– О чем он пел? – спросил Макс, когда Хипповый Мики закончил. – Агитировал за мир во всем мире?

– Нет, – улыбнулась Шанталь. – Он пел о танце, который исполняют на карнавале, когда двигаются по городу, переходят из деревни в деревню. Карнавал длится несколько дней. Проходит бурно, с оргиями и даже убийствами.

– Веселый праздник.

– Вероятно, вы увидите его.

– Когда он проходит?

– Перед Пасхой.

– Ну это вряд ли.

– Вы собираетесь находиться тут, пока не найдете Чарли?

– Да. Но надеюсь, это не займет у меня так много времени.

Шанталь улыбнулась:

– А что вы будете делать, если след простыл?

– Он и сейчас не горячий. Пока я лишь проверяю слухи. Ничего любопытного.

– А если и это иссякнет? Что тогда?

– Посмотрим.

– А если мальчик действительно погиб?

– Скорее всего так оно и есть. Однако моя задача – найти место, где он похоронен, отыскать убийц, выяснить, почему они это сделали. Мотивы – важная вещь. – Макс посмотрел на нее. – В общем, рутина.

– Вы не из тех, кто сдается.

– Просто не люблю оставлять работу незавершенной.

– Вы привержены этому с юности?

– Пожалуй, да. Но это у меня не от родителей. Отца я не знал. Он ушел, когда мне было шесть лет, и не вернулся. Фактически мне заменил отца Элдон Бернс. Коп-боксер, который тренировал подростков в Либерти-Сити. Я поступил к нему в двенадцать лет. Он научил меня драться и еще много чему. Элдон тренировал и одновременно воспитывал. Например, в раздевалке на видном месте повесил свод правил. Одно из них гласило: «Всегда заканчивай то, что начал». Если это бег и ты плетешься последним, все равно не дури и не переходи на шаг. Беги, пока не достигнешь финиша. Если схватка и тебя побили, не ползи к своему табурету, сражайся, пока не зазвонит колокольчик. – Макс улыбнулся. – «Держись, – говорил он, – и когда-нибудь тебе воздастся». Хорошее правило.

– Из-за него вы стали копом?

– Да. Потом он был моим боссом в полиции.

– Вы с ним общаетесь?

– Редко.

Они поссорились перед тем, как Макс сел в тюрьму, и не разговаривали более восьми лет. На суде Элдон свидетельствовал в его пользу и был на похоронах Сандры, но и то и другое делал по обязанности, как бы отдавая долги. Теперь они в расчете.

Шанталь ощутила, как Макс напрягся, и снова включила радио. Завертела ручку настройки и нашла ненавязчивое фортепианное соло с импровизацией на тему «Я хочу быть рядом».

Поднималось солнце, впереди показались горы. Черные силуэты на фоне рассветного неба.

– Как ваша мама? – спросил Макс.

– Умирает, – вздохнула Шанталь – Медленно. Страдает. Говорит, что не дождется, когда все закончится.

– Чем занимается ваш папа?

– Я его не видела. Мама забеременела во время обряда. Тогда она была одержима духом, как и мой отец. Духа звали Шевалье. По-французски «рыцарь», а по-нашему «божественный».

– Значит, вы дитя Бога?

– А разве мы все не Божьи дети, Макс?

– И этот Шевроле как-то повлиял на вас?

– Не Шевроле, а Шевалье, – поправила она с шутливыми негодованием. – Нет, не повлиял. В последний раз я присутствовала на обряде, когда мне было пятнадцать.

– Все еще впереди, – сказал Макс.

Она взглянула на него так, что перехватило дыхание. Он не мог оторвать глаз от ее рта и небольшой темно-коричневой, похожей на запятую, родинки под нижней губой. И уже не в первый раз Макс подумал, какова же Шанталь в постели. Решил, что потрясающая.

Стало совсем светло. Дорога была по-прежнему ухабистой. Кругом ни деревьев, ни кустов – одни кактусы. В Штатах тоже есть места с подобными пейзажами. Макс знал об этом по открыткам.

Они поднимались в горы, которые были совершенно не похожи на Скалистые горы и Аппалачи, здесь они напоминали огромные кучи коричневой мертвой земли. Трудно представить, что когда-то весь остров покрывал тропический лес. Таковы результаты экологической катастрофы. Макс предположил, что живущие тут люди должны выглядеть как узники фашистского концлагеря или жертвы голода в Эфиопии.

Но он ошибся.

Селяне, конечно, были тоже очень бедны, однако жили лучше, чем городские бедняки. Дети, хотя и тощие, но не рахитичные и в отличие от своих ровесников в Порт-о-Пренсе не смотрели, как загнанные голодные зверьки. Деревни, которые Макс и Шанталь проезжали, не были похожи на трущобы. Домишки с крытыми тростником крышами и толстыми стенами, покрашенными в яркие цвета. Животные тоже выглядели лучше. Свиньи меньше похожи на коз, козы меньше похожи на собак, собаки меньше похожи на лис, а куры меньше похожи на страдающих отсутствием аппетита голубей.

Дорога стала совсем скверной, и машина медленно поползла. Приходилось объезжать рытвины глубиной почти два метра, тащиться на крутых поворотах на случай, если кто-нибудь выедет навстречу. Но Макс пока не увидел ни одного движущегося автомобиля. Правда, несколько стояло на обочине, разбитых вдребезги, ободранных до каркасов. Что же стало с их водителями?

Кондиционер в машине работал, поддерживал прохладу, но жара снаружи все равно проникала в салон.

– Аллейн, когда рассказывал о контрактах, которые подписывают в «Ноевом Ковчеге», забыл упомянуть, как ребят к этому готовят, – произнесла Шанталь. – Неудивительно. Ведь вы все так критически воспринимали.

– Разве я сказал что-нибудь не то?

– Нет, вроде все нормально. Однако Аллейн насторожился.

– О чем же он умолчал?

– Что детям постоянно напоминают, откуда они пришли и кому должны быть за все благодарны. Их возят в Город Солнца, в Каррефор, в другие отвратительные места. Показывают людей, умирающих от голода и болезней, чтобы они прониклись благодарностью к своим спасителям Карверам.

– Промывают мозги.

– Да. Вместе с грамматикой и таблицей умножения они усваивают также истину: покинув «Ноев Ковчег», они могут в ту же минуту оказаться в этих трущобах.

– Так что, когда им исполняется семнадцать-восемнадцать и выплывают контракты, они их с радостью подписывают, закабаляясь на всю жизнь, – заключил Макс. – Так готовят рабов для империи Карверов?

– Да.

– Как получилось, что они наняли вас?

– Аллейну нравится брать на работу людей со стороны, – объяснила Шанталь. – Кроме слуг.

– Но этот контракт за границей юридической силы не имеет. Скажем, вы учились в Америке и захотели пойти на работу не к Густаву Карверу, а к Моргану, они вас могут остановить?

– Официально нет, но остановят. – Шанталь понизила голос, как будто ее могли услышать.