иначе. Помочь хотят и это желание намного сильнее здравого смысла, оно задвигает осторожность и рассудительность на задний план.

Ярослав с Мамонтом дошли до опушки, откуда был виден экопосёлок. Там горели фонари, теплился свет в будке охранников.

— Ну что же, пора приступать к следующему этапу, — пробормотал Ярослав. — Смотри не подведи. Сделай напоследок в своей жизни хоть что-то достойное.

Мамонт замычал, пуская слюни, а потом кивнул, подтвердив этим жестом, что ещё способен понимать смысл слов.

Ярослав потёр пальцами лоб.

— Значит так. Я сейчас дам тебе сумку. Ты не спеша пойдёшь в посёлок. Смотри под ноги, чтобы не споткнуться. Пройдёшь мимо охранников. Думаю, они тебя пропустят, ведь ты такой же монстр, как и они. Потом иди к дому Варвары, постучи в дверь. Когда она откроет, со всей силы швырни сумку об пол. Если тебя всё же задержат, опять-таки швыряй сумку об землю. Сделаешь всё как надо, я тебя награжу. Ты наверняка пожрать любишь, верно я говорю? Обещаю, после всего этого, я дам тебе много вкусностей, наешься до отвала.

Мамонт заторможено кивнул и совсем как-то по-детски улыбнулся. Да, он всё понял и ему даже хотелось выполнить это поручение, чтобы получить награду. Его изуродованное наркоманом сознание нарисовало образы конфет и огромного торта. Очень хотелось есть. Чего-нибудь сладенького. Ради сладенького он был готов на всё.

Ярослав открыл сумку, вытащил мягкие прокладки, которыми обложил бутыли с нитроглицерином, затем закрыл и передал сумку Мамонту.

— Неси её очень осторожно.

В ответ — мычание, означающее, что наставление будет выполнено.

— Всё, иди.

И Мамонт пошёл, всё ещё улыбаясь и глядя себе под ноги. То, что приказал ему Ярослав, не просто отложилось в его рассудке, а буквально сияло неоновой вывеской: прийти в посёлок, постучать в дверь дома Варвары, когда она откроет — со всей силы бросить сумку об пол. Если задержат — бросить сумку об землю. Другие мысли в голове у толстяка отсутствовали. Впереди была рытвина, в сознании всплыли слова: «Неси очень осторожно». Обошёл рытвину, после чего подумал, что он всё делает хорошо.

Ярослав следил за ним с напряжением. Только бы утырок не споткнулся, тогда весь план насмарку и будет только одна отрада: Мамонт сдохнет. Но этого мало, не для того всю ночь делал нитроглицерин, не для того поругался со всеми своими друзьями. Он рассудил, что, если есть во вселенной хоть какая-то справедливость, то толстяк должен дойти.

Пригнувшись, Ярослав добежал до зарослей засохшего репейника, лёг на землю. Отсюда лучше было видно посёлок. Мамонта заметили, двое охранников покинули будку. Один из них выкрикнул:

— Стоять!

Но толстяк его не послушался, шагал, улыбаясь так, словно мысленно уже поедал сладости — обещанный приз.

— Это же Мамонт, — узнал его второй охранник. — Эй, ты где пропадал? И почему пешком? Твоим сопровождающим вчера глотки перерезали, а ты как выжил?

— Что-то с ним не так, — заметил первый. — Нужно Варваре сообщить, что он объявился. Слышишь, Мамонт, тут пока постой.

Ярослав, нервничая, наблюдал за толстяком. Тот остановился. Задержали всё-таки заразы! Но сумку об землю жирдяй не бросил, видимо, решил, что «задержание» — это когда грубо, с применением силы. Что же, это хорошо. Если бы взрыв произошёл сейчас, погибли бы всего трое. Мало, недостаточно. Нужно больше жертв, надо, чтобы сдохла Варвара.

— Не спеши, толстячок, — шёпотом произнёс Ярослав. — Сделай всё правильно.

Один охранник устремился вглубь посёлка, второй разглядывал Мамонта с любопытством.

— Что с тобой случилось? Почему молчишь?

Ответа, разумеется, не последовало. Мамонт стоял как истукан, кривил губы и глупо хлопал глазами. Охранник обошёл его, смерив взглядом с головы до ног.

— Что у тебя в сумке?

Если бы Ярослав каким-то чудом с такого расстояния услышал этот вопрос, то решил бы, что это всё, полный крах. Возможно, он рванул бы к охранной будке, выхватил у толстяка сумку и… Но он не услышал, а потому с тревогой ждал, что будет дальше.

А дальше, объявилась Варвара и своим возгласом отвлекла намеревавшегося проверить сумку охранника:

— Мамонтёнок! Друг ты мой ситный! И где же тебя носило всё это время? — она приближалась, разведя руки словно бы для объятий. На ней были только белый халат и тапки. — Я так за тебя волновалась! Всё думала, и куда же запропастился мой верный пёсик? Вопросов у меня к тебе уйма. Готов на них ответить?

Она остановилась, выражение благодушия на лице резко сменилось злобой.

— Ты — другой!

Ярослав совершил ещё одну перебежку, снова распластался на земле. Ему хотелось видеть всё, что происходило на въезде в посёлок и он очень жалел, что у него не было с собой бинокля. Но Варвару рассмотрел. Та что-то говорила Мамонту. Почему она остановилась? Какого хрена к нему не приближалась? Точно что-то заподозрила!

Из близлежащих домов выходили местные, стекались к будке охранников. Все с недоумением смотрели на Мамонта. А в голове толстяка велась внутренняя борьба, он больше не улыбался, совершенно не понимая, что дальше делать. Ему были даны чёткие наставления: кинуть сумку, когда Варвара откроет дверь. Но дверь давно открыта, и она теперь здесь. Можно ли прямо сейчас бросать об землю сумку? Он ужасно боялся совершить ошибку, от отчаяния даже заплакал, выпятив нижнюю губу и хлюпая своим разорванным носом. Конфеты, торт — неужели он всё это не получит?

— Что у тебя в сумке, Мамонт? — Варвара холодным тоном повторила давешний вопрос охранника и отступила на пару шагов. — Какого хера ты молчишь, мудила жирный? Отвечай, не то я тебя на части разорву!

«Она злая, — подумал Мамонт. — Эта женщина никогда не подарит ничего сладенького. А человек, давший сумку — добрый. Он обещал награду».

— Все назад! — выкрикнула Варвара. Её глаза стали похожи на осколки льда, черты лица обострились.

В следующие секунды случились две вещи. Первое: Ярослава обнаружил патруль — после нападения на посёлок Варвара приказала патрулировать окрестную территорию. Второе: внутренняя борьба в голове Мамонта закончилась. Он принял решение. Поднял над головой сумку, громко замычал, что означало: «Я скоро буду кушать торт и конфеты», и со всей силы швырнул сумку об асфальт.

Пространство содрогнулось. Взрыв разорвал утреннюю темень, озарил низко нависающие тучи и деревья на опушке. Ударная волна смела будку охранников, шлагбаум, ограду, монстров, выбила стёкла в домах. Осколки ампул разлетелись в разные стороны со скоростью пули. Жидкость инсулина в виде пара распространилась по посёлке — его было совсем мало, но и этого хватило, чтобы отравить раненых чудовищ.

Варвару отбросило к одному из ветряков. Она быстро оклемалась, поднялась и заорала, устремив взгляд к