– Думай об этом так, будто нет ничего, кроме тебя. Винтовка – часть тебя. Пуля – часть тебя. Мишень – часть тебя. Здесь есть только ты.

– Тебя послушать, получается, что я должен отстрелить себе башку.

В этот момент я был близок к цели. Левый уголок рта у Рингер дрогнул.

Предпринимаю еще одну попытку:

– Очень по-дзен-буддистски.

Рингер хмурится:

– Больше похоже на квантовую механику.

Я киваю с серьезным видом:

– О да, точно. Именно это я и хотел сказать. Квантовая механика.

Рингер отворачивается. Прячет улыбку? Или я просто не вижу, как она с утомленным видом закатывает глаза? Когда она снова поворачивается ко мне, я натыкаюсь на этот ее пронзительный взгляд, от которого кишки в клубок сжимаются.

– Ты хочешь выпуститься?

– Я хочу убраться подальше от Резника.

– Этого мало. – Рингер показывает на одну из мишеней. – Что ты видишь, когда на нее смотришь?

– Вижу вырезанную из фанеры фигуру человека.

– Хорошо, но кого именно ты видишь?

– Я понял. Иногда я представляю лицо Резника.

– Помогает?

– Сама знаешь.

– Дело в контакте, – говорит Рингер и жестом показывает, чтобы я сел.

Она садится напротив и берет меня за руки. Руки у этой девчонки холодные, как тела мертвецов в ангаре ОУ.

– Закрой глаза, – говорит она. – Как твое отношение работает на тебя? Хорошо, запомни, дело не в мишени и не в тебе, и не в том, что между вами. Дело в том, что вас связывает. Представь льва и косулю. Что их связывает?

– Хм. Голод?

– Голод – это лев. Я спрашиваю, что у них общего?

Трудная задачка. Возможно, мне не стоило принимать ее предложение. Она и так убеждена в том, что я никудышный солдат, а теперь у нее есть возможность убедиться в том, что я конченый тупица.

– Страх, – шепчет Рингер мне на ухо, как будто хочет поделиться секретом. – Косуля боится, что ее сожрут. Лев боится голода. Страх – вот цепь, которая удерживает их вместе.

Цепь. Я ношу в кармане цепочку с медальоном. Ночь, когда умерла моя сестра, была тысячу лет назад. Та ночь была последней. Все кончилось. Это никогда не кончится. Это не линия, которая тянется от той ночи к сегодняшнему дню. Это круг. Я крепко сжимаю ее пальцы.

– Не знаю, какая цепь у тебя, – продолжает шептать Рингер. – У каждого – своя. Они знают. «Страна чудес» им все рассказала. Они знают, какая твоя, и поэтому они дали тебе оружие. Та же цепь связывает тебя с мишенью.

А потом, словно прочитав мои мысли, она добавляет:

– Это не линия, Зомби, это круг. Дистанции не существует.

Я открываю глаза. Заходящее солнце окружает ее ореолом из золотых лучей.

Рингер кивает и подталкивает меня, чтобы я встал.

– Темнеет.

Я поднимаю винтовку и прижимаю приклад к плечу. Не знаю, где появится мишень, знаю только, что она появится. Рингер подает знак Умпе. Справа от меня за миллисекунду до появления мишени вздрагивает трава, но этого достаточно. Эта миллисекунда бесконечна.

Нет никакой дистанции. Между мной и немной нет ничего.

Голова мишени с треском разлетается в щепы. Умпа вопит и выбрасывает кулак над головой. Я, не помня себя, хватаю Рингер за талию, отрываю от земли и начинаю кружить. Я в одной секунде от опасного для моей жизни поцелуя. После того, как я ставлю ее на землю, она отступает на два шага и аккуратно поправляет волосы.

– Это было что-то, – говорю я.

Не знаю, кто из нас больше смущен. Мы никак не можем отдышаться. Возможно, по разным причинам.

– Повтори, – говорит она.

– Выстрелить или покружить?

Губы Рингер вздрагивают. Я почти у цели.

– Делай то, что имеет значение.

День выпуска.

Мы возвращаемся в казарму после завтрака. На койках нас ожидает новая форма. Она отглажена, накрахмалена и аккуратно сложена. А еще спецбонус, последние технологии пришельцев: оголовье с прозрачным диском размером с двадцатипятицентовик, который опускается на левый глаз. Если смотреть через такую линзу, инвазированные люди подсвечиваются. Так нам, во всяком случае, сказали.

Когда я чуть позднее в тот же день спросил техника, ответ был простым: «Нечистые светятся зеленым».

А когда я вежливо попросил у него демо, он рассмеялся: «Получишь демо в бою, солдат».

Впервые после приезда в лагерь «Приют» – и, скорее всего, в последний раз в своей жизни – мы снова дети. Вопим от радости, скачем по койкам, как победители, хлопаем друг друга по ладоням. Одна Рингер уходит в туалет, чтобы переодеться. Все остальные раздеваются, где стоят. Мы бросаем ненавистные синие комбинезоны прямо на пол, в одну кучу. У Чашки возникает гениальная идея поджечь их, – она бы так и сделала, если бы Дамбо в последнюю секунду не выбил у нее из руки горящую спичку.

Только один из нас остается без формы. Он сидит на своей койке в белом комбинезоне и качает ногами. Руки скрестил на груди, а нижнюю губу выставил на милю вперед. Я не забыл о нем. Я все понимаю. Переодевшись, сажусь рядом и хлопаю его по коленке:

– Придет и твой черед, рядовой. Пока побудешь здесь.

– Два года, Зомби.

– Ну и что? Представь, каким крутым ты станешь через два года. Ты нам всем фору дашь.

Наггетса после нашего назначения прикрепили к другой группе. Я пообещал ему, что, когда буду на базе, он сможет спать на соседней койке. Только я понятия не имею, когда вернусь и вернусь ли вообще. Наша миссия все еще секрет для всех. В чем она заключается, знает только центральное командование. Думаю, даже Резник не в курсе, куда нас отправят. Но мне на это плевать, главное – Резник останется здесь.

– Не вешай нос, солдат. Ты же должен за меня радоваться.

– Ты не вернешься, – говорит Наггетс, в его голосе столько злой уверенности, я даже не знаю, что ему ответить. – Я тебя больше никогда не увижу.

– Конечно, ты меня увидишь, Наггетс. Обещаю.

Малыш со всей силы бьет меня кулачком в грудь, туда, где сердце. Он бьет снова и снова. Я хватаю его за запястье. Тогда малыш колотит меня другой рукой. Я перехватываю и эту руку и приказываю угомониться.

– Не обещай, не обещай, не обещай! Ничего никогда-никогда не обещай! – кричит Наггетс, и его маленькое лицо искажает злоба.

– Эй, Наггетс, послушай. – Я прижимаю руки малыша к его груди и наклоняюсь, чтобы видеть глаза. – Есть вещи, которые не обещают. Их просто делают.

Я достаю из кармана медальон Сисси. Расстегиваю замок. – Я не делал этого с тех пор, как починил цепочку в палаточном городке у базы. Круг разомкнут. Я надеваю цепочку на шею Наггетсу и закрываю замок. Круг замкнут.