Жители Атланты были любопытны, как все дети. Слухи о том, что Шоколадный людоед отправился на поиски Зака Потрошителя, давно уже распространились среди них, и все решили, что Ник больше не вернется. Однако он вернулся назло всем слухам, и этот факт в глазах жителей Атланты сделал из него чудовище высочайшей пробы. Всем хотелось знать, что он обнаружил на неизведанных территориях во Флориде.

Ник не хотел сразу показывать им Циннию. Для всего требуется подготовка. Но Цин, давно считавшая здравый смысл пережитком земного существования, обнаружила себя раньше, чем поезд успел остановиться. Взглянув на собравшуюся толпу, она высунулась в окно и заорала что было сил: «Только попробуйте начать бросаться этими штуками! Клянусь, я из вас такое вырву, что вы даже себе представить не можете! Кто хочет попробовать?» Она решила немедленно придать своим словам наглядность, протянув руку и вырвав селезенку из бедного Джонни-О, или, вернее, тот орган, который предводитель малолетних преступников по невежеству считал селезенкой. Вырвав нечто, напоминавшее одесскую колбасу, Цин снова победно высунулась в окно, держа орган в руке.

— Только попробуй ее уронить, мутант чертов, — заорал Джонни-О.

Несмотря на то, что продолговатый объект в руке Цин напоминал человеческий орган лишь приблизительно, на толпу событие произвело устрашающий эффект. Ребята побросали оружие и в ужасе разбежались, крича: «Зак Потрошитель! Зак Потрошитель!»

Джонни оттащил Цин от окна, отчасти с целью сохранить свою одесскую колбасу, вернее, селезенку, но было уже поздно: толпу накрыло паникой.

— Отлично! — сказал Ник злым голосом. — Почему бы тебе не вырвать собственный мозг из башки и не заменить его на другой, рабочий?

Цин и не подумала расстроиться.

— Ты бесишься, потому что твоим шоколадом никого не напугаешь!

— Советую тебе прекратить делать глупости и соблюдать субординацию! — сказал Ник, направив указующий перст прямо в лицо девочки.

Естественно, Цин тут же укусила подставленный палец.

— Простите, сэр, — сказала она, злобно ухмыляясь. — Но уж больно ваш палец похож на шоколадного зайца.

Джонни-О позволил себе расхохотаться, и Ник наградил его испепеляющим взглядом.

— Прости, — сказал Джонни. — Но я и сам так порой думаю.

Ник решил, что пора сменить тактику.

— Своим поведением ты позоришь звание сержанта шоколадной бригады!

— Сержант? — удивилась Цин. — Ты вроде говорил, что я рядовой.

— Уже нет, — ответил Ник, нарисовав на рукаве формы Цин шоколадный шеврон. — Теперь — сержант, и, надеюсь, будешь вести себя подобающим образом.

Цин была абсолютно счастлива:

— Слушаюсь, сэр!

— Если будешь слушать, что тебе приказывают, и прилагать все усилия, чтобы исполнять указания начальства, возможно, сделаешься лейтенантом.

— Слушаюсь, сэр! Каков приказ, сэр?

Ник начал понимать, что чувство долга в Цин развито куда больше, чем чувство страха.

— Первый приказ: ничего не предпринимать, пока я не дам соответствующих указаний.

— Выполняйте, сержант, — сказал Джонни-О, улыбаясь.

Он спросил Ника, какое звание присвоено ему. Ник сказал, что он — начальник оперативного отдела армии, и Джонни был очень доволен.

Через пять минут появился Исайя, некоронованный король Атланты. Ник ожидал его. Парень вскарабкался по ступенькам и вошел в вагон.

— Какого черта здесь происходит? — потребовал он объяснений, едва успев переступить порог.

Исайя выглядел так грозно и говорил таким сердитым голосом, что Кудзу не выдержал, заскулил и спрятался за ногами хозяйки. Ник решил сначала отослать Цин куда-нибудь подальше, но потом подумал, что будет лучше, если она все время будет в пределах видимости. Джонни-О получил приказ навестить Чарли и узнать, не требуется ли ему вмешательство оперативного отдела.

Джонни-О поглядел на Исайю, дав понять, что ничуть не напуган грозным тоном мальчика, и отправился в кабину локомотива. В вагоне, кроме Исайи, остались только Цин и Ник, но обстановка от этого не стала легче.

Исайя посмотрел на Цин, потом перевел взгляд на Ника. Ник заметил, что мальчик испуган, но злился он явно больше.

— Забирай это и немедленно вон из Атланты.

— Кого тут он называет «это»? — зарычала Цин.

Ник крепко сжал ее плечо рукой, не испачканной шоколадом.

— Помни о приказе, — сказал он едва слышно. Цин закусила губу. Она действительно так и сделала — зажала зубами нижнюю губу, словно только так могла удержаться от дальнейших высказываний.

Только теперь до Ника дошло, что, привезя в Атланту Цин, он нанес Исайе двойное оскорбление. Рядом с ним стоял не просто «Зак Потрошитель», а солдат рабовладельческой армии; мальчик же, управлявший Атлантой, при жизни был рабом.

— Ее зовут Цинния, — сказал Ник. — Она совершенно безопасна.

— Ты хочешь сказать, это девочка?

Цинния фыркнула, но от высказываний воздержалась.

— Она умеет проникать в мир живых. Я привез ее сюда, чтобы обеспечить помощь нашему общему делу.

— Да мне плевать, что она умеет делать. Мне не нужна помощь от человека в этой серой форме.

Вдруг Цинния выступила вперед. Ник пытался ее остановить, но она просто стряхнула его руку с плеча. Да уж, будет она подчиняться приказам, подумал Ник.

— Я не много помню о прошлой жизни, — сказала Цин. — Но я помню точно, что пошла на войну не для того, чтобы защищать рабовладельцев. Я пошла туда, чтобы защищать семью. Я бы сняла эту дурацкую форму, если бы могла, но ты и сам знаешь, мне никогда от нее не избавиться, как тебе не снять рваные штаны или веревку, которой подвязана твоя рубаха. Мы вечно носим то, что надели перед смертью, но мы — не те, что были раньше.

Исайя сердито посмотрел на нее, но отвечать не стал. Стоял и ждал, скажет ли Цин еще что-нибудь в свое оправдание. К удивлению Ника, ей было что сказать.

— Я это дело вижу так, — заявила Цин. — С цветом кожи здесь, в Стране, проблем быть не должно. Ведь у нас на самом деле никакой кожи нет, так ведь?

Исайя кивнул.

— Я тебе больше скажу, — сказал он, вытягивая правую руку, чтобы Цин ее видела. — Протяни свою.

Цин показала правую руку.

— Видишь? — спросил Исайя. — Свечение у нас одинаковое.

— Да, это точно!

— Помни об этом, — сказал Исайя. — И я разрешу тебе остаться в городе.

— Заметано, — согласилась Цин.

Обстановка в вагоне заметно потеплела. Исайя повернулся к Нику:

— Так ты что, опять мимо едешь — или тебе что-нибудь от нас нужно?

Ник понял — наступил важный момент.