— Да брось, — махнула она рукой. — Меня больше Ник напрягает. Несколько раз видела его. Неприятный мужик.

— Марго, ну сама поразмышляй.

Марго встала помыть кружку.

— Маш, отстань.

— Я бы на твоем месте сказала брату, — хмуро сказала я. — Немыслимо терпеть еще два месяца. Что он тебе сделает? Разве что поорет.

— Послушай! — прищурилась Марго, злясь. — Уже жалею, что рассказала тебе. Только посмей брякнуть!

— Да не буду я. Ты думаешь Саша не поймет?

— Нет, не поймет.

— Странно, а Стасу какая выгода таить сейчас? — допила свой кофе.

— Потому что я прошу. А ему доставляет удовольствие видеть, как я его умоляю. Он знает, что всегда может прийти, и я не прогоню.

— Садист, — буркнула я.

— Ладно, Маш, не напрягайся. Мои проблемы. Так, пора собираться на работу. Стас за деньгами сегодня должен приехать.

— Давай я приду к тебе, чтобы не одна была с ним.

— Да не нужно, Маш. Прекращай. Все у меня хорошо, — Марго направилась в комнату.

— Нет, не хорошо, — шла следом за ней. — Я приду.

— Ну и идиотка, — Марго запустила в меня подушкой. — Я не скажу тебе о его приходе.

— Вот это ты идиотка, — кинула обратно в нее подушку. — Буду караулить.

— Все, я одеваюсь, — подсушив волосы феном, Марго сняла свой шелковый халат и взяла с вешалки приготовленное строгое темно — коричневое платье.

— Закончу работать позвоню, ладно?

Поправив платье, Марго подошла ко мне с улыбкой.

— Ты оказывается упрямая. О кей, я тебе сама позвоню, — вздохнула она. Платье подчеркивало ее изящные изгибы тела.

— Ловлю на слове, — обрадовалась, подмигнув ей.

Пока Марго обувала туфли, я стояла около нее, не решаясь задать вопрос. Черт, ведь хотела спросить о Саше. Мое любопытство разъедало меня, многое хотелось разузнать о нем. А Марго его знает на все сто процентов. Ну, возможно. Разум твердил, что зря затеваю: не стоит делать шаг вперед, чтобы потом пожалеть. А мое сердце не хотело слушать. Оно хотело пробраться в толщу горького слоя, чтобы убедиться в существовании сладкой сердцевины.

— Эй, Маш, где витаешь? — Марго взяла с полки ключи и зонт.

— Да нигде. Ты … обещала разговор, кстати, — смущенно ответила я.

— Какой?

— Про Сашу. Эм … нет, — быстро замотала головой, отрицая. — О ситуации с мамой.

— Раз обещала, расскажу, — Марго неожиданно прислонилась к шкафу и загадочно посмотрела на меня с ухмылкой. — Что за застенчивость?

— Какая еще застенчивость? — вытаращила я глаза, не понимая о чем речь. — Ты о чем? Глупости.

— Очень интересно, — скрестила она руки на груди, склонив голову набок.

— Что?

— Чего? — смеялась она.

— Ничего. Хватит ржать, — хмурилась я на ее поддразнивания.

— Оставим моего брата на потом, а то я опоздаю, — вдруг серьезно сказала она, выходя в подъезд.

Попрощавшись с ней около лифта, поднялась по лестнице домой.

Находясь возле клиники с закрытом больничным листом в сумке, наблюдала за тихим моросящим дождем, который разошелся на целый день. До предполагаемого звонка Марго оставалось пару часов. Нужно как — то убить время. Если бы, конечно, не дождь, то села бы сейчас на велосипед и на пару часов смоталась в парк. Решив посидеть в кафе за чашечкой чая, раскрыла зонт и неспешным шагом направилась на остановку, обходя лужи в туфлях черного цвета. Наконец, позволила себе надеть обувь на каблуке. Соскучилась по ним.

До центра доехала быстро и, как только увидела вывеску названия пиццерии, план моих действий сразу поменялся. Спустившись по лестнице в подвальчик, вошла в пиццерию. Помещение имело темные тона в интерьере, а между столами находились квадратные колонны, разделяя помещение на зоны. Мой нос почуял разнообразные вкусные запахи. Заняв место в конце зала, заказала себе легкий салат, пиццу и чай с пирожным. Пока ждала официантку, еще раз набрала сообщение Марго, чтобы она не забыла позвонить после окончания работы. Марго ответила мне с раздражением, написав, что я зануда, и что у нее отличная память. Я посмеялась над ее словами, снова напомнив, что жду звонка.

— Меня послали, — сказала вслух и засмеялась на очередной ответ Марго.

Как же все — таки мы сблизились с Марго. Те неприятные причины, по которым произошло наше с ней сближение, нисколько меня не смущают, и ни о чем не жалею. Пусть наши интересы с ней отличаются во многом, но чувствую ее «своим» человеком. Мне с ней комфортно, ценю в ней ее искренность и честность. И то, что она мне доверилась, — значимо для меня. Марго могла ничего и не рассказывать, ссылаясь на малознакомство со мной, но она поступила иначе, что само за себя говорит о доверительном отношении ко мне. А ее поступки раскрывают в ней человека все же с богатой душой. Любовь к брату и помощь ему — первый показатель. Только грустно, что такая красивая, умная девушка, как Марго, — одинока, несчастлива в любви.

Задавая себе вопрос, — почему ей помогаю, испытывая на себе ярость её брата, и ввязываюсь в несуразные ситуации — могу сказать только одно: это мое личное желание. Желание поддержать ее и помочь вылезти из замкнутого круга. А вместе будет легче справиться со всем. Не бывает безвыходных ситуаций.

Поблагодарив официантку за заказ, отвлеклась от своих мыслей и принялась за пиццу, разбудившую мой аппетит, но не успела откусить и куска — позвонила Оксана.

— Привет! — поздоровалась я с ней, продолжая есть начатое.

— Привет, подруга! Тебя город так очаровал, что стала реже звонить своей Оксане? — с еле заметной обидой произнесла она.

— Ну что ты, совсем нет. Из — за некоторых обстоятельств, не могла позвонить. Оксаночка, только не обижайся.

— Ты ешь что ли? Бубнишь, не разберу слов.

— Да, я в пиццерии.

— Ты вот специально меня дразнишь, да?

— Я? Нет, — хихикнула от интонации Оксаны. — Это ты мне позвонила в подходящий момент.

— Ты не представляешь, как надоело соблюдать диету, Маш. Это нельзя, то нельзя, — простонала в трубку Оксана. — И ты еще со своей пиццей.

— Я понимаю, но ты же кормишь Арсения. Есть слово — надо.

— Знаю. До года буду кормить, а потом все, завязываю, а то не отучишь потом от груди. И тогда я накуплю себе, чего нельзя, и буду поедать все подряд, ни с кем не делясь, — Оксана изобразила устрашающий звук.

— Ты только не переусердствуй, последствия будут плачевными, — прикалывалась я.

— Все будет супер! Ты лучше расскажи, что за обстоятельства такие у тебя были?