Она снова встряхивается, отжимает волосы. Поворачивается к Бемби:

– Твоя очередь. Садись.

Подбирает поставленную на пол бутылку, откупоривает.

– Ничего себе тест. Я тоже такой хочу.

Но в голосе нет легкости, и она не делает даже глотка, сразу протягивая напиток напарнице. Качает головой на попытку взять бутылку, подносит горлышко к самым губам Бемби.

– Я буду тебя поить.

Потираю плечо. Да, в инструкции все именно так. Но я не ждал, что ты не попытаешься нарушить правила. Я привык к тому, какой ты была? К твоей маске. К твоей лжи. Теперь правда на поверхности, все увидят ее. Ты увидишь.

Краем глаза отмечаю движение – или, скорее, его отсутствие. Эбенизер уже некоторое время лежит, вытянувшись на спине. Встаю. Встаем.

– Вы закончили? – вежливо интересуется Миротворец моими губами и, прежде чем гость успевает открыть глаза, прижимает платок к его лицу.

Вскоре я уже иду к машине, неся Эбенизера на плече. Внутри странное опустошение, в ушах Бемби комментирует:

– Алкоголь. Ненавижу потерю контроля.

Смеется. Смех без радости нынче вошел в моду.

Электра никуда не спешит, даже не смотрит на Бемби. Но на жест «давай дальше» сразу протягивает бутылку.

Не пара. Мисс Дилейни должна была заговорить, это естественно для опьянения. Но зависит еще и от того, с кем распиваешь бутылку вина.

Запираю машину и шагаю вдоль дороги к мотоциклу. Надо его спрятать. Хотя бы загнать поглубже в парк.

Когда бреду обратно, потирая кровоточащую царапину на щеке, – одно из деревьев отомстило мне за загрязнение экологии мотоциклами, – девушки уже закончили с тестом. Элли сняла хлюпающие кроссовки и, пристроив их на еще холодный радиатор отопления, изучает этаж. Бемби сразу села на диван, а потом и легла. Спит она на самом деле или притворяется, отсюда не понять.

На лестнице к тесту очередь, гости перешучиваются, на коленях пакеты. Похоже, они решили взять с собой продукты. Логично, я же отправил им посылку. Вспоминаю, что собирался заехать в магазин, выезжаю на трассу.

Я должен радоваться: у меня получилось, она вспомнила. Но я почему-то не могу.

В боксе Бет и Эл. Брат и сестра, у которых все очень плохо… Но все равно лучше, чем у нас.

– По-моему, нам рано туда идти, – замечает Эл, когда мой голос заканчивает инструктаж.

– Да. – Бет вздыхает. – Но я врач, а в этом боксе ранят друг друга. Лучше, если я буду ждать остальных с той стороны, чтобы им помочь.

Думает о других, но не о себе и не о брате. Бет, ты сама замечаешь это? Может быть, нет, но наверняка замечает Эл.

Включается планшет, блестят трещины, треугольный кусочек у самого края ходит под пальцами. Съездить, купить новый? Впрочем, сколько осталось этому планшету, четыре дня, пять? Сколько осталось мне? Потом все станет неважно.

Задания прочитаны, оба достаточно пугающие, чтобы Бет и Эл, вместо того чтобы действовать, пытались полунамеками объяснить друг другу, чего ждать, заодно споря, чье задание выполнять первым.

– Бет, послушай, пожалуйста, – чуть повышает голос Эл. Запинается, хмыкает. – Доверься мне, ага. Сначала ты проверяешь меня, а потом наоборот, иначе будет хуже.

– Я слышу тебя. Но после того, что написано у меня, ты, возможно, будешь не в состоянии действовать.

А вот это уже перебор. На миг включаю электричество на полу.

– Если еще раз попытаетесь обойти инструкцию, я прерву тест, и до завтра вы не сможете его выполнить.

– А Мори с Рикой тоже до завтра? – интересуется Эл.

– Нет, – с трудом давлю зевок, – они могут попробовать сегодня.

– Только я им этого не передам, – догадывается Эл. Улыбается: – Ну, надеюсь, что не передам.

Смирившись наконец с тем, что первым будет выполнять задание, достает из ячейки сестры толстую белую самокрутку.

– Сигарета? Просто сигарета? – Бет смотрит удивленно. Ее брат криво улыбается, раскуривая, тут же закашливается.

– Давно не курил, – говорит, словно оправдываясь. – Тем более это.

Смотрит на самокрутку, как на кровного врага, медлит. Отчаянно краснея, начинает:

– Я… – Запинается тут же. – Я должен кое-что сделать.

Бет мягко касается его руки.

– Со мной, да, я понимаю. Это же сигарета, я никогда…

Замолкает, принюхиваясь. Лицо становится отчужденным.

– Наркотики вызывают привыкание с первого раза, – замечает сдержанно. – Я не хотела их пробовать.

– Это легкая, – поспешно говорит Эл. – И ты… Ну, в общем, у нас нет выбора, да?

Бет поднимает глаза к камере. Очень спокойные темные глаза.

– Это потому, что я всегда была хорошей девочкой, верно? – Улыбается. – Ты хочешь, чтобы я позволила разбить мою маску.

– Верно, – отвечаю негромко, тоже улыбаясь почти с облегчением.

Скажи мне, что хотя бы здесь я не ошибся.

– Я только не понимаю, – говорит она, глядя уже на брата. – Делать должен ты со мной. Но это же сигарета, ее курит кто-то один.

Без того розовые щеки Эла становятся морковными, но объяснить он не может, таковы правила. Надо показывать.

Она не отступает и не сопротивляется, только зажмуривается на миг, когда Эл неумело прижимается к ее губам и выдыхает в ее едва приоткрытый рот. Поспешно отстраняется, затягивается снова. Во второй раз у него получается передать дым. Бет закашливается, вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Какая гадость.

Смотрят вдвоем на самокрутку, не дотлевшую даже до половины.

– Надо продолжать, – говорят одновременно.

Они болтают о пустяках: начинают с вопроса Бет, курил ли Эл такое раньше, переходят к сравнению студенческой жизни двух университетов. Я выбрал самую маленькую дозу, но все же она действует, расслабляет, создает легкость.

Надеюсь, это не помешает во втором задании. Начать будет даже проще, но вот вовремя остановиться…

Заезжаю на подземную парковку, закидываю за спину рюкзак. В магазине желудок резко напоминает, что я опять забыл поесть. Пытаюсь припомнить – кажется, я ужинал. Или нет? Или только яблоки? Впрочем, какая разница.

В боксе возвращаются к тесту, конечно, отчаянно не вовремя. Усмехаюсь, доставая планшет прямо посреди светлого торгового зала, слежу только, чтобы экран не попался камерам под потолком.

Бет тяжело вздыхает, разгоняет дым взмахами – вентиляция работает на полную, но еще не успела вытянуть все.

– Ладно. Теперь просто не шевелись.

Она переминается с ноги на ногу, смотрит в пол, прячась за густой челкой. Наконец шагает ближе к брату, поднимает ладони к шее. Медлит, и Эл сам наклоняется вперед, позволяя сестре сжать его горло.