Борта гондолы озарились частыми вспышками: по «глазу» вели огонь сразу несколько пулеметов. Чуть погодя извне донеслись раскаты характерного треска. «Живое окно» снова погасло. Но не надолго. Снаружи раздался хлопок, и перед обзорными окнами, в которые все еще было видно удирающих небоходов, расправила крылья очередная авиетка. Изображение снова вспыхнуло голубым сиянием неба.

— Машину надо остановить, — засуетился Шави. — Мало того что весь запас «глаз» израсходуем, так и летунов совсем напугаем.

Но все его манипуляции ни к чему не приводили. Небоходы в этот раз не стали ждать, пока «глаз» машины подлетит вплотную. Дымные трассы очередей потянулись от гондолы к маленькой авиетке издалека. Неожиданно изображение повернулось, и пораженные Шави, Роди и Айза увидели, как «глаз» заложил сложный маневр, легко увернулся от огня и почти вертикально рванул вверх, набирая высоту.

С дробным грохотом одна из очередей прошла по борту корабля, и в комнате сразу стало темнее: бронеставни самостоятельно опустились, наполовину прикрыв стекла.

— Вот это да, — только и смог восхищенно сказать Роди.

— Как же ее отключить? — в отчаянии бормотал тем временем Шави, запустив обе пятерни в свою и без того лохматую шевелюру. — Если небоходы испугаются, они могут бросить на нас бомбу. Я однажды видел, что она делает, — больше не хочу! Как же дать отбой? Надо по порядку, по порядку восстановить, как было дело… Итак, я пришел, увидел черное окно с зелеными точками. Ткнул в ту, что двигалась быстрее всех и в стороне от прочих. Почти сразу «глаз» показал мне небо. И погнался за небоходами…

В «живом окне» небо налилось синевой, перевернулось, и снова появился маленький силуэт дирижабля, показанный сверху.

— Если предположить, что мыслящая начинка внутри делалась для полных идиотов, — продолжал Шави, — это значит, что, выбрав зеленую точку, я дал приказ за ней наблюдать. Тогда все сходится! Но как же отменить приказ?

В «живом окне» выделился темный квадрат, на котором очень быстро одними белыми линиями-сетками нарисовался аппарат небоходов. Ошибиться было невозможно: та же вытянутая форма, силовые элементы каркаса, кабина гондолы. Под рисунком появились яркие цветные картинки размером с ноготь. Почти на всех были почему-то винтовочные патроны разной формы, только одни побольше и с оперением, как у стрел, другие поменьше и с крылышками, как у авиеток, третьи формой напоминали гвоздь, четвертые — пузатые куски трубы с конической верхушкой. Судя по стрелке, указывающей вправо, выбор на этом не ограничивался. Когда одна из картинок, изображающая два серебристых патрона с решетчатыми хвостиками, вдруг моргнула и увеличилась в размерах, не осталось ни малейших сомнений в том, что машина предлагает новым хозяевам воспользоваться своим оружием. Словно опасаясь, что среди людей в рубке могут оказаться тугодумы, поверх всех картинок появился текст на непонятном языке, а под ним два кружка — красный и зеленый. Под кружками возникла цифра «9», через пару секунд превратившаяся в «8».

— Великая Пустошь, — с ужасом выдохнул Шави, — машина хочет атаковать небоходов! Как сказать «нет», Роди? Тут все так управляется — надо только ткнуть пальцем. Если выберем неверно — машина откроет огонь по дирижаблю, и тогда нам конец. Ну вот, уже «5»! Как думаешь, красный цвет — это запрет атаки или, наоборот, сигнал для нее?

— Я не знаю! — в панике ответил Роди. — А может, не трогать?

— Ты цифры видишь?! — Голос Шави сорвался на крик. — Она тогда сама примет решение! Мы должны отменить атаку, но надо понять, какой цвет у древних означал запрет, а какой — разрешение.

— Красный — всегда опасность, — быстро сказала Айза из-за спины Шави. — Это цвет крови, и значит, должен запрещать.

— А если это цвет крови, которую надо пустить врагу? — въедливо осведомился Шави, поворачиваясь к ней лицом.

— Да нажимай!!! — в отчаянии заорал Роди, глядя, как «2» превращается в «1».

Шави охнул, развернулся, быстро коснулся пальцем «живого окна» — и попал прямо в центр зеленого кружка.

Айза слабо вскрикнула, Роди сжал кулаки, а изобретатель в шоке откинулся на спинку кресла.

— Я не хотел! — слабо простонал он, глядя, как в «живом окне» начинаются какие-то метаморфозы. — Не надо стрелять, я ошибся!

«Живое окно» очистилось от всех изображений. Теперь на нем была видна крупным планом гондола, из которой тщетно пытались довернуть стволы пулеметов небоходы. Судя по всему, «глаз» теперь держался в «мертвой зоне» и не давал себя атаковать.

— Неужели всё? — жалобно спросил Шави. — Придется теперь отсюда уходить…

Изображение плавно развернулось, дирижабль исчез из поля зрения. Словно очнувшись, все бросились к обзорному окну. Темное пятнышко на фоне голубого неба спокойно удалялось прочь. А в «живом окне» теперь виднелась только земля в серых пятнах сухого ила, в белых проплешинах солончаков и темных разводах редких скоплений кустарника.

— Мы всё сделали правильно! — возликовал Шави. — Правильный цвет был зеленый! Я уже видел такую картину. «Глаз» просто летает по большому кругу. Я как раз так вас и заметил вчера.

Напряженная обстановка в рубке разом разрядилась. Шави снова принялся с азартом тыкать пальцем в «живое окно», пытаясь найти управление «глазом», Роди усадил Айзу в кресло и показывал, как опускать и поднимать на окнах бронещитки. Девушка испуганно взвизгивала, демонстративно отказывалась участвовать в этом дальше, но из кресла не вылезала.

— Шави, а знаешь, что я думаю? — сказал вдруг, поворачиваясь спиной к Айзе, Роди. — Зря мы боялись, что машина обстреляет небоходов. Не прилетят они больше сюда, побоятся. А если прилетят — им же хуже.

— Никто не воюет с небоходами, — твердо ответил Шави. — Они же в небе. Что мы можем против них сделать?

— Никто не воюет в одиночку против армии гетманов, — копируя интонации Шави, сказал Роди с намеком на уничтожение погони.

— Ты в чем-то прав, — несколько растерянно кивнул изобретатель.

— Никто не воюет в одиночку с мутантами, — продолжал тем же тоном Роди. — У них крепкие многослойные панцири, трижды заколдованные их шаманами против всякого вреда. Такой панцирь не каждая пуля берет, и сами мутанты проворны и свирепы. А потом выходит Шави, берет в руки древнее оружие, и оказывается, что все заговоренные панцири запросто разлетаются на куски, как гнилой арбуз. Никто не может напугать небоходов потому, что ни у кого нет ничего, что могло бы летать. Но Шави запустил «глаз» — и небоходы удрали.

— А ведь так и есть! — Изобретатель с самодовольным видом откинулся на спинку кресла и уставился на «живое окно».

— Мы теперь, Шави, обладаем силой, как целый отряд. А небоходы решат, что у нас, помимо летающих «глаз», другое оружие найдется, и больше не прилетят.

— Так оно и правда найдется! — радостно заявил Шави. — Тут столько всяких стреляющих штуковин, что я даже опасаюсь лишний раз пальцем тыкать.