Я по-прежнему молча смотрю на Сану. Предводительница охотников сегодня в ярости… А сколько в её голосе презрения…

– Я не…

Сана вскакивает с раздосадованным вздохом:

– Леора! У тебя в руках особая сила – даже более значительная, чем ты предполагаешь!

– Нет у меня никакой силы! – смеюсь я в ответ.

– Открой глаза, Леора! Посмотри на себя со стороны. Ты и пустая и отмеченная. В тебе слились Белия и Мория!

Мел говорила то же самое: каким-то чудом я – связующее звено между двумя мирами. Она упомянула старинную легенду, в которой сёстры всех помирили. Однако мне кажется, Сана сейчас говорит не о мире.

– Я уверена: ты появилась на свет именно в это время не случайно. Ты покажешь отмеченным, что отвергаешь их традиции и переходишь на нашу сторону. Ты нужна нам, Леора! Народ Фетерстоуна призывает тебя! А со смертью Лонгсайта…

– Он умер? Вы уверены?

– Вполне, – тихо отвечает Сана, и я вспоминаю кровь, брызнувшую из тела мэра тогда, на площади.

– Я хочу помочь.

И я действительно хочу помочь. Распятый на Доме старейшин ворон – это только предупреждение. Войска Сейнтстоуна без труда разрушат городок пустых, а этого я допустить не могу. Однако в последнее время я лишь с новой силой убедилась: здесь нет правых и виноватых. Я не могу отвернуться от всего, во что верила с самого детства, от того, во что верю до сих пор. Такой поступок был бы даже хуже того, что случилось утром.

– Тогда доверься мне, – шепчет Сана, и я закрываю глаза. – Леора, я сражаюсь с отмеченными дольше, чем ты живёшь на этом свете. Я давно готовлю Фетерстоун к этой войне. Мне приходилось принимать непростые решения, выбирать опасные пути – но только ради того, чтобы прийти к истине. Мне тяжело было видеть жителей Фетерстоуна в голоде и нужде.

Но иногда голод подталкивает к поиску справедливости. Иногда… И тут в комнату врывается Джастус. Он очень бледен, и в кои-то веки на его губах не играет самодовольная усмешка.

– Там Рори, – задыхаясь, произносит он. – Он вернулся. Идём… скорее!

Ему отрубили руку, небрежно перевязали культю, чтобы остановить кровь, и отпустили – велели передать послание пустым. Стоя посреди площади, Рори хрипло кричит, пока Тания зовёт на помощь – просит бинты и горячей воды.

– Он мёртв. Мэр Лонгсайт мёртв. – Рори заходится кашлем. – Минноу велел передать… тот ворон был первым предупреждением. «Готовьтесь – и мы придём!» – вот что сказал Минноу.

Сана удовлетворённо кивает, выслушав эту краткую речь.

– А что с остальными? – нетерпеливо спрашиваю я, бросаясь к Рори.

– Не знаю. – В голосе Рори слышны нотки отчаяния. – Они все там, у него. У Минноу.

Больше он ничего сказать не может. Закрыв глаза, измученный Рори оседает на землю.

– Почему бы им просто не прийти сюда и не перебить нас всех? – спрашивает Джастус в тот же вечер у костра. – Если они только об этом и мечтают. К чему все эти… игры?

Джастус явно испугался последнего предупреждения отмеченных. Однако страх не заглушил его жажды кровопролития. Оскар сидит рядом со мной, слушая Джастуса, он сжимает мне руку. У меня такое чувство, будто Оскар вернул мне что-то очень важное в жизни.

– Нас предупреждают, – говорит Сана. Её глаза лихорадочно поблёскивают в отсветах костра. – Они намекают, что могут в любую минуту явиться в Фетерстоун и стереть нас в порошок. Они могли убить нас вчера ночью, однако лишь оставили нам ворона. Могли убить Рори, но отпустили его, хоть и без руки. Отмеченные затеяли опасную игру и прекратят её, когда сами того пожелают.

Мы снова ужинаем все вместе, у огня. Сегодня нам раздали только хлеб с пятнами плесени, которые я придирчиво выковыриваю, и немного водянистого овощного рагу. Продуктов у нас достаточно, на какое-то время хватит. Но воспоминания о голоде так просто из головы не выкинешь, и снова остаться без еды боюсь не только я.

– Мы получили предупреждение, – продолжает Сана, – и я говорю не только о во́роне. Все видели обряд очищения Галл. Прощение грехов даровано не было, а это верный знак – мы не искренни, не едины. Нужно уничтожить ядовитый плющ, разросшийся у наших границ, очистить нашу землю и забрать её себе!

– Сильно сказано, Сана, – выходит к костру Тания. – Я не знаю, что произошло на озере, но оглянись вокруг: жители Фетерстоуна измучены вечной нуждой, мы слабы, нас мало. У нас нет оружия. На нашей стороне лишь вера в правоту древних традиций. Если ты поведёшь нас на врага, у нас не хватит сил победить.

Многие поддерживают Танию одобрительными возгласами, но Сана лишь качает головой:

– Мы вовсе не одиноки. У Сейнтстоуна есть ещё враги кроме нас. Вы слышали о забытых? – Некоторые кивают. – Забытые – это отмеченные, совершившие преступления настолько тяжкие, что им отказано в праве на спасение. Этим людям наносят знак во́рона. – Сана оборачивается ко мне, и от волнения я едва дышу. – Джоэл Флинт, отец Леоры, получил такой знак. Многие среди нас помнят, как он показывал нам знак во́рона. Отца Леоры наказали за то, что он спас одного из наших – одного из пустых. – Люди согласно кивают и тихо переговариваются, подтверждая слова Саны. – Теперь понимаете, о чём я говорю? – Сана умолкает, медленно обводя взглядом собравшихся. – Они отказывают своим гражданам в спасении, отвергают их вклад в жизнь города – так Сейнтстоун сам создаёт себе врагов! – Сана грустно усмехается. – Врагов – из собственных жителей! В Сейнтстоуне есть те, кто многое знает об отмеченных и ненавидит их всей душой.

Я понимаю, о ком говорит Сана. Коннор, отец Оскара, запертый в тюремной камере… Он, конечно, вряд ли доволен жизнью. Но пойдёт ли Коннор против своих сограждан? Я ещё крепче стискиваю руку Оскара.

Следующим поднимается Соломон:

– Что ты предлагаешь, Сана?

– Мы можем заключить с ними союз, – отвечает она.

– Ты хочешь, чтобы мы поверили самым жестоким преступникам Сейнтстоуна? – издевательски спрашивает кто-то. – Да это сумасшествие!

– Они нарушили законы Сейнтстоуна, однако у нас с ними много общего. Они действуют по совести. – У костра становится тихо. Больше Сану никто не перебивает. – Если мы восстанем, забытые нас поддержат.

Оскар смотрит на меня с тем же изумлением, которое наверняка написано у меня на лице. Некоторые из забытых, например Коннор, действительно жертвы политики Лонгсайта, но остальные были справедливо наказаны за ужасающие преступления. Жителям Фетерстоуна неплохо бы лишний раз всё взвесить, прежде чем заключать такой опасный союз.

– Ты поставишь наши жизни на кон, чтобы вступить в сговор с негодяями из Сейнтстоуна? – мрачно вопрошает Соломон. – Втянешь нас в войну, которую нам никогда не выиграть?