Еще в «Садбери Вэлли» мы наблюдали множество примеров развивающего обучения, связанного с умственной деятельностью, и наиболее ярко они проявлялись, когда дети разного возраста играли вместе в настольные и карточные игры. Большинство игроков моложе девяти лет еще не могут играть в такие игры с ровесниками, им слишком сложно (хотя есть и исключения). Они путаются в правилах, не могут долго удерживать внимание, поэтому такие игры быстро заканчиваются, если вообще начинаются. Но в «Садбери Вэлли» даже школьники меньшего возраста регулярно играют в подобные игры со старшими. Старшие дети принимают младших в игру, потому что им нравится играть с ними или у них просто не хватает игроков. У младших получается играть, потому что старшие им постоянно напоминают, что нужно делать: «Сейчас твоя очередь», «Держи карты, чтобы остальные их не видели», «Запоминай, какие карты уже отыграли», «Эй, прежде чем сбрасывать карты, посмотри, что уже лежит на столе». Эти фразы звучат раздраженно, да еще и сопровождаются обращениями вроде «Эй, болван», особенно если от того, кому помогают, требуется быть более внимательным. Но тем не менее игроки помогают друг другу. Старшие дети должны помогать младшим, потому что иначе игра прервется. Младшие в этих играх учатся применять основные навыки умственного развития – обращать внимание, запоминать и думать загодя. Именно эти навыки формируют то, что впоследствии мы называем интеллектом.

Трем основным навыкам – письму, чтению и счету – младшие школьники из «Садбери Вэлли» обычно учатся без формальных уроков. Нам стало понятно, как это происходит, когда мы наблюдали общение детей разного возраста. В любой момент в школе можно найти разновозрастную группу, в которой занимаются тем, что требует знания цифр, букв или умения читать. И в карточных, и в настольных, и в компьютерных играх старшие объясняют младшим, как вести счет, для чего нужно знать сложение, вычитание или более сложные арифметические действия. Когда в игре нужно что-то прочитать, старшие читают вслух тем, кто не умеет. Когда нужно что-то написать или напечатать, старшие диктуют младшим слова по буквам. В процессе маленькие дети учатся узнавать наиболее часто повторяющиеся слова, которые потом помогают им научиться читать.

Сотрудники школы говорят, что сейчас ребята учатся читать и писать (или печатать, если быть более точным) раньше, чем было во времена наших с Фельдманом наблюдений. В первую очередь это происходит благодаря распространению компьютерных игр, электронной почты, социальных сетей и СМС-общения. Дети всех возрастов играют в огромное количество игр, где по большей части общаются с помощью напечатанных слов, поэтому они учатся читать и печатать так же естественно, как раньше учились понимать устную речь и говорить.

Экспериментальное нововведение в более традиционной школе также показало, что игры в разновозрастных группах помогают детям овладеть грамотой. Джеймс Кристи и Сандра Стоун в своем исследовании сравнили поведение детей дошкольного возраста за два года{242}. В первый год занятия проходили в разновозрастной группе, куда входили дошкольники, первоклассники и второклассники. На второй год – только дошкольники. При этом учитель и помещение класса оставались теми же самыми. В классе было несколько игровых уголков, которые за два года также не менялись. Ученые записывали детские игры на видео. В первый год в разновозрастной группе дошкольники часто играли в компании с одним, а то и двумя детьми из первого или второго класса. И как следствие – детям в игре часто приходилось читать или писать. Если рассматривать каждого ученика по отдельности, то каждый дошкольник в первый год должен был почти в четыре раза больше читать и в шесть раз больше писать, чем во второй год{243}. Больше всего умения читать и писать требовались в социодраматической игре. Например, когда дети играли, как будто готовят еду, им нужно было читать рецепты. Когда по игре они укладывали ребенка спать, то читали ему перед сном книжки. Если в игре у кого-то понарошку был день рождения, дети подписывали подарки.

В другом исследовании Кей Эмфингер в летнем детском лагере записала на видео совместные игры детей от четырех до десяти лет{244}. Она зафиксировала примеры того, как старшие дети рассказывали младшим о каких-то неизвестных им числовых понятиях. Например, на одной записи старший ребенок объяснял младшему, как дать больной кукле именно семь капель лекарства: нужно посчитать от одного до семи. В другом эпизоде дети играли в магазин, и старший ребенок объяснял младшему, сколько будет стоить покупка, когда один предмет стоит 10 долларов, а второй – пять, и сколько он получит сдачи с банкноты в 20 долларов. Когда дети играют в социодраматические игры, то гораздо лучше понимают подобные вещи, потому что применяют эти знания прямо по ходу игры. Здесь есть отличие от урока, где объяснения абстрактны и нежизненны, к тому же школьник слушает этот урок по принуждению.

В «Садбери Вэлли» самым маленьким школьникам четыре года, но, согласно исследованиям, даже тем, кто младше, полезно общаться со старшими детьми. Обычно двух– и трехлетние дети не могут играть в социальные игры с ровесниками. Вместо этого они играют в так называемые игры рядом, то есть находятся близко друг от друга, друг на друга смотрят, но не взаимодействуют в рамках игры{245}. Однако в разновозрастных группах старшие участники игры поддерживают и обучают малышей, и те уже могут по-настоящему играть в социальные игры. Даже дети четырех лет способны кое-чему научить трехлетних. Два разных эксперимента в разных детсадах показали: когда трехлетние дети играют вместе с четырехлетними, то гораздо меньше времени это «игры рядом», и больше – социальные{246}.

Еще одно исследование проводила Эшли Майнард в мексиканской деревне. Она незаметно снимала на видеопленку братьев и сестер, которые, как обычно, играли друг с другом, и при этом старшие проявляли заботу о младших. Она выбрала 36 семей, где младшему ребенку было два года, а старшему – от трех до одиннадцати. Дети играли в обычные игры – в куклы или в магазин, или пекли понарошку лепешки. Майнард считает, что каждая сцена игры включала в себя процесс обучения, потому что старшие всегда помогали младшим играть лучше, чем те могли бы это делать самостоятельно. Даже трехлетние дети показывали двухлетним какие-то занятия, которые те пока не знали, и младшие наблюдали и повторяли за старшими. В целом чем старше товарищ по игре, тем лучше у него получалось показать двухлетнему ребенку какие-то сложные вещи, повысить уровень игры и общения{247}. Уже в восемь лет эти дети учили своих младших братьев и сестер на удивление непростым способом: объясняли им, как играть определенные роли, давали им необходимые для игры вещи, помогали физически, если малыши не могли сделать что-то сами, и подстраивались под младших.