общем, мироощущение бывшего лейтенанта кардинально изменилось. То есть почти изменилось… После нескольких минут напряжённых размышлений, в голове Егора мелькнула мысль, за которую он тут же с готовностью уцепился: что он стал жертвой заговора группы лиц, действующих без ведома властей. Ну, по крайней мере, верховных властей. Хотя эта группа вроде бы действовала с благими целями… Разве повышение боеспособности Вооружённых Сил Империи — не благая цель? Так что с этой стороны вопрос как-то утрясся… По крайней мере стал не таким острым. Но вот знать, что сейчас внутри тебя армия наноботов выполняет вовсе не рутинную модификацию внутренней Сети, а какие-то непонятные действия, в результате которых ты в любой момент можешь отдать Богу душу, было, мягко говоря, не очень приятно. Но сделать с этим было ничего нельзя. Ни рассказать, ни каким-то другим образом передать информацию о незаконном эксперименте было нельзя — особист только что это наглядно продемонстрировал.

Чертыхнувшись очередной раз, Белецкий вошёл в здание, в котором содержались рыси. Удивительно, но никаких запахов, характерных для мест содержания животных, не ощущалось. Как не было видно ни самих рысей, ни их вольеров. Был просто длинный коридор с множеством дверей. Причём в каждую дверь снизу была встроена ещё одна относительно небольшая дверка. Зелёная линия упиралась в одну из дверей.

За дверью оказался небольшой кабинет размером даже меньше, чем только что посещённый Егором кабинет особиста. Здесь не было даже шкафа — только стол — и придвинутые к нему два стула. Один, надо понимать, для инструктора, который сейчас будет делиться секретными методиками укрощения больших строптивых кошек, а другой — для обучаемого. А где же место для рыси? Оглядевшись, Белецкий решил, что это коврик возле порога. Кабинет был пуст. Егор занял место, у которого обрывалась зелёная линия, и стал ждать инструктора. Но первой распахнулась не большая дверь, а маленькая дверца, и в неё проскользнула большая пушистая гибкая кошка с кисточками на ушах. Не обращая внимания на находящегося в комнате человека, рысь запрыгнула сначала на стул инструктора, а потом и на стол. Такая наглость зверя настолько поразила Белецкого, что он даже забыл на какое-то время о своих мрачных мыслях. Можно было попытаться согнать обнаглевшего пушистика на его место у двери, но, взглянув на острые зубы зевнувшей рыси (точнее, Рыся — рядом с пушистой мордой зверя высветилось уже знакомое Егору имя «Пантелей»), будущий бесстрашный укротитель решил ничего не делать до прихода инструктора.

Между тем Рысь почесал задней лапой у себя за ухом, ещё раз зевнул во всю пасть, продемонстрировав красный язык и красивые острые зубы, и, ехидно уставившись на замершего человека, поинтересовался:

— Ну, чего сидим? Кого ждём?

— И… и… инструктора, — заикаясь, автоматически ответил оторопевший Белецкий.

— Я за него, — важно ответил Рысь, приняв серьёзный вид, — странно, но его… морда?… лицо?… морда лица, как оказалось, была способна на довольно богатую мимику. И вовсю эти способности использовала…

— А-а-а?…, - начал Егор, пытаясь подобрать выражения.

— Да, умею разговаривать, — перебил его пушистый инструктор, — и не только.

— Ты… Вы… — Егор попытался сообразить, как теперь обращаться к сидящему на столе Рысю.

— Так. Помолчи немного, — взял инициативу в свои лапы Пантелей. — Обращаться ко мне можно на «ты». В боевых условиях обращаться по имени-отчеству — слишком долго. Теперь немного обо мне, любимом: Родился… Ну, в общем, родился… Как и все. Нормальным рысёнком. Попал сюда. Стал не совсем рысёнком… И не совсем нормальным… В хорошем смысле — не отодвигайся. Теперь я официально называюсь: «Комбинированная биотехническая система». Рысиный мозг слишком мал, чтобы мочь мыслить, как человеческий. Поэтому фактически думаю я гибридом биологического мозга и электронного устройства. Но считать меня компьютером в теле рыси тоже неправильно… Вопросы?

Егор помолчал немного, собирая разбежавшиеся мысли…

— Но почему — Рыси? — наконец ухватился он за один из крутившихся в голове вопросов?

— Тебе чем-то не нравятся рыси? — недовольно оскалился Пантелей. — Может, тебе больше бы подошёл Боевой Скунс?

— Нет, что вы?… Что ты… — открестился от такого предположения Егор, наконец-то догадавшийся ущипнуть себя под столом за ногу, и убедившийся, что это не сон. — Просто интересно…

— Мне тоже интересно, — вздохнул рысь, дёрнув левым ухом, украшенным смешной кисточкой. — Но есть такое понятие — Военная Тайна. Слыхал?

— Слыхал… — грустно вздохнул Белецкий, вспомнив о своём сегодняшнем визите к особисту.

— Вот! — рысь поднял вверх правую переднюю лапу, очевидно, пытаясь выглядеть солидно. Но в исполнении большой серой кошки этот жест мог вызвать только улыбку, заметив каковую на лице своего напарника, Пантелей быстренько опустил лапу обратно на стол. Ещё вопросы?

Егор задумался, пытаясь выделить самый важный из всех вопросов, которые он бы хотел задать сидящему перед ним уникальному существу… Ага!.. Вот!

— И как… тебе, — начал Белецкий, тщательно подбирая слова, — быть?… жить?… Ты ведь не рысь, — Егор запнулся. — И не человек…

— Ты знаешь, я бы тебя не выбрал в напарники, если бы предположил, что ты видовой шовинист, — ухмыльнулся Пантелей, перетекая из сидячего положения в лежачее. То ли ему сидеть надоело, то ли он хотел подчеркнуть неофициальность беседы… — Вот и ты как бы не обезьяна… Но и не Бог. И как ты себя чувствуешь? Не отвечай — вопрос риторический. А если серьёзно… Ты знаешь, я не испытываю к людям никакой зависти. Да, вы стали разумными раньше, чем мы (ты ведь помнишь, я не один такой). Да, мне недоступно многое из того, что доступно тебе. Но ведь и у тебя нет такой мягкой пушистой шерсти, как у меня… Нет красивых кисточек на ушах… Даже хвоста нет! У меня он, правда, тоже не очень большой… Но есть! Так что, ты уж извини, но с моей точки зрения люди — довольно неуклюжие, слабые и некрасивые существа… В общем, Бог создал человека только затем, чтобы человек создал вершину эволюции — Боевую Рысь! — патетически закончил свою маленькую речь Учёный Рысь. И, поглядев на обалдевшего от такой логики человека, насмешливо фыркнул: — Шутка, — а затем продолжил: — Ладно, от лирики переходим к делу. У нас тут всё-таки занятия, если ты ещё не забыл… — Рысь снова принял официальный вид, и сказал: Для начала ты должен научиться надевать на меня скафандр. У меня-то рук нет, — Пантелей посмотрел на свою лапу, зачем-то выпустив когти. — Конечно, у меня есть роботы-«гувернёры», но на войне всякое случается… А потому приступим, — при этих его словах из нижней части стены выдвинулся ящик с уложенным в него рысиным скафом…

Первое занятие с рысем прошло по