Услышав знакомый голос парня, который сопровождал караваны купца, я закричала:

– Эй, Михась! Вы от кого оборону держите? Неужели я так здесь уже надоела, что меня не велено пускать?

– Хо, да это никак Лика пожаловала! А что за воротами топчешься?

– Да ворота у вас больно высокие. Вот думаю, как мне надо разбежаться, чтоб их перемахнуть! – съехидничала я.

– Гримка, так это ты Лику за воротами держишь? Ну ты даешь! Да она нашему хозяину заместо дочери, а ты ее в дом не пускаешь. Открывай быстрее, пока хозяин не узнал и не разгневался. Да у госпожи Лики проси прощения, недоросль. Авось пожалеет она тебя, болезного, и не станет ничего говорить хозяину.

Заскрипели ворота, и я наконец-то смогла войти во двор, ведя в поводу своего коня.

Рыжий, взлохмаченный парень с веснушками по всему лицу кинулся ко мне, просительно заглядывая в глаза и пытаясь выдрать поводья из руки. Конь всхрапнул, явно недовольный тем, что его дергают из стороны в сторону. Не выдержав, я взмолилась:

– Михась, да угомони ты наконец этого парня! Он же сейчас голову моему коню оторвет, вцепился как клещ и не отпускает.

– Гримка! А ну отойди от госпожи Лики, не видишь разве, у нее поклажа на коне, а ты его увести пытаешься. – Засмеявшись, Михась махнул рукой на паренька, отгоняя его на манер надоедливой мухи. – Лика, не обижайся на него, что с убогого возьмешь. Господин Махлюнд его из жалости взял к себе из деревни, к какому-никакому делу пристроил, вот он и старается изо всех сил себя показать. – Кивнув на коня, Михась поинтересовался: – А ты никак опять что-то интересное привезла?

– Ага, да еще какое! Сама обалдела, как увидела!

– И что это такое? – глаза у Михася так и загорелись от любопытства.

– А вот дождемся Махлюнда, тогда все сам и увидишь. – Отвязав свою поклажу, я передала поводья топтавшемуся рядом Гримке.

– Это кто меня здесь дожидается? – Громкий голос купца разнесся по всему двору. – Лика, какая неожиданность! Какими судьбами?

– Ну как это? Вы же знаете, что Прошу кормить надо, а Академия не обеспечивает питание для моего трарга, вот меня и отпускают по выходным на охоту.

– Ах да-да… Действительно. Но я подумал, что в связи с последними событиями тебя из Академии не выпустят.

– Это какими еще событиями? – я удивленно подняла брови. – Что у вас здесь происходит? Это как-то связано с тем, что вы забаррикадировались?

– Пошли в дом, там я тебе все и расскажу.

– Пошли, – покладисто согласилась я. – Только давайте сначала покажу свой подарок, а то вдруг в доме он будет лишним… – С этими словами я стала аккуратно разворачивать закутанное в тряпку животное, стараясь не пораниться ненароком.

Когда я развернула его и отошла в сторону, чтоб Махлюнд мог хорошенько его рассмотреть, со стороны Михася послышался сдавленный всхлип.

Скосив на него глаза, я с удивлением увидела открытый рот и недоуменное выражение лица.

– Это же… это же грымзлик!

Услышав такое заявление, я чуть не поперхнулась.

– Ну Лика, ну ты даешь! Лишний раз убеждаюсь, что ты очень необычная девушка. Так везти на все необычное может не каждому! – Купец обошел вокруг моего подарка, покачивая головой, но не пытаясь до него даже дотронуться. – Ты извини меня, но я не могу принять такой подарок. Слишком уж он ценный. Где ты его взяла, я даже спрашивать не буду, все равно скажешь, что это просто охотничий трофей. Только вот где вы его поймали, еще вопрос… – Усмехнувшись, Махлюнд посмотрел на меня.

– А что в нем такого ценного, за исключением его редкости?

– Ты, как всегда, в своем репертуаре. Даришь подарки и даже не осознаешь их ценности. – Повернувшись к деревенскому пареньку, купец приказал: – Гримка, ну-ка принеси мне крепкие перчатки из конюшни. Да смотри, чтобы без дыр были.

– А ваш Гримка-то цветом шевелюры с грымзликом сравняться может, – не выдержав, засмеялась я.

Следом за мной захохотали и остальные, особенно когда пришел пресловутый Гримка с перчатками в руках. А его удивленная физиономия и всклокоченная шевелюра вызвали дополнительный приступ смеха.

Отсмеявшись, купец надел перчатки и аккуратно взял за шкирку мой подарок. Его движения были очень осторожны, можно даже сказать, наполнены нежностью.

– Лика, ты не смотри, что его шкурка такая пушистая и красивая, на самом деле она таит в себе кучу опасностей и неожиданностей. Пробить ее не сможет ни один самый острый нож, и какая-нибудь жилетка или куртка с вставками из этой шкурки (целиком вещи из нее не делают, так как слишком уж дорого получается) ценятся даже выше, чем на вес золота. Если тебе интересно, почему я в перчатках, то поясню, что при контакте с этой шкуркой можно очень нехорошо и болезненно уколоться, а в некоторых случаях из шерстинок этой твари начинает выделяться сильнодействующий яд. Причем на вид определить, ядовито животное в данный момент или нет, не представляется возможным. И еще, если шерсть грымзлика только в определенное время выделяет яд, то его очаровательный хвостик, – Махлюнд показал на острый кончик хвоста, – и жало выделяют яд в любое время, как только это понадобится. Я уж не говорю про эти замечательные зубки, которые могут перекусить все на свете, включая даже даремскую сталь! И весь этот смертоносный набор снабжен просто бесовской хитростью, неимоверной быстротой реакции и просто невиданной изворотливостью. До сих пор известен только один случай, когда удалось убить это животное, да и то там была какая-то запутанная история, в которую и верится-то с трудом. Все остальные грымзлики доставались особенно удачливым охотникам только после их естественной смерти. Твой же подарок, судя по его состоянию, еще совсем недавно был жив и здоров и в ближайшее время помирать своей смертью явно не собирался. – В ответ на мой недоверчивый взгляд купец пояснил: – Да это же все видно по состоянию его шкурки. Она же так и переливается от молодости и здоровья. К тому же водятся эти очаровательные зверьки в основном в Дикой Плеши, куда нормальные охотники стараются лишний раз не забредать.

– Ничего себе охотничий трофей! – Я даже присвистнула от такой информации. – И все же я прошу вас принять этот подарок. Мне этот зверек без надобности, а вы, я в этом просто уверена, сможете лучше многих им распорядиться.

Подумав, Махлюнд мне предложил:

– Хорошо, давай поступим так: я возьму грымзлика, но не в подарок, как ты предлагаешь, а лишь потому, что ты действительно не сможешь выгодно его пристроить и тебя смогут обмануть.

Перебив его, я внесла свои поправки:

– Я все-таки настаиваю, чтоб вы рассматривали это животное не как мою личную собственность, а как наше общее имущество, на которое вы имеете такие же права, как и я. Поэтому распоряжайтесь им по своему усмотрению, как вы посчитаете нужным.

– Хм, ладно, деточка. Давай не будем спорить, а пройдем-ка лучше в дом. – Завернув грымзлика в тряпку, купец поднял сверток и понес на вытянутых руках.