейся производством консервов в Грейфилдсе.

– Что за Грейфилдс? – поинтересовался я. – Где это?

– Ну, в Эссексе, – ответил он. – Тебе-то какая разница.

– Представь себе, мне это важно, – сказал я, кладя его бумаги на стол.

– Надеюсь, ты не будешь тянуть и сразу прочтешь мои записи, – проговорил он.

Я деловито вытащил блокнот и сделал несколько заметок, бормоча под нос:

– Значит, Грейфилдс… где-то в Эссексе… хорошо… – Затем поднял глаза: – Все в порядке. Видишь, я приготовил блокнот, куда запишу все возникшие вопросы и замечания. Мы это обсудим потом, а пока я занят.

– Перестань прикидываться! – воскликнул он. – Когда я вошел, ты просто дремал.

К сожалению, у меня на столе не было бумаг, а приход Пола Спенсера настолько выбил меня из колеи, что я совершенно забыл, о чем только что размышлял. Кажется, у меня на уме был какой-то оригинальный план о том, как наладить связь со сравнительно небольшими предприятиями, которые подавали надежды стать крупными, но боюсь, что уже никогда не вспомню, что я придумал.

Хочешь не хочешь, пришлось начать читать его писанину. Какие-то люди задумали начать производство консервов где-то в Эссексе, в каком-то его захолустье. Ничего там еще не было, одни планы на будущее, но Спенсер был настолько убежден в их успехе, что требовал немедленных действий. Например, чтобы Барраклаф сделал для них кое-какие расчеты с оценкой степени риска и размеров необходимых капиталовложений, а также ожидаемой прибыли с каждой банки. Затем он даст рекомендации, какую часть прибыли они могут потратить на рекламу каждого продукта в отдельности – клубнику, фасоль, картофель и так далее, а также какой продукт сделать фирменным.

В принципе с этим можно было бы согласиться, и Барраклаф мог бы заняться расчетами, делать ему все равно нечего, но Спенсер этим не ограничился и предложил мне разработать рекламную кампанию.

Прочитав последнюю строчку, я рассмеялся. Не смог удержаться.

– Я вижу, ты нашел здесь что-то смешное. Какая-то забавная опечатка?

– Нет, – ответил я, решив не ходить вокруг да около. – Мне забавным показалось твое предложение ни с того ни с сего начать разработку рекламной кампании. Ты не хуже меня понимаешь, что это, мягко говоря, преждевременно.

– Так я не имел в виду готовый вариант, – заметил он. – Только предварительные наброски, чтобы показать им наши возможности.

– Но я не понимаю зачем?

– А что тут понимать, Николас? – воскликнул Спенсер. – Реклама консервов – это же проще простого. Красивые картинки с симпатичной клубникой, сочными сладкими сливами и связками пастернака, орошенными утренней росой.

Как это было похоже на Спенсера – взять и сунуть рядом с клубникой и сливами пастернак. Тупица, что с него возьмешь.

– Ну, предположим, мы изобразили все эти картинки, – сказал я. – А потом окажется, что пастернаком они вообще заниматься не собираются.

– Хорошо, оставим пастернак. Но зеленый горошек выпускает любая консервная фабрика.

– Вот именно, – подхватил вошедший Барраклаф, – зеленый горошек производят где угодно. Весь рынок им заполнен. Не думаю, что новичку удастся пробиться.

– С достойной рекламой, думаю, пробьется. В этом все и дело. Потому что первые два года без серьезной рекламы им не обойтись. И ты мог бы сделать для них нужные расчеты, а Николас покажет свои красивые картинки.

– Боюсь, они откажутся начинать дело, когда узнают, сколько им предстоит потратить, – отозвался Барраклаф.

– А это уже от тебя зависит, какие цифры написать. Для начала, думаю, можно ограничиться пятью тысячами фунтов в год. Предлагаю тебе в расчетах отталкиваться от этой суммы.

Барраклаф кивнул:

– Я понял. Задаюсь конечным результатом и двигаюсь к началу. Это должно их сильно воодушевить.

Мне не очень нравятся шутки Барраклафа, но тут я был с ним согласен.

– А я тем временем буду заниматься красивыми, как ты их назвал, картинками, совершенно не понимая, что к чему, – заметил я, пытаясь вернуть разговор в серьезное русло.

– А что еще нужно знать? О том, какие они собираются производить консервы, тебе скажут, а дальше садись и работай.

– Мне много чего нужно знать, – ответил я. – И самое главное, есть ли у них действительно деньги на сырье. На фрукты, овощи, птицу, если возьмутся производить куриные консервы на экспорт. – Я полистал его записи. – Мне интересно, как они намерены торговать – через оптовиков, непосредственно сами, по почте…

– Тут все написано, надо только взять на себя труд внимательно прочесть. А что касается почты, дорогой Латимер, то сомневаюсь, чтобы ты когда-нибудь слышал о таком способе торговли консервами.

– Это я сказал для примера. И еще мне хотелось бы знать, учитывают ли твои знакомые конкуренцию на рынке? Как они собираются действовать? В чем состоит их торговая политика? Потому что – извини, что напоминаю об очевидном, – без этого грамотную рекламную кампанию провести невозможно.

Спенсер принялся беспокойно переминаться с ноги на ногу.

– Зачем сейчас, на этом этапе, вникать во все детали? Дай вначале общую картину.

– Так не получится, – ответил я. – Для общей картины нужны подробности. Научный подход в рекламе как раз и предусматривает движение от частного к общему. Поэтому тут без деталей не обойтись. Рекламодатели любят, чтобы им все преподнесли на блюдечке. Да ты и сам это прекрасно знаешь.

– От тебя. Потому что ты постоянно твердишь об этом.