Дженна плотно закрыла дверь в ванную и восторженно взвизгнула:

— Какой кайф этот «экстези».

Тина присела на край ванны и энергично кивнула.

— Да, потрясающая штука, — согласилась она. — Вот бы еще чуть-чуть.

— Проехали, подружка, нужно было брать, когда давали.

Дженна встала у Конни за спиной, обняла ее. Девушки смотрели друг на друга в зеркале. Дженна потерлась лицом о волосы Конни. Поцеловала подругу в плечо:

— Ты прямо кинозвезда.

Тина подошла к ним, обняла обеих:

— Вы — мои самые лучшие подруги.

Конни поцеловала Тину в щеку:

— А вы — мои лучшие подруги. Навсегда.

Дженна опять поцеловала обнаженное плечо Конни:

— А вы — мои.

Неожиданно Дженна стиснула ее левую грудь:

— Ох, бог ты мой, ну и классные же у тебя сиськи!

Конни поежилась. Ощущение было приятное. Пальцы Дженны продолжали мягко давить на ее сосок. Конни смотрела на своих подруг и на себя в зеркале. Их лица находились так близко одно от другого. Поцеловаться? Дженна отступила от них. Из кармана джинсов достала пачку сигарет и закурила.

— Мы чуть не повели себя как лесбиянки. Мама не отказалась бы увидеть это на фото. От этого «экстези» я на любые подвиги готова.

— А здесь можно курить? — Тина нервно озиралась по сторонам.

Дженна вытащила из пачки еще две сигареты и дала их подругам.

— Мистер Атанасиу курит здесь. В ванне. Мне Джордан говорил. — Дженна включила вытяжку. — Ничего не будет, курите… — Она скорчила рожицу: — Они — богемные люди.

Конни закурила и посмотрела на ванну:

— Вот бы полежать в этой ванне. Такая огромная.

— Почему бы нет?

Конни перевела взгляд на Дженну:

— Ты серьезно?

— Вполне.

Конни покачала головой:

— Исключено. — Она глянула на свой наряд. — Потом опять придется залазить в свое платье, а это очень долгий процесс.

Дженна медленно кивнула:

— Вид у тебя потрясный, но такое впечатление, что ты не в своей тарелке. — Она открыла дверь. — Ладно, пошли. Авось Линин с Тарой уже перестали ругаться.

Дженна выключила свет.

— Да, — согласилась Тина, когда они вышли в спальню. — А то он, того и гляди, отлупит эту глупую стерву.

К половине одиннадцатого все уже были в дурмане — либо от спиртного, либо от наркотиков. Либо от того и другого. Джордан занес в дом свой проигрыватель, и теперь Али взял на себя роль диджея. Обычно Конни пила бурбон, но сегодня она довольствовалась водкой с лаймовым соком. Выглядела она сногсшибательно, как Скарлетт Йохансон в фильме «Трудности перевода», и за это ей следовало благодарить свою тетю. Ела она мало, без аппетита, просто ковырялась в еде. И очень боялась пролить что-нибудь на платье. Единственное, чего ей хотелось по-настоящему, так это танцевать. Джордан велел Косте с Линином сдвинуть всю мебель к одной стене. Он зажег гирлянды в комнате и засветил большой китайский фонарь под шаром, свисавшим с середины высокого потолка. Фонарь был огромный, и Линин, самый высокий парень из всех присутствовавших, старался под ним не танцевать, чтобы не задеть его головой. Когда он все же случайно задевал фонарь, тот начинал раскачиваться, бросая зигзагообразные блики на танцующих подростков. Джордан ставил хеви-метал семидесятых, хип-хоп и неритмичный панк-рок; Али — рэп и урбан, электронную музыку и современные хиты. А Конни танцевала. Танцевала под Джастина и Кристину[78], под Эминема и Фифти Сента. Сбросив туфли, прыгала под «Арктик манкис» и «Вулфмазер». Когда она танцевала под песню «You Make Me Wanna» в исполнении приверженца старой школы, Ашера, к ней подошел Али. Глаза ее были закрыты, и она почувствовала, как он танцует рядом с ней. Она открыла глаза и улыбнулась ему. Он кружил в танце вокруг нее — медленно, уверенно. Он знал, как раскачиваться, как двигать руками и ногами. Он танцевал великолепно. Она придвинулась к нему ближе. Он тихо напевал слова песни. Струйка пота, слеза, стекала по его груди. Интересно, какая она на вкус? Песня затихала, и Али кинулся к проигрывателю. Конни, закрыв глаза, продолжала танцевать. Она не будет думать о нем, не будет думать о Гекторе. Комнату наполнили синкопированные ритмы группы «Дестиниз чайлд». Конни открыла глаза и увидела, что Али, стоя у проигрывателя, робко улыбается ей. Она подняла руки и издала радостный вопль. А потом он оказался возле нее, и они опять стали танцевать.

К полуночи Дженна на передней веранде рыдала в объятиях Конни. Внизу переливался огнями город. Тина сидела рядом с ними, поглаживала Дженну по волосам. Линин устроился на низкой стенке веранды; возле него стояли ведро и швабра. Сияние луны и огней города за его спиной создавали мягкие оранжевое свечение вокруг его головы с лохматой кудрявой шевелюрой иссиня-черных волос. Прямо как ангел, подумала Конни. Именно Линин убрал за Дженной, когда ее стошнило. Дженна расстроилась из-за того, что Джордан закрылся в своей комнате с Вероникой Финк. Все знали, что они там занимаются сексом.

Дженна подняла голову.

— Почему? — простонала она.

Это слово она повторяла последние десять минут.

Линин пожал плечами:

— Дженна, дружище, я же тебе говорил. Им просто захотелось секса. Между ними ничего нет. Это совсем не то, что между тобой и им.

Дженна встала, стараясь сохранять равновесие. Яростным движением отерла слюни с губ и с подбородка:

— А что между мной и им? Ты вообще о чем? Он трахает Веронику Финк. А меня не трахает. Значит, у него роман с Вероникой, а не со мной, потому что меня он не хочет трахать. — Последняя фраза прозвучала нечленораздельно, так как Дженна опять заплакала.

Конни крепче обняла подругу. На ее платье появлялись мокрые пятна. Бог с ним, решила Конни. Ее лучшая подруга в расстроенных чувствах. Все пьяны, тащатся, никто ничего и не заметит. Она глянула на Линина. Изумленный, растерянный, он смотрел на парадный вход. Она обернулась.

В дверях стоял Джордан. Он что-то одними губами сказал Линину.

— Пойдемте, — Линин жестом поманил за собой Конни и Тину. Девушки встали.

Дженна в смятении огляделась. Увидев Джордана, она скрестила перед собой руки:

— Тебя только здесь не хватало.

Джордан прошел мимо Конни и Тины и протянул руку плачущей девушке:

— Пойдем прогуляемся.

— Отвали, я сказала.

Джордан не опускал руки. Конни замешкалась в дверях, глядя на него и на Дженну. Может, все-таки ей остаться и присмотреть за подругой? Линин мягко подтолкнул ее вперед, и они вышли в холл.