— Вот возьмите, купите…

— Что ты… — старуха заплакала уже в голос, вся трясясь и запинаясь. — Я же так не могу…

— Тогда ждите здесь. Только никуда не уходите, — Медведев быстро повернулся и, направляясь к магазину, налетел на красивую стройную девушку с микрофоном в руке.

— Ну, разумеется, это вы! — воскликнула она, и Медведев чуть не выронил так и зажатые в руке деньги. — Единственный в Москве мужчина, способный на такой поступок. Добрый и сильный.

Медведев отступил в изумлении и оглянулся. Старуха сбросила с себя седой парик, сорвала с рук перчатки и затрясла короткими льняными волосами, улыбаясь и сдирая с зубов мост, имитирующий дупла и дешёвые коронки.

— Я актриса, — нежно пропела она.

— А вы выиграли наш конкурс! — закричала Алина Роднина. — Вы добрый и сильный. Вы мужчина моей мечты…

Тут Медведев с силой схватил девушку за локоть. Лицо его побелело от бешенства.

— Значит розыгрыш, да? — заговорил он ледяным звенящим голосом, нависнув над ней всей своей массой.

— Пустите, — от неожиданности Алина опустила микрофон и рванулась. — Мне больно!

— Маленькая дрянь, — и Медведев заматерился, яростно, с хрипом.

— Эй, мужик, — сзади его взял за локоть невысокий худой парнишка с портативной кинокамерой. — Ты что психуешь? Ты же…

Медведев обернулся и отшвырнул парня на афишную тумбу.

— Да вы что? — актриса хотела было тоже вмешаться, но увидела. что Медведев направляется к ней и поспешно отступила. — Вы что, шуток не понимаете?

Медведев прошел мимо, рывком отпер дверцу, отключил сигнализацию и, сев на сидение, стал поворачивать ключ зажигания.

Алина следила за ним горящими глазами. И когда бежевые «Жигули» стали уже разворачиваться, она бросилась за ними с криком:

— Володя! Стойте! Остановитесь же! Вы же ничего не поняли. Ну вот, — продолжила Алина уже в микрофон, махнув рукой оператору, чтобы начал снимать. — Я нашла и снова потеряла. Такая уж видно моя судьба. Добрый и сильный мужчина по имени Володя, я все равно найду тебя.

Обедать расхотелось, и Медведев повернул машину, возвращаясь в управление, когда в кармане зазвонил его мобильный телефон, и он достал его.

— Да? Да, еду.

И Медведев свернул в первый же переулок.

В гор. прокуратуре его ждал следователь по особым делам Амосов. В его кабинете сидели двое мужчин в деловых костюмах, еще молодых и крепких физически.

— Познакомься, Володя, — поднялся Амосов и эти двое поднялись тоже. — Бизнесмены с Нагорной. У них там сауна и кафе.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я — Олег Свиридов.

— Кеша Тертычный. Только ничего такого у нас больше нет.

— Володя Медведев.

— Они хотят написать заявление на Николая Агранова.

Медведев удивленно посмотрел на следователя, потом на бизнесменов.

— Рэкет и вымогательство, — пояснил Амосов. — Кононов сказал, что ты возьмешь это дело.

— Хорошо.

— Только не увлекайся местью. И еще. Володя, ты сможешь обеспечить безопасность этих людей?

— Смогу.

— Где ваши семьи? — спросил Амосов, повернувшись к мужчинам.

— Мы не москвичи.

— И мы не женаты. Да если бы у нас здесь были родственники, мы бы к вам никогда не сунулись. Понимаете, просто уже надоело трястись. Мы же бывшие «афганцы», а тут какие-то сопляки нас… Ну, в общем, сами понимаете.

— Ты берешь все на свою ответственность? — Амосов посмотрел на Медведева.

— Беру.

— Считай, что они пришли сразу к тебе.

— Хорошо. Поехали, господа.

— Да брось ты, Володь. Называй просто — ребята.

— Хорошо, поехали.

Все трое вышли из прокуратуры.

— Вы на колесах?

— А у нас их теперь нет.

— Взорвали, понимаешь. Прямо с гаражом.

— Идемте.

Володя отпер свою машину, и все трое сели туда, продолжая разговаривать.

— Слушай, а ты где служил, в Чечне?

— Нет. Тогда еще Чечни не было.

— А где же?

— Здесь, не далеко, под Москвой. Я спортом занимался, на соревнования ездил.

— А. А мы вот в Афгане. Тебе сколько лет-то?

— 30 скоро.

— А. Тогда конечно. А мне 36.

— Мне 38. Самый разгар Афгана.

— Да. Было дело.

— Вы самого Агранова знаете?

— Не то чтобы знаем. Так. Видели. Мы все расскажем, не бойся. Мы уже не отступим. Сам только не спасуй.

— Я не спасую, мужики.

— А как твое начальство?

— Как бы не было начальство, я с вами до конца.

«Жигули» вывернулись на проезжую часть.

Оставив бизнесменов в дежурной комнате, Медведев прошел к Кононову. Вернувшись через какое-то время, он сказал:

— Вот что, ребята, вам придется какое-то время пожить у нас. У вас, вообще, как с жилплощадью?

— Да купил я тут трехкомнатную в Хрущевке. Только теперь больше…

— А я тут у одной, понимаете…

— Её охранять надо?

— Да нет, наверное. Она вообще-то по боку.

— Давайте адреса.

— А нас куда? В тюрьму? — забеспокоилась бизнесмены.

— Нет. Сидоренко, Якуничкин, отвезете их на пятую точку. И оставайтесь всю ночь. Утром вас сменят.

— Хорошо.

— Может лучше на третью, там удобнее.

— Про нее знал Задохин.

— Понятно.

— А теперь, ребята, давайте, по одному, ко мне в кабинет.

— Поговорить, стало быть.

— Поговорить. Кто первый?

— Ну, я наверное. Как старший по званию. Я в армии сержантом был.

— Тогда пошли, сержант.

— Пошли. А у тебя какой чан?

— Капитан.

— Ничего, уважаю.

Медведев отпер свой кабинет, который занимал теперь, после смерти Задохина, один.

— Садись ближе, Олег, — сказал он, кивая на стал напротив своего. — Кури, если хочешь, — он протянул ему пачку сигарет.

— Спасибо. Да, понимаешь, они нас прижали, ну мы тоже гонор проявили. Надоело уже трястись, а они все борзеют и борзеют.

— Кто, конкретно, вымогал у вас деньги?

— Фамилии мне, естественно, не сообщили.