На Ратлендской дороге, ведущей в Истину, они присоединились к почти непрерывной веренице фургонов, повозок, оборванных солдат и измученных путешественников; целые деревни шли пешком, гоня перед собой стада. Несмотря на тесноту, вокруг монастырской повозки и ее железного ящика образовалось значительное пространство. Люди расступались, было там место или нет, и держались позади с озабоченными лицами.

Батальон Седьмой армии под командованием генерала Джалсиса был расквартирован в большом реквизированном фермерском доме недалеко от дороги. Возможно, план состоял в том, чтобы следить за безопасностью прибывающих беженцев, хотя сейчас это место больше походило на полевой госпиталь, где лечили солдат, раненых в продолжающихся стычках на близлежащих полях

Настоятельница Колесо снова начала боевой гимн и сестры присоединился. Многие из тех, кто был на дороге, подхватили песню, и она, казалось, подбодрила их. На мгновение Нона почувствовала укол грусти при мысли, что Клере понравилась бы эта часть. Та всегда гордилась своим голосом. Но их дружба разлетелась на куски и теперь мир, казалось, делал то же самое. Нона только надеялась, что, как и в случае с Клерой, какая-то часть того, что было драгоценным, уцелеет.

Чем ближе они подходили к Истине, тем хаотичнее становилась обстановка. Офицер, которого генерал Венсис назначил руководить их действиями, был отозван старшим офицером и присоединился к небольшой группе кавалерии. Они поскакали к северным воротам, топча посевы и перепрыгивая через изгороди. Огромная волна дыма поднималась с востока города, поглощая дым всех меньших пожаров. Нона знала, что идет великая битва, но, несмотря на то, что монахини прекратили петь, она ничего не слышала, кроме воя ветра, скрипа и грохота телег и тревожных жалоб крестьян. Ее удивляло, что все произошло так быстро, но Сестра Сало, которая преподавала войну, часто говорила, что оборона может держаться и держаться и, вдруг, рухнуть как плотина, сметенная без всякого предупреждения.

Они миновали тела на обочине дороги — крестьяне, батраки и путники, некоторые изрублены мечом или топором, некоторые утыканы древками стрел, некоторые почернели и обгорели. Не все были мертвы, но те, кто хотя бы не полз к городу, наверняка умирали.

Настоятельница Колесо подняла свой посох и повела сестер в поле, где скот отсутствовал достаточно долго, чтобы помет, который они оставили, успел покрыться коркой. Она вскарабкалась на мостки через живую изгородь и обратилась к монахиням и послушницам:

— Мы не пойдем через город, чтобы присоединиться к обороне. Северные ворота будут забиты, а улицы за ними переполнены. Я намерена обойти стены и войти поближе к дворцу.

Послышался всеобщий вздох. Нона смирилась с тем, что будет стоять перед Ковчегом, но ей казалось, что между ними и врагом будут, по крайней мере, стены города. Конечно, Крусикэл не выведет свои войска на открытое место. Если бы он мог остановить Адому на поле боя, то сделал бы это в двухстах милях к востоку от своей парадной двери.

Настоятельница продолжала, не обращая внимания на потрясенные лица перед ней:

— Госпожа Тень выберет трех Сестер Благоразумия, и они разведают обстановку перед нами. Мы будем действовать по их докладам. Если понадобится, защитники на стене поднимут нас на веревках.

— А сколько Серых Сестер вообще с нами? — прошипела Рули.

— Две, — сказала Нона. — Если не считать Сестры Яблоко.

Чья-то рука легла ей на плечо.

— Сестра Клетка. — Яблоко повернула Нону к себе лицом. — Я временно назначаю вас в Серый. Идите вместе с Чайник и Котел и постарайтесь не умереть. Кроме того, мы будем очень благодарны вам, если вы сумеете сделать так, чтобы Колесо не повела нас на десять тысяч скифроулцев, распевая во все горло.

Нона коротко кивнула. Она позволила Рули и Джуле обнять себя, собравшись духом перед их совместными объятиями. Поверх голов подруг она встретилась взглядами с Кетти, Генной, Алатой, Лини и другими бывшими одноклассницами. Все они выглядели испуганными. Тяжесть ответственности легла на нее, когда подруги ее отпустили.

Чайник прошла мимо с мрачным лицом, но, когда она проходила мимо Яблоко, ее пальцы скользнули по руке другой женщины; Яблоко обернулась и что-то прошептала, посмотрев ей вслед светлыми глазами.

Чайник присоединилась к Котел, которая уже переодевалась в одежду, снятую с мертвого скифроулца на Виноградной Лестнице. Одежда казалась намного убедительнее той, которую они принесли с собой со склада Тени, меньше напоминала военную униформу и была более случайной: солдаты носили похожие табарды, которые когда-то сияли ярким узором, и в одежде были отдельные элементы, отличавшиеся от того, что обычно носили в империи.

— Бери самое кровавое, Нона. Ты будешь раненой, если нас остановят. — Чайник бросила в ее сторону грубую рубашку с малиновым пятном на груди. — Никакой кольчуги для тебя. Мы везем тебя обратно, чтобы перевязать. Это также скроет то, что ты не умеешь говорить по-скифроулски.

— А ты умеешь? — спросила Генна из рядов наблюдающих послушниц.

— Йа, ирх кен хем гутья.[1] — Чайник не отрывала взгляда от застежек своей кольчужной рубашки.

Через несколько минут они были готовы к уходу.

— Наблюдай. Оценивай свои возможности. Мы оставили Сладкое Милосердие позади, не оказывай его врагу. — Яблоко вручила Ноне стандартный полевой набор Серой Сестры: пояс со всеми ядами, противоядиями, проволокой, отмычками и хитростями ордена.

— Я так и сделаю, Госпожа Тень. — Нона поправила пояс под грубой рубашкой. Котел и Чайник уже тронулись.

Нона еще раз взглянула на Джулу и Рули, потом снова на монастырь, почти невидимый вдали на краю Скалы. Глубоко вздохнув, она бросилась бежать, наступая Чайник на пятки.

Чайник повела их в следующее поле, где кукуруза росла по грудь, початки уже увядали. Бента свернула, чтобы присоединиться к Ноне, кукурузные стебли шептали свои жалобы позади нее. Котел! Нона еще не привыкла к монашескому имени Бенты. Она сделала мысленную пометку произносить имя правильно, когда они заговорят, затем погрузилась в свой бег и транс ясности, позволяя сельской местности впереди открыться ей и выкрикивать свои секреты.

Справа от них изгибались стены Истины. Кое-где древние блоки первоначальной стены были заменены песчаником, добытым с плато, и стена опускалась до пятидесяти футов в высоту, но в основном сооружение было тем, что простояло века — ровным семидесятифутовым барьером, достаточно широким, чтобы поддерживать боевой ход на верху с защитной стенкой для тех, кто по ней патрулировал.

Защитники стояли не слишком густо. Нона подумала, что большинство из них призвали присоединиться к битве на востоке, где городская стена ближе всего подходила к императорскому дворцу и Ковчегу в нем. Несмотря на это, головы стражников в шлемах усеивали верх стены через равные промежутки, и, без сомнения, резервы ждали, чтобы броситься на подкрепление, когда потребуется. Сестра Правило рассказала им, что Истина никогда не подвергалась нападению другого народа, но выдержала осады во время нескольких восстаний. Однако самое последнее из них произошло более ста двадцати лет назад. Достаточно времени, чтобы уроки, преподанные кровью, были забыты.