Юхан Якоб Хульден, работавший директором церковных школ в 1916–1917 гг., описал церковь как место встреч шведов и финляндцев, живших в российской столице и ее окрестностях:

«По воскресеньям трудящиеся в Петербурге шведские рабочие приходили в церковь с мешками еды на спине, словно собравшись на загородную прогулку. После богослужения они собирались для празднований в роскошном школьном зале, украшенном портретами императора и главного пастора, а также различными произведениями искусства. Прихожане воздавали Господу благодарение за пищу, после чего входил Каянус с пачкой шведских газет под мышкой и сообщал новости из Финляндии. Время от времени он садился за пианино и пел шведские народные песни — „Чудесный хрусталь“, „У меня есть на свете любимый друг“ и иные, так что в груди слушателей начинал журчать источник молодости и слезы орошали их огрубевшие от заводской пыли лица. Наконец все вместе пели псалом „В твоей власти, о милостивый Отче“ либо „Храни, Господь, наше Отечество“… О, он был великолепен, сей Херман Каянус!»

Описание Хульдена может показаться слишком идиллическим, однако что касается отзывов о личных качествах пастора, то они единодушны. Журналист, писатель и переводчик русской поэзии Рафаэль Линдквист очень высоко отзывался о Каянусе, называя его «другом, отцом и благодетелем… всех приезжих соотечественников; для определения его роли в шведском приходе и в жизни шведов в Петербурге мой лексикон недостаточно богат надлежаще весомыми словами». Репортаж в одной шведской газете 1910 г. сообщает о власти Каянуса над умами и душами слушателей, о его «глубоком, чистом, как колокольный звон, баритоне» и «виртуозных проповедях». И хотя, пишет газета, Каянус — пламенный патриот своей финской отчизны, ничто на свете, «никакие прибойные валы, бьющиеся о гранитные скалы Финляндии», не заставят его изменить древней шведской культуре и шведскому языку — «ничто не сможет подавить в нем любовь к старой доброй Свее!».

Самым наглядным результатом деятельности Каянуса стал новый приходской дом, выстроенный рядом с церковью на Малой Конюшенной улице. Построенный в 1790-е гг. старый дом почти рушился. Как надеялись, новое современное здание принесет от сдачи его внаем большие доходы и даже прибыль. Проектирование здания поручили молодому архитектору Федору Лид валю. 14 сентября 1904 г. в основание дома был помещен закладной камень со следующей надписью:

14/27 сентября 1904 г. в правление Императора

Николая II заложен фундамент этого дома

шведской церкви.

Пастор: Херман Каянус.

Президент церковного совета:

генерал Юханнес Фабрициус.

Строительный комитет:

господа Одён, Хёккерт,

Острём, Гешвендт, Лилиус.

Архитектор: Федор Лидваль.

Приходской дом был открыт 13 ноября 1905 г. Каянус и другие представители прихода произнесли торжественные речи, смычковый оркестр исполнил песни отчизны; церемония завершилась пением «Нашей страны» и молитвой. Помимо квартир, в доме были также помещения для собраний, в частности торжественный зал на 450 мест, который часто использовался приходом и сдавался внаем.

Херман Каянус скончался в 1913 г. в Висбадене, куда уехал поправлять здоровье. Его отпели в церкви Св. Екатерины, после чего гроб поездом был доставлен в Гельсингфорс, где и состоялось погребение. Пастор церкви Св. Петра Вильхельм Ферманн в некрологе, опубликованном немецкой газетой «St. Petersburger Zeitung» («С.-Петербургская газета»), написал, что Каянус «был украшением евангелического священничества в российской столице» и что его кончина — «невозместимая утрата». В данном случае это клише представляется совершенно уместным.

«Шведским кварталом» Петербурга считался участок вокруг Малой и Большой Конюшенных улиц, в 1733 г. подаренный приходу императрицей Анной Иоанновной. Не менее обоснованным было бы говорить о скандинавском или северном квартале, поскольку половина церковного участка после происшедшего в середине XVIII в. раскола принадлежала финскому приходу. А если учесть еще ту часть, которая выходила на Невский проспект, то можно его назвать немецко-северным или, если угодно, протестантским кварталом.

Именно так и было: с первой половины XVIII в. до 1918 г. квартал между Шведским переулком и Невским проспектом принадлежал евангелическо-лютеранским приходам Св. Екатерины, Св. Марии и Св. Петра (последняя из названных церковь с отдельно стоящим школьным зданием — знаменитой Петришуле — была возведена еще при Екатерине II). На углу Большой Конюшенной и Невского проспекта стояла, кроме того, голландская, а по адресу Большая Конюшенная, 25, — французская реформатская церковь.

В домах шведского прихода жили преимущественно квартиросъемщики, имевшие отношение к церкви и северной колонии. В нижнем этаже дома Андерсона размещалась пасторская канцелярия прихода Св. Екатерины — эта дверь с весны 1997 г. ведет в Генеральное консульство Швеции. Сам пастор жил этажом выше (в квартире № 1) и через одну из дверей мог из квартиры выходить сразу в церковь. Квартира была большая, но во времена Каянуса в ней жила не только его семья, но еще его приемная дочь Марта Нильссон и две учительницы церковной школы. В доме жили также другие церковные служители, в частности помощник пастора Юханнес Карванен и заведующая приютом. В доме Лидваля жил также ювелир Александер Тилландер.

Шведско-финский книжный магазин на Большой Конюшенной улице, 8. Рисунок Эрика Васстрёма.1916 г.

Другим местом собраний с 1910 г. было «Шведское общество», расположенное совсем рядом с немецкой церковью по адресу Невский проспект, 24 (см. предыдущую главу). В доме находился знаменитый ресторан «Доминик», из которого обычно приносили еду при проведении праздников Общества. Двумя кварталами далее по направлению к Адмиралтейству располагались, как говорилось выше, по одному и тому же адресу (Невский проспект, 18) два других часто посещавшихся северянами ресторана — Лейнера и французский ресторан «Альбер». Первый из них гордился своими немецкими традициями и пивом «Лёвенбрау», а «Альбер» славился итальянской кухней.

В этих кварталах находилось много принадлежавших северянам предприятий. На углу Малой Конюшенной улицы и Невского проспекта, 26, с 1911 г. держал свой магазин ювелир Тилландер, и в этом же доме размещалась петербургская контора Объединенного шведского электрического общества «АСЕА». Наискосок через улицу в торговом доме Мертенса (Невский проспект, 21) в 1910-х гг. вел свое дело Болиндер, продававший кухонные плиты, газовые печи, нефтяные двигатели (дизели) и прочее. Акционерное общество «Братья Нобель» имело собственный дом на Екатерининском канале на пересечении с Итальянской улицей и неподалеку от шведской церкви. В перестроенном в 1909 г. Федором Лидвалем доме размещалось правление Нефтяной компании.