Серж настолько оградил меня от издательства,что я не была ни на одном корпоративном празднике. А ведь писательство и таквынужденное затворничество. В издательстве справляли Новый год, юбилей, да иеще массу различных праздников. Все удивлялись, почему не приглашают ведущегоавтора. Ответ очевиден. Боится Серж. Вдруг меня кто-то увидит и уведет...

Хорошо помню, как Серж отметил выход в светмоей юбилейной книги. Повесил на своем сайте поздравление и картинку снарисованным тортом и зажженными свечами. Реальных поздравлений и реальноготорта я так и не увидела, не говоря уже о чем-то большем.

Теперь, спустя много лет, когда журналистылюбят спрашивать про литературное рабство, мне всегда хочется рассказать просотрудничество с Сержем, потому что я на своей шкуре знаю, что это такое. Яподарила Сержу двенадцать книг. В полном смысле этого слова.

– Юля, зачем тебе деньги? – искреннеудивлялся Серж. – Пиши. Это же творчество. Полет души. Если у тебя будутденьги, пропадет желание писать. Голод дает вдохновение.

Я смотрела на посвежевшего, с иголочки одетогоСержа и чувствовала, как хочется дать ему в ухо.

– У меня двое детей. Если я могу питатьсявоздухом, то они нет. Сейчас я живу на средства от прошлой жизни, но и ониподходят к концу.

– Дети – цветы жизни. Они должны расти сами посебе, – «разводил» меня Серж.

– Хочешь сказать, я на книгах не смогузаработать даже на поддержание штанов?

– Нет, – замотал он головой.

– Но ведь я уже становлюсь известной.

– Известные люди, как правило, бедные, –сочувствующе разводил руками Серж. – Посмотри, сколько в стране бедныхактеров. Я когда их вижу, у меня душа болит.

Мне показалось, что еще немного, и Серж пуститслезу.

– Ну не все же бедные.

– Обеспеченные только те, кто имеет спонсоров.Но тебе нельзя искать богатого мужчину, ты бросишь писать.

– Тогда зачем нужна такая известность? Какойсмысл быть известной и бедной?

– Для самоутверждения.

– Кстати, почему бы тебе не вложиться врекламу моих книг? Мы с детства знаем, что реклама – двигатель торговли. Ведьчитатели приняли меня на ура. Мои книги передают из рук в руки.

– Зачем вкладываться? Твои книги и такулетают, как горячие пирожки. Это хорошо, что читатели не знают тебя в лицо. Тыже посмотри на себя....

– Что во мне ужасного?

– Автор не должен быть красивым. Ты – реальнаяугроза для семьи. Женщины будут ревновать тебя к своим мужьям.

– Ты что несешь? – перебила яСержа. – Может, тебя жена ревнует, что ты сам ко мне домой ездишь? Раньшея приезжала в издательство...

– Да мне не тяжело приехать.

– Да мне тоже не тяжело приехать виздательство.

Я понимала, Серж юлит, только не могла понятьпричину. Истина открылась гораздо позже. Оказывается, Серж пустил слух нетолько о моем чудовищном характере, но и о том, что состоит со мной в личныхотношениях. Еще один гарант того, что на меня никто не позарится.Действительно, что еще можно подумать?! Приезжает ко мне домой один, хорошовыпивает и уходит. И так постоянно... Попробуй, докажи, что Серж боится меня какогня и дальше поцелуев у нас не заходило. Спустя годы, узнав об этом слухе, янабрала Сержа и язвительно произнесла:

– Серж, бери три дня больничного и бегом комне, отрабатывать людскую молву. Или ты только языком молоть можешь? Показывай,на что ты горазд.

Перепуганный Серж бросил трубку и потерялсяеще на несколько лет...

Дальше – хуже. Мои книги разлетались по всейстране, и это не могло не отразиться на жене Сержа. Ей тоже захотелось статьизвестной. Через пару месяцев в точно такой же обложке, как у меня, вышланикому не знакомая писательница. Коллективное творчество – плод работынескольких человек. На обложке написано, что автор – журналистка, работающая вкриминальной хронике. На фотографии улыбающаяся жена Сержа – домохозяйка. Этобыл предел. С самого первого дня работы в издательстве у меня была авторскаясерия, а тут жена Сержа... Как Серж не тужился, этот проект вскоре встал. Вышлонесколько книг, но они не нашли своего читателя. На сайте издательства былоразмещено несколько фотографий «популярного автора, журналистки криминальнойхроники», и на этом с известностью жены Сержа было покончено.

На встречах с читателями ко мне много разподходили люди из мира издательского бизнеса и говорили:

– Юля, вам нечего бояться. Вы живой автор.

Тогда я не очень понимала, о чем идет речь. Апотом поняла. Оказывается, в мире литературы слишком много коллективноготворчества. На фотографиях подобных книг изображены все кому не лень. Поэтому ягоржусь тем, что Я ЖИВОЙ АВТОР и никто не написал за меня ни единой строчки.

Дальше еще интереснее. Несколько раз меняотвозил один из водителей Сержа. Шустрый такой, приставучий. На лбу невидимыминитями написано – бабник. Я никогда не питала симпатий к подобному типажу,поэтому разговаривала с ним сухо. Каково же было мое удивление, когда навстрече с читателями на ВВЦ он ко мне подбежал, по-хозяйски обнял и крикнулфотографу:

– Эй, братишка, сфотографируй двух авторов!

Я посмотрела на водителя и покрутила пальцем увиска:

– Слышишь, ты-то какой автор?

– Какой видишь! Правда, у меня пока еще нетвстреч с читателями, но все впереди.

После совместной фотографии он взял со стендаиздательства криминальный роман, тут же его подписал: «От автора автору» иторжественно мне подарил.

Я перевернула книгу и пришла в шок. На оборотебыла его фотография.

– У меня их, между прочим, уже две. Свояавторская серия, – хвастался говорливый водитель.

В этот же день я подошла к Сержу и язвительноспросила:

– Послушай, я понимаю, когда ты вешаешь накниги фотографии своих родственников, но водителя-то зачем?

– А он на Бельмондо похож, – рассмеялсятот. – На такого, знаешь как читательницы клевать будут!

С этого дня водитель требовал, чтобы егопрекратили называть водителем. И если меня нужно было куда-нибудь отвезти, то,как только я садилась в машину, он говорил:

– Это меня просто Серж попросил.

По слухам, он нашел себе состоятельнуюдамочку, ушел из издательства и с «творчеством» завязал. Проект не пошел.