самые богатые из бояр не хотели расставаться со своей независимостью. Во главе их при сыне Калиты Семене стал московский тысяцкий Алексей Петрович Хвост. Однако эта попытка окончилась для них полной неудачей. Тысяцкому пришлось бежать, имущество его было конфисковано и распределено между родственниками князя Семена. После этого князь Семен потребовал от братьев своих присяги у гроба отца их Ивана Калиты в том, что они будут повиноваться ему, Семену, не будут слушать бояр, которые захотят поднять их против него, и не примут к себе ни самого Алексея Петровича Хвоста, ни его детей.

Бояре прозвали Семена Гордьш.

Этот «гордый» князь пять раз ездил в Орду и каждый раз возвращался оттуда с новыми пожалованиями. Хан отдал ему «под руку» всех князей русских.

Литовский князь Ольгерд видел в Московском княжестве силу, способную стать помехой для дальнейшего роста Литовского государства.

Ольгерд пытался склонить татарского хана к совместному походу против Москвы.

Князь Семен, узнав об этом, немедленно обратился к хану. Он указал ему, что Ольгерд уже успел захватить часть ханских улусов (Украина и Белоруссия) и сейчас стремится сделать то же с Москвой, верной хану, после чего Ольгерд несомненно пойдет против Орды. Семен запугивал хана Литвой точно так же, как Ольгерд пугал его Москвой.

Хан стал на сторону Москвы.

Князь Семен скоро умер от чумы (в 1353 г.).

Преемник, его брат Иван, тоже жил недолго, он умер в 1359 г. А после него осталось два малолетних сына его — Дмитрий, будущий Донской, и Иван — и племянник Владимир Андреевич. Суздальский князь Дмитрий Константинович захотел использовать момент, поспешил в Орду и успел получить ярлык на великое княжение. Москве грозила опасность потерять свое политическое значение.

В этих трудных для Москвы обстоятельствах пришел на выручку московский митрополит Алексей, крупнейший политический деятель этого времени. С тремя мальчиками и несколькими боярами он явился в Орду в тот момент, когда в Орде происходили не менее сложные события.

Тот хан, который дал великое княжение князю суздальскому, был убит, его сменил другой. Орда разделилась между двумя ханами — Абдулом, именем которого правил сильный темник Мамай, и Мюридом. Трудно было угадать, кто из двух ханов сильнее. Москвичи обратились к Мюриду, который дал ярлык малолетнему князю Дмитрию Ивановичу. Абдул поддерживал Дмитрия Суздальского.

Этот сложный вопрос был, однако, решен соотношением сил борющихся сторон. Москва оказалась сильнее, и суздальский князь, несмотря на наличие ярлыка, вынужден был признать себя побежденным.

Это обстоятельство необходимо сильно подчеркнуть. При явном ослаблении Орды Москва начинает действовать по собственной инициативе. В княжение Дмитрия Ивановича (1362–1389) эта инициатива не ослабевает.

Попытка тверского князя получить в Орде великокняжеский ярлык формально увенчалась полным успехом, но он терпит решительную неудачу при столкновении с Москвой.

В 1375 г. московское войско осаждает Тверь, наносит ей военный удар, и в то же время Дмитрий Иванович заключает с побежденным врагом знаменательное соглашение: 1) тверской князь должен был признать себя «младшим братом» Дмитрия Московского, т. е. стать к нему в подчиненное положение; 2) как подручный князь он обязался оказывать московскому князю военную помощь по требованию Москвы; 3) Кашинское удельное княжество, до сих пор входившее в состав Тверского княжества, делается независимым; 4) и самое интересное для нас в данный момент — это пункт о возможном выступлении против татар. «А жити нам, брате, по сей грамоте: с татары оже будет нам мир, по душе; а будеть нам дати выход, по душе же; а будеть не дати, по душе же. А пойдут на нас татарове или на тебе, битися нам и тобе с одного всем противу их; или мы пойдем на них, и тобе снами с одного пойти на них»[421].

Это уже совсем не похоже на то, как владимирский князь равнодушно взирал на гибель Рязани под ударом татарских полчищ!

Многое переменилось с тех пор. Время феодальной раздробленности подходило к концу. С московской силой уже считались даже и очень сильные соседи. О более слабых и говорить не приходится.

В связи с ростом товарного хозяйства обнаруживалась потребность в более тесном общении раздробленных частей, ясно намечался процесс, закончившийся образованием Русского государства, сильного как своими материальными ресурсами, так и своей политической спаянностью.

Само собой разумеется, что условия договора Дмитрия Московского с Михаилом Тверским, продиктованные Москвой, не могли остаться незамеченными в Орде. Татарский хан отправляет против Москвы войско. Это войско в 1378 г. на берегу реки Вожи (впадает в Оку с правой стороны, недалеко от Рязани) потерпело поражение. По словам К. Маркса: «Это [было] первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими»[422].

Мамай не мог не видеть, что его «вассал», московский князь, вышел из повиновения и что таким образом источник татарской дани может прекратиться совсем.

Он решил выступить против Москвы сам, для чего и собрал большое войско из подвластных ему народов: волжских бояр, буртасов, ясов и татар. Не надеясь и на эти силы, он заключил наступательный союз с литовским князем Ягайлом, войско которого должно было присоединиться к татарам на Дону. К Мамаю присоединился и русский князь рязанский.

Москва тоже серьезно готовилась к борьбе. Московский князь Дмитрий Иванович собрал подвластные ему дружины союзных князей. Под знамя Дмитрия сошлись: владимирцы, суздальцы, ростовцы, ярославцы, белозерцы, Муромцы, брянцы и псковичи. По недавно открытым материалам можно считать, что и какая-то часть новгородского войска участвовала в Куликовской битве, несмотря на то что новгородские бояре не сочувствовали политике московских князей и держались литовской ориентации. Рязань стала на сторону татар. Летописец говорит, что Дмитрий выставил армию в сто пятьдесят тысяч.

В августе это войско двинулось на юг, чтобы предупредить вторжение неприятеля на русскую территорию.

6 сентября войска дошли до реки Дона. Чтобы отрезать всякую мысль о возможности отступления, вожди приказали переправляться через Дон.

8 сентября переправа была закончена, войска подошли к устью реки Непрядвы и стали на Куликовском поле.

День был пасмурный. Густой туман расстилался по полям, но часу в девятом стало совсем светло. К полудню показались татары. Сеча началась около часу дня. Летописец говорит, что такой битвы еще не бывало: на десять верст поле покрыто было бойцами. Кровь лилась, как дождевые потоки. Татары стали одолевать. Войско русское обратилось в бегство. Их преследовали победители. Но к трем часам картина изменилась. Из засады вышел отборный свежий отряд князя Владимира Андреевича Серпуховского и волынца воеводы Дмитрия Боброка, прибывшего из Литвы на службу к московскому князю.

Увидев бегство своих, Владимир Серпуховской порывался броситься на помощь, но