Англия в этот раз не раскатывает ковровых дорожек. Но в лавировании между раболепием и принципиальной оппозицией обнаруживается безволие, которым Блаттер уверенно пользуется. В 1998 году британцы уже помогли ему взгромоздиться в седло, в последний момент переметнувшись из лагеря Юханссона к изысканной компании Блаттера. Блаттер сказал тогда, что поддержка со стороны родины футбола взволновала его сильнее, чем что-либо другое. Когда он взбирается на трон, претенденты на ЧМ от Англии торжествуют, теперь немцам «придется поволноваться» за свою заявку – тогдашний президент НФС Эгидиус Браун был на стороне Юханссона. Их собственная глупость открывается британцам спустя два года. Юханссон и Бауэр создают нерушимый альянс из восьми голосов за Германию. А Блаттер? Прости, Англия, он был за Африку.

В 2002 году Англия смело выступила против Блаттера, на конгрессе британцы рассуждают о подправленных балансах и образе дона Карлеоне. Небольшая зачистка в комитетах их образумила. Годами позднее, когда речь зашла о заявке на ЧМ, они пресмыкались перед ФИФА и даже пытались по политическим каналам обуздать критически настроенные СМИ. А во время избирательного конгресса в 2011 году вновь портят Блаттеру всю игру. Глава федерации Дэвид Бернштайн даже выступает за перенос этого фарса до тех пор, пока не прояснятся все обвинения в коррупции. За этим следует обычный мятеж. Первого июня в зале конгрессов в Цюрихе докладчики от Фиджи, Конго и Гаити отстаивают Блаттера. Наиболее четко позицию высказывает представитель Бенина: «Человека от животного отличает наличие разума», – заявляет он. Футбольная семья отметает предложение британцев 172 голосами. Сам Блаттер сопротивление Англии объясняет следующим образом: «Это все месть за то, что в 1974 году Жоао Авеланж сменил на посту англичанина Стэнли Роуза. Поскольку они не смогли восстановить контроль над ФИФА, они решили ее разрушить» {5}.

Испания тоже на стороне Блаттера, это демонстрирует на собственном конгрессе Анхель Мария Виллар Ллона. Мадридский юрист с 1998 года заседает в исполнительном комитете ФИФА, он возглавляет комитет по правам в мировом футболе. Поэтому трудно поверить в то, что выдает Виллар Ллона: «Я горжусь своей принадлежностью к ФИФА! Люди снаружи называют ФИФА настоящим бедствием. Я даже видел перед зданием людей с плакатами. Но мы видим, какова ФИФА в действительности: она демократична, готова к обсуждению всех вопросов и проблем. Разумеется, – продолжает главный специалист по правам, – стоит прислушаться и к людям снаружи. Но когда эти господа проявляют неуважение и критикуют работу тех миллионов, которые трудятся во благо футбола, я не согласен с ними.

Что-то новое: разве кто-то выступал с нападками против нештатной работы? Эти люди ведут себя неприлично, невежливо, не нужно их слушать. Если у нас в семье есть проблемы, неужели нужно сразу поливать все и вся грязью? Здесь есть главы семейств – неужели у них совсем нет проблем в семьях? Мы решаем их внутри семьи». Аплодисменты.

Некоторые представители прессы злоупотребляют правом на информацию. В частности, они выступают с нападками против руководящих лиц! По мнению главного юриста, это запрещенный прием. Блаттер внимательно слушает. «Мы являем собой образец в спорте и обществе! Я благодарен вам – вы интеллигентные люди, в отличие от некоторых журналистов и политиков!» Таким образом, испанский юрист не слишком далеко уходит от оратора из Бенина.

В 2009 году что-то надвигается. Весной во время конгресса Азиатской конфедерации свергают ее президента Мухаммеда бин Хаммама. Очевидно, Блаттеру больше не нужен его «бывший брат». Они знакомы с 1995 года, когда Катар принял у себя ЧМ U-20. После победы в 1998 году Блаттер в благодарственном письме заверил брата Мухаммеда, что без него ничего не удалось бы. В ту предвыборную гонку бин Хаммам даже отказался навестить в Катаре своего тяжелораненого сына. В Париже, перед вылетом в Южную Африку, его настигло скорбное известие от жены: сын пострадал в несчастном случае, возможно, отец больше не увидит его живым. После бессонной ночи бин Хаммам решает: «Юноше может помочь лишь Господь и искусство врачей, в моей же помощи нуждается Блаттер» {6}. Вместо того чтобы отправиться домой, он полетел вместе с Блаттером к лояльной группе приверженцев на Южное полушарие. Подобная преданность, по мнению бин Хаммама, должна крепко связывать друзей, называющих себя братьями, и за пределами футбольного бизнеса. Однако Блаттеру чужда подобная сентиментальность.

На конгрессе АФК у бин Хаммама вдруг появляется противник. И хотя шейх Салман бин Ибрагим Аль-Халифа фигура совершенно неизвестная, в последующие месяцы между ними разворачивается грязная предвыборная борьба. По австралийскому каналу SBS бин Хаммам обвиняет Азиатский олимпийский комитет в том, что они с помощью денег склоняют региональные федерации на сторону его противника. АОК, находящийся в Кувейте, грозится иском и указывает на связь бин Хаммама с австралийской телекомпанией. Катарец даже устроил в дисциплинарный комитет ФИФА спортивного директора SBS Леса Мюррея. Бин Хаммам понимает: Блаттер дергает за нитки, он поддерживает шейха из Бахрейна. Как обычно во время выборов в региональных конфедерациях, которые определяют и состав исполкома ФИФА, то есть «правительство» Блаттера. Предоставит ли он это дело воле случая? Перед публикой Блаттер сетует, что не может повлиять на то, каких людей назначат ему в окружение региональные конфедерации.

Восьмого мая 2009 года бин Хаммаму исполняется 60. По воле Блаттера и оппозиции в расколотой АФК, для брата Мухаммеда этот день станет последним. В столице Малайзии Куала-Лумпур заседают 46 федераций. Все говорит о победе противника, ключевые федерации – Япония, Южная Корея, Китай, Саудовская Аравия и Кувейт – на стороне шейха. Южнокореец Чон Монджун и вовсе называет бин Хаммама умалишенным. А бин Хаммам с пеной у рта обещает переломать руки и ноги всякому, кто встанет у него на пути. Позднее он поясняет, что это арабское изречение, означающее большую решимость. И решимость эта возрастает в последнюю ночь. Во время приема накануне перед выборами Петер Велаппан, который на протяжении 29 лет занимал пост генерального секретаря, насчитывает 31 голос за шейха. Однако на следующее утро бин Хаммам получает 23 голоса, а шейх лишь 21 – оставшиеся два голоса признаются недействительными. «Ночная афера, – жалуется Велаппан. – Все дело лишь в конвертах с деньгами» {7}. На фото за банкетным столом изображен бин Хаммам с холодной улыбкой на губах, рядом с ним «брат Зепп» с таким лицом, словно его накормили лимонами.

Впереди битва за трон ФИФА. И бин Хаммам готов на все. Сначала он отправляется к Мишелю Платини и уговаривает его в 2011 году потягаться с Блаттером. Платини отмахивается, он может и подождать. Тогда бин Хаммам объединяется со своим извечным противником Чоном Монджуном, которого когда-то называл продажным и трусливым. Кроме того, они могут рассчитывать на Джека Уорнера. В конце 2009 года они празднуют первый свой успех: президентского советника Жерома Шампаня изгоняют из ФИФА. Министр иностранных дел ФИФА только-только организовал заседание исполкома на Роббенайленде, легендарном острове-тюрьме близ Кейптауна – где Блаттер вновь кокетничает с нобелевским лауреатом. В середине января 2010 года Шампаня увольняют, говорят, что каждый пошел своей дорогой. Двумя годами позднее француз поясняет: «Я был политическим гарантом. Должно быть, я мешал» {8}. Шампань бережет свои знания и остается в отрасли. Будучи советником по спортивному развитию, он наводит порядок в палестинском футболе не без помощи Блаттера. В начале 2012 года он вновь выходит на большую сцену: в электронном письме всем 208 национальным федерациям он предлагает разумные идеи по реформе и модернизации футбола. В отрасли понимают лишь, что он вернулся в то неспокойное время, когда никто не знает, кто в дальнейшем будет вершить судьбу ФИФА. Отныне его считают теневым кандидатом – альтернативой Платини, чья близость к Катару становится все более сомнительной.