Но это только вечером, днём у неё было столько дел, что рассиживаться некогда.

Бри, как и обещала, взяла её под свою опеку. И хоть положение её во дворце стало зыбким — король не желал её больше ни видеть, ни слышать — годы, проведённые в этих стенах, не прошли даром. Она по-прежнему была в курсе всего и знала не просто откуда дует ветер, она ощущала малейший сквознячок в этих каменных стенах.

Арина не замечала даже внимания со стороны короля и уж тем более не чувствовала никакой угрозы, о которой говорил ей Че. Иногда, когда в строго отведённые часы она выходила на прогулку в сад, то видела силуэт короля в окне третьего этажа. Теперь она точно знала, что это его покои.

Но Бри была неумолима, твердя ей, чтобы она держала ухо востро, особенно с Ларой. И в тот день, когда объявили, что король решил жениться, она пригласила Арину в свой будуар и показала ей свои шрамы. Всё её тело, особенно спина и ягодицы украшали ужасные рубцы.

— Господи, в какую мясорубку ты угодила? — не выдержала Арина.

— Её зовут Варт, милая, — ответила она, застёгивая платье. — И если тебе кажется, что он про тебя и думать забыл, то тебе это именно кажется. Да, его планы немного нарушило появление Баки, но то, что это отвлекло его от тебя, только тебе на руку. Я научу тебя как себя с ним вести. Я тут привела для тебя кое-кого.

Она кивнула за занавеску в её двухкомнатных покоях и в комнату зашла женщина, затянутая в облегающую кожаную одежду.

— Учитель танцев? — предположила Арина, хотя та скорее напоминала рокершу. — Мне сказали, к балу меня научат всем положенным полонезам, мазуркам и кадрилям.

— Можно назвать и так, — хриплым голосом отозвалась женщина.

— Это Шона. И мы начнём занятия прямо сейчас.

И Шона подошла и ударила Арину по лицу. Легко, не задумываясь, наотмашь.

— Защищайся, — сказала она спокойно.

— Твою мать! — схватилась Арина за щеку и почувствовала, как у неё зазвенело в ушах. — Ты нормальная?

— Защищайся!

И Арина получила второй удар.

Скула заныла так, что из глаз брызнули слёзы.

— Прекрати, что ты делаешь? — взвизгнула девушка.

— Учу тебя защищаться, — был короткий ответ. — Защищайся.

Не желая получить третий хлёсткий удар, Арина схватила женщину за руку. На что она вывернулась и ударила Арину с другой стороны.

— Прекрати! — закричала девушка.

— Защищайся!

Арина бросилась к Бри.

— Не надо меня бить, пожалуйста! — взмолилась она. — Я не умею драться.

— Значит, мы на правильном пути, — холодно ответила Бри. — Ты должна научиться и в как можно скорее. Занятия будут проходить ежедневно. И надевай то, в чём тебе будет удобно, — она смерила глазами её легкомысленное платье на бретелях с розочками по корсету.

— Но зачем мне это? — голова гудела нестерпимо, и Арина чувствовала во рту вкус крови из разбитой щеки.

— Если не ты его, то он тебя, — ответила Бри. — И поверь мне, если он решил на тебе жениться, то будет истязать тебя до конца твоей жизни, ведь ты будешь у него одна. До бала в честь объявления невесты не так уж и много времени. Так что старайся!

Арина не хотела драться, не хотела ходить с разбитыми костяшками пальцев, с багровыми синяками по всему телу, с болью, которая её теперь сопровождала и днём, и ночью. Она плакала ночами, прикусив подушку, но утром вставала, надевала свою одежду, теперь как у Бри и Шоны с длинными рукавами и шла на очередную экзекуцию.

Ей не позволяли пропустить занятие, не позволяли сидеть на полу, зажав голову руками. Аккуратно, но методично её избивали каждый день, пока однажды ей не захотелось сопротивляться. И этому была причина.

Лара, вроде услышала Арину и собиралась помочь с тайными архивами, но после объявления бала вдруг резко поменяла своё поведение. Она стала ошиваться возле короля. Заслужить его внимание стало её единственной заботой. Ей, имевшей доступ во все части дворца, осуществить задуманное не представляло труда.

— Какие глупости только не рассказывают эти наложницы, — сказала она как-то Арине, имея в виду Бри, — чтобы не допускать никого в спальню короля. И то, что он жестокий, и то, что неуправляемый. Да я не встречала мужчины нежнее.

— Что ж, — вздохнула Бри, когда Арина поделилась с ней откровениями Лары. — Я расскажу тебе о короле правду.

Она пригласила её присесть, жестом призывая и Шону присоединиться.

— Первые встречи в спальне, — начала она, — он так нежен и внимателен, что впадаешь в полную эйфорию только от одних его прикосновений. Это его тактика, его игра, его наслаждение. Он выберет самые чувствительные точки на твоём теле и будет постепенно вести тебя до исступления.

Арина вспомнила как он поцеловал её в запястье и даже от этого по телу прошла горячая волна.

— Каждый следующий день он будет приходить и позволять совсем чуть-чуть больше, чем в предыдущий. От одного единственного поцелуя перейдёт к двум. С плеча перейдёт на ложбинку между грудей. Три дня уйдёт на путь от пальцев ног до внутренней поверхности бедра. Тот, кто считает его нетерпеливым, совершенно его не знает. Это будет долгий путь. Долгий томительный и с его стороны полный такого страстного восхищения, что тебе будет казаться, он положит к твоим ногам весь мир.

Она обняла себя руками, и Арина видела, что ей неприятно это вспоминать.

— Мне было всего шестнадцать. В эти долгие недели, что он вёл меня от поцелуев до первого проникновения, я отказалась от престола и оставила свою семью. Я была счастлива, я любила его и верила, что любима. Шона предупреждала меня, — она подняла глаза на женщину, и та согласно кивнула, — но разве я слышала её? Я думала это зависть, это наговоры отверженной женщины, ведь по сути я заняла её место. Хотя потом я узнала, что именно с ней он снимал то напряжение, которое так искусно сдерживал со мной.

Она повернулась к Арине.

— Я не знаю сейчас, что было больнее: этот первый рассекающий кожу удар кнутом по спине или осознание того, что именно это доставляет ему истинное удовольствие. Но после этого единственного удара его пытки начались каждый день. Он бил и насиловал. Насиловал и бил. И чем сильнее я сопротивлялась, тем изощрённые он издевался. Чем безразличнее становилась, тем дольше времени проводила в его комнате. Он насиловал меня даже беременную. Ведь в моём теле не одно место, в которое можно проникнуть.

— Зачем же ты терпела столько лет? — не выдержала Арина.

— Наверно, я скажу сейчас страшную вещь, — она вздохнула. — Но сначала это кажется невыносимым, но потом я осознала, что он делает мне больно, но никогда это не угрожает моей жизни настолько, что я могу умереть. Всегда есть какая-то грань, которую он не переходит. И мне это понравилось. Понравилось настолько, что большинство этих ран он нанёс мне по моей просьбе.