– Что же ты молчишь? – обхватил он ее лицо ладонями и заставил посмотреть на себя. – Не поняла еще, что мне ты можешь говорить все? – приблизил он свои губы к ее губам и тихо проговорил. – Нет того, что тебе нельзя… – и накрыл ее губы горячим поцелуем.

Как всегда, Лана задохнулась от всепоглощающей страсти, забывая обо всем, пока длился поцелуй. Но он прервался, а Роан напомнил:

– Так что же ты хотела сказать?

Лана уже видела огонь страсти в его глазах и боялась, что та разгорится раньше, чем он узнает новость.

– Я беременна! – выпалила она, как с утра ведьме.

Взгляд демона застыл, и даже огонь в его глазах словно перестал мерцать, а превратился в неподвижное изображение.

– Ты уверена? – только и спросил он.

– Уверена, – тихо и даже как-то скорбно проговорила Лана.

Она не заметила в нем радости, и это ее медленно начинало убивать.

– Не думал, что такое случится.

– Магда сказала, что это не первый случай в царстве.

– Знаю. Но такое все равно редкость. Кровь демона и человеческая несовместимы, и твой организм должен был отторгнуть плод.

– Но он не отторгнул! – чуть не заплакала Лана.

Как он может так говорить, когда речь идет о его будущем ребенке?! Сама она за целый день настолько свыклась с этой мыслью, что уже и не помнила, как жила до беременности.

– Тише, маленькая, тише, – обнял ее демон. – Поверь мне, я очень рад, но…

– Что, но? – всмотрелась она в его лицо.

Демон помолчал, а потом уверенно произнес:

– Ничего! Я сделаю все, чтобы беременность прошла хорошо, а с тобой и с ребенком все было в порядке! Дай мне немного времени.

– На что, Роан?

– Скоро узнаешь, – грустно улыбнулся он. – А сейчас я должен тебя покинуть. Новость изменила планы, – быстро поцеловал он ее и встал с кровати.

Ну что ж, по крайней мере он не сожалел о содеянном. А если и сожалел, то не подал виду. На этой философской мысли Лана и уснула, когда осталась в комнате одна.

В последующие дни Роан все чаще отсутствовал в замке. Приходил разве что уже ночью, когда Лана спала. Почти всегда просто ложился рядом и прижимал ее к себе. Но иногда у них случалась близость, когда демон будил ее своими ласками.

Он изменился и в этом отношении. Если раньше в нем полыхала безудержная страсть, то сейчас он словно сдерживал себя, опасался причинить боль ей или вред малышу. Лане даже немного не хватало того демона, к которому успела привыкнуть. Но с другой стороны, сейчас его ласки были наполнены нежностью. Он старался доставить ей наслаждение, забывая порой про себя. А еще Лана не могла избавиться от мысли, что лаская ее языком, Роан пытается впитать в себя ее запах, словно чтобы запомнить его надолго.

Дни Лана коротала в общениях со Стешей или Магдой. Частенько засиживалась на кухне с Ксандрой, пользуясь расположением этой грозной с виду горгульи к себе.

Ближе к ночи появлялась Сона. Они со Стешей по-прежнему обучали ее бытовой магии, а потом просто располагались у камина и разговаривали.

Так от Соны Лана узнала, что Роана отстранили от должности верховного судьи. Что по самому ему назначено разбирательство и обвиняют его в незаконном использовании запретной магии против ведьмы. Сколько будет длиться разбирательство, и чем это грозит демону, никто не мог предугадать. И даже гарпия не знала, где Роан пропадает целыми днями.

Как-то они вот так же сидели с Соной в каминном зале. Стеша на этот раз отсутствовала, отпросившись к подружкам-ведьмам на всю ночь. Какой-то у них там «небольшой шабаш с непотребствами», как выразилась сама ведьма, намечался.

– Мне нужно с тобой поговорить, – произнесла Сона.

Гарпия заметно нервничала, и причины Лана не понимала. Да и вообще, весь сегодняшний вечер Сона была какая-то задумчивая, иногда даже отстраненная.

– Но мы ведь и так разговариваем, – подбодрила ее Лана улыбкой.

Она и сама грустила, находясь во власти дурных предчувствий. Как ни гнала те от себя, избавиться совсем не получалось. Магда компетентно заявила, что это гормоны с ней играют злую шутку. Лана же думала, что дело тут в чем-то другом.

– Сначала послушай меня, – просительно посмотрела на нее Сона.

На что Лана лишь кивнула, заражаясь серьезностью подруги.

– Много лет назад я была совершенно другой. Если бы ты увидела меня тогда, не узнала бы точно, – невесело усмехнулась Сона. – Я была самой блистательной и развратной гарпией царства, – без тени смущения признавалась она. – Не пропускали ни один бал. Всегда находилась в окружении демонов.

Блистательной Сону у Ланы без труда получилось себе представить. Гарпия была, пожалуй, самой красивой женщиной из всех, что она встречала. Ну когда та находилась в человеческом обличье, естественно. Оболочки гарпии Лана даже побаивалась. В карикатурном и гротескном сочетании уродства и красоты было что-то неправильное, страшное.

А вот центральной фигурой каждого бала она Сону не видела, зная, насколько та любит одиночество и уединение сейчас.

– Я не знала, что такое любовь, – продолжала меж тем Сона. – Даже не догадывалась, что все то время она находилась рядом со мной, пока не окунулась в нее с головой. Вот тогда все остальные демоны перестали существовать для меня, остался только он – самый красивый, самый страстный и самый развратный. Тогда же я познакомилась с ревностью – жгучей, всепоглощающей, рождающей неконтролируемую злость и желание истребить всех соперниц на своем пути.

– А… кто он, тот демон? – не удержалась Лана от вопроса. Рассказ Соны очень заинтересовал. Вот уж не думала, что гарпии умеют так любить.

– Скоро узнаешь, – кивнула гарпия и перевела взгляд на огонь в камине. – Эта ревность изменила все, в какой-то момент я не смогла с ней справиться.

– И что ты сделала? – срывающимся голосом спросила Лана, чувствуя как от ужаса шевелятся волосы на голове. Она уже догадывалась, что Сона скажет дальше.

– Я начала истреблять всех соперниц. Вернее, истребила я их очень быстро, – невесело усмехнулась Сона. – Устроила кровавую бойню длинной в одну ночь, не оставив в гареме демона ни единой живой наложницы.

Какой кошмар! От ужаса горло Ланы сжал сильный спазм. И потребовалось время, чтобы она снова смогла нормально дышать.

– Повелитель готов был простить меня тогда, но сама я не смогла себя простить. Да и любимый превратился в злейшего врага, что ненавидел меня разве что не сильнее, чем любил когда-то.

Она замолчала, явно собираясь с мыслями.

– Все это я тебе рассказала, чтобы ты кое-что поняла, – вновь посмотрела она на Лану, и сейчас в ярко-зеленых глазах гарпии застыли слезы. – Арн ненавидел меня настолько сильно, что под действием его ненависти моя любовь тоже превратилась в такое же ответное чувство.