Когда мы расставались, не было ни слёз, ни истерик. Она держалась молодцом. Я обещал написать ей. Но когда вернулся домой, то оказался в самом водовороте семейных проблем. Я не сдержал своего обещания, а когда вспомнил о нём, было уже поздно. Прошло слишком много времени и писать было ни к чему. Я решил, что она давно вышла замуж и растит своих детей… Господи! Если бы я только знал! — сокрушённо воскликнул врач. — Джейк, дорогой мой, я не могу себе представить, что из-за моей глупой безответственности вся твоя жизнь пошла кувырком с самого рождения. Ты вправе осуждать меня и ненавидеть. Я виноват перед тобой и даже не смею молить тебя о прощении. Мне нет оправдания. Презрение — это всё, что я заслужил…

Плечи хирурга поникли. Он низко опустил голову и замолчал.

Неожиданно для самого себя Джейк медленно поднял руку. Его пальцы дрогнули и неуверенно коснулись тёплой, колючей щеки отца. Он понимал, что своей робкой лаской зажигает в его измученной душе искорку надежды. Мартин Дуглас поднял голову.

Теперь, зная правду, Джейк был потрясён поразительным сходством. Серые глаза врача смотрели на него точно его зеркальное отображение. Так вот откуда этот знакомый взгляд и стойкое ощущение, будто встречался с человеком раньше.

По щеке отца скатилась слеза, затерявшись в густой с проседью бороде. Мелко задрожали губы. Этого Джейк вынести не мог. Он обнял его и привлёк к себе, чувствуя, как сердце наполняется чем-то горячим и щемящим. Тело врача обмякло в его объятиях, плечи затряслись: он беззвучно рыдал и нисколько не стеснялся этих слёз.

— Не надо, — взмолился Джейк, остро осознавая, что ещё чуть-чуть и у него у самого из глаз потоком хлынет тёплый, солёный дождь. — Пожалуйста.

Он подвёл отца к кушетке и, усадив его, опустился перед ним на корточки:

— Зачем вы травите себе душу? Ведь того, что было, уже не вернуть. И не исправить. К счастью, судьба сжалилась над нами и дала нам второй шанс.

— Боже, Джейк, даже не представляю, как ты все эти годы рос один? Без родительской заботы, ласки, домашнего тепла, — скорбно покачал головой Дуглас.

Джейк мягко улыбнулся нахлынувшим вдруг воспоминаниям:

— Знаете, док, будучи ещё мальчишкой, я страстно желал отыскать своего отца. Я заранее оправдывал все причины, по которым тот мог от меня отказаться. Даже придумал себе сказку о секретном агенте, якобы вынужденном от всех скрываться, выполняя опасное и ответственное задание. В каждом подозрительном мужчине в плаще и тёмных очках я угадывал силуэт отца, который пришёл украдкой на меня посмотреть. Это был самообман, но чтобы не разочаровываться, я подыгрывал сам себе и, отвернувшись, тихо шептал: «Не бойся, папа, я тебя не подведу, не выдам». До определённого момента я искренне верил, что отец обязательно заберёт меня из приюта. Но время шло, а он так и не появлялся… И вот спустя столько лет мои молитвы, наконец, услышаны, а я не знаю, что мне делать: плакать или смеяться? Маленький мальчик вырос и перестал верить в агентов.

Дуглас участливо вздохнул.

— Я понимаю, тебе сейчас трудно оценивать ситуацию. В тот период, когда ты так остро нуждался в отце, меня не было рядом. Ты был одинок все эти годы, — из его груди вырвался тяжёлый вздох сожаления. — На твоём месте я бы вряд ли простил своего отца даже за меньшую провинность.

— Кто из нас не совершает ошибок, — тихо заметил Джейк. — И потом, доктор, согласитесь, когда образ отца — это нечто эфемерное, ему трудно предъявлять претензии и обиды.

Врач с виноватым видом уставился в пол.

— Ты, наверное, меня теперь ненавидишь? — не поднимая головы, спросил он.

Его упавший голос заставил Джейка пойти на откровение.

— Ошибаетесь, док. Я по-прежнему вас ценю и уважаю. Вы вернули меня к жизни. Благодаря вашим стараниям, я родился на свет во второй раз. Уже одно это даёт вам право называться моим отцом, даже не принимая во внимание прошлое. Разумеется, я не держу на вас зла. Скажу больше: я очень рад, что у меня теперь есть родной человек, но… мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Губы Дугласа тронула робкая улыбка:

— Ты очень добрый и великодушный человек, сынок. Я даже надеяться не смел, что ты когда-нибудь меня простишь.

Он положил руку на его плечо и крепко сжал.

Джейк поднялся с колен и сел рядом с ним на кушетку. Они некоторое время сидели молча, думая каждый о своём.

На лицо Мартина Дугласа внезапно набежала лёгкая тень.

— Ты по-прежнему хочешь уехать из города? — едва слышно прошептал он.

Не желая его расстраивать, Джейк медлил с ответом.

— Да… отец, — немного подумав, сказал он, впервые произнося знакомое слово с каким-то новым для себя звучанием. — Я должен это сделать. Но я обещаю, что мы будем видеться. Я буду писать, звонить.

Мартин Дуглас понятливо кивнул:

— Что ж, я понимаю и уважаю твоё решение. Надеюсь только, ты не сразу уедешь?

Джейк слабо улыбнулся.

— Не завтра, по крайней мере.

— Вот и хорошо, — Дуглас удовлетворённо похлопал его по плечу. — Значит, у тебя будет время познакомиться с семьей.

Брови Джейка удивлённо поползли вверх.

— Да-да, — подтвердил Мартин Дуглас. — Предложение о семейном ужине остаётся в силе. Я хочу познакомить тебя со своей семьёй. Надеюсь, ты не побрезгуешь нашей маленькой компанией и станешь полноправным её членом.

— Вы шутите, док… то есть я хотел сказать, отец, — запнулся Джейк, от волнения путаясь в обращениях. — Не думаю, что вашей супруге понравится такая идея. Да и вообще… Неизвестно ещё как твои близкие воспримут появление в доме чужака с претензией на родство. По-моему, это не самая удачная затея.

Мартин Дуглас мягко улыбнулся.

— Пусть тебя это не беспокоит. Моя семья в курсе. Я всё им рассказал. Поверь, миссис Дуглас хорошая, чуткая женщина. Она меня поняла и простила. Думаю, вы обязательно найдёте с ней общий язык. Ну, а что касается моей дочери, твоей сестры, то о ней и говорить не приходится. Ей всегда хотелось иметь старшего брата, — он сделал небольшую паузу и умоляюще заглянул Джейку в глаза, — сынок, дорогой, подумай, может тебе не стоит уезжать? Ты ведь теперь не один.

Джейк опустил взгляд, не решаясь сразу ответить отказом.

— Спасибо, отец, я очень тронут и с огромным удовольствием познакомлюсь с твоей семьёй. Ещё час назад я и не помышлял ни о чём подобном, а теперь у меня есть ты и даже сестрёнка. Просто не терпится увидеть её!

Он поднял на врача глаза и, словно извиняясь за своё упорство, добавил:

— Что касается отъезда… Если ты не хочешь, чтобы я сломался окончательно, пожалуйста, не уговаривай меня остаться. Возможно, когда-нибудь я найду в себе силы вернуться назад, а пока…

— Что ж, ладно. Прости. Больше настаивать не буду, — кротко вздохнул отец. — Ты только не пропадай надолго, хоть иногда давай о себе знать.