веку серьезнее нежели в посмертном бреду?

– Вера, – Саша в третий раз бессмысленно повторил имя жены. – Перестань. Все будет хорошо.

– Саш, мне нужно исповедоваться и причаститься. Пусть придёт отец Андрей.

– Хорошо, он придёт. Я скажу ему о твоём унылом настроении, может быть хоть отец Андрей на тебя повлияет, раз меня ты не слушаешь.

– Спасибо, ты очень добр ко мне.

Саша вздрогнул. Он опять глянул на Веру. Ни насмешки, ни злобы, ни упрёка. Разве так бывает? Добр к ней! Неужто Вера и в самом деле считает, что он добр?

– Выполни, пожалуйста, ещё одну мою просьбу, – начала было Вера, но смутилась. Она громко выдохнула и набралась смелости. – Отдай ребёнка моей маме. Я не хочу, чтоб ты воспитывал ее.

Саша, поражённый, поднялся со стула.

– Не держи зла, – Вера слабым движением руки пресекла его готовый вырваться совестный поток. – Тут дело не в том, что ты плохой человек. Я думаю, что ты хороший человек, просто у тебя странные взгляды на жизнь. Нет, ты очень-очень хороший. Просто ты не справишься. Просто… Саш, мне так тяжело, не заставляй меня объяснять. Просто пообещай мне.

Саша не произнёс ни слова, его рот мучительно некрасиво кривился. Он был возмущён до глубины души. Жалость, что он испытывал к посеревшей, больной, возможно и впрямь умирающей Вере, стремительно покинула его. Даже Лидия не унижала его до такой степени.

Сашины губы сжались в презрительную жестокую улыбку. Саша, грешным делом, подумал, что Вере и впрямь будет лучше умереть при родах, потому что он никогда ей не простит такой просьбы.

– Ты обиделся, – Вера утвердительно кивнула своим же словам. – Да, это, наверное, очень обидно такое услышать. Просто мне было бы немного спокойнее, если бы… Да, наверное, я не имею права на такую просьбу. Я не имею право требовать обещаний. Скажи, но разве тебе так уж нужен этот ребёнок?

– А зачем, по-твоему, я вожусь здесь с тобой вместо того, чтоб отдать тебя на попечение твоей матери? Ты меня, оказывается, ни во что не ставишь. Вот оно что! Я, видите ли, ненормальный. Мне, по-твоему, нельзя доверить ребёнка. Если кому и нельзя воспитывать детей, то это как раз твоей матери. Серьёзно, погляди на себя. Вера, ты полнейшая амеба, я изо всех пытался и пытаюсь тебя встряхнуть. Взбодрись и очнись от летаргического сна! Тебе всего-то нужно родить ребёнка. Миллионы женщин делали это до тебя, ещё миллион сделают после. Самой природой заложены в тебе возможности это сделать. Чего ты развела трагедию?

– Ты не понимаешь, Саша. Я чувствую…

– Нужно меньше чувствовать!

– Так же как ты?

– Да, как я. Включи голову и пойми, что все нормально. Я обо всем позаботился за тебя. Твоя задача – лишь перестать молоть чепуху.

Саша перешёл на крик, он сам не заметил, когда это произошло, понял по Вериной безвольно повисшей руке. Вера осознала, что спор окончен, последнее слово осталось за Сашей. Вера откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Вера, – уже шёпотом позвал Саша. Она не откликнулась. – Вера! – Повторил он громче.

– Да, я слышу, – отозвалась Вера с виноватым видом. – Что ещё ты хочешь мне сказать?

– Я хочу сказать, что все будет хорошо, – Саша опять сел на стул и взял Верину безвольно упавшую руку в свою. – Просто поверь мне.

– Поверить тебе? – Вера слабо улыбнулась.

– Да. Я люблю тебя. Тебе может показаться, что это не так, но ты нужна мне. И ребёнок тоже нужен. Я хочу, чтобы наша семья не распадалась, а наоборот крепла. Что ты творишь? Зачем ты добровольно загоняешь себя в гроб?

– Скажи, а если дочка будет похожа на меня, она будет напоминать тебе ее?

– Н.…нет, при чем здесь она? Кого ты имеешь в виду? Лидию? Это в прошлом. Ты и тем более наша дочь – это совсем другое. Нет… Как тебе могло прийти это в голову?

Вера открыла глаза и увидела Сашино пораженное лицо. Он был изумлён до глубины души.

– Прости меня, – сказала она.

Саша рассеянно закивал, он был все ещё потрясён Вериными словами. Точнее тем, что ему самому не пришло это в голову. Его дочь – возрождённая Лидия. Это ведь проще простого. Какой же он идиот!

– Вера, – Сашин голос стал бодрым, звучным и энергичным. – Вера, все будет хорошо, просто отлично. Я клянусь тебе.

Саша целовал Верину упавшую руку, лицо, волосы, тяжёлые веки. Он целовал ее энергичными жизнеутверждающими поцелуями.

Вера с жадностью подставляла ему лицо, пробуждаясь словно Спящая красавица.

Искушением вызван первый грех,

Человек теперь всю жизнь расплачивается.

Искушение – символ дьявольских потех.

Мастерство его на нем оттачивается.

Искушение ждёт нас рядом и вдали,

Невозможно по пути нам с ним не встретиться.

Побороть его нам, Боже, помоги.

Чтоб благим нашим делам не обесцениться.

Глава 23

Саша вполне искренне был благодарен Вере, когда узнал, что она рожала его дочь почти сутки и ещё не вполне оправилась от этих мучительных родов. Все же женщинам тяжко живётся: рожать в муках детей своих гораздо сложнее и опаснее, чем добывать свой хлеб в поте лица.

Саша воображал ребёнка темноволосой крепкой малышкой, он и не думал, что дочка в чём-то может походить на него. Он желал именно «ребёнка Веры» по своим личным корыстным причинам.

Вот Вера и родила Саше похожую на себя дочку, и Лидия вновь ожила для него. Саша будет баловать девочку как принцессу, бросит своё рисование и займётся делом. Да, он найдёт проклятую рутинную работу со стабильным окладом, чтоб Вера с дочкой ни в чем не нуждались. Вот порадуется тёща. Она просто не поверит, но и плевать на неё.

Дочка будет расти, холимая и лелеемая своим отцом. Саша усмехнулся. Он бы сделал девочку такой же невыносимой и капризной, какой была Лидия. Он так и представлял как маленькая Лидия сердито отворачивает головку, махая темными кудрями, и сверкает холодным взглядом. Мол, это не то, и это тоже не то. А Саша бесконечно угождает ей, пока маленькое чудовище не наградит его милостивой улыбкой.

Дочка будет во всем подобной Лидии, только будет любить Сашу. Будет любить также сильно как Вера, но не будет такой мямлей как мать. Чертов Вадим! И почему Саша не подумал об этом раньше, а стал вместо