– Да и пусть себе помрет, – ответил солдат, но хватку разжал.

Кашляя и жадно глотая воздух, Софир повалился прямо на дорогу. Его обступили смеющиеся люди.

– Отойдите, – сказал кто-то очень спокойно.

И солдаты расступились. Перед Софиром появилась пара сапог. Ничего особенного в этих сапогах не наблюдалось, обычные солдатские сапоги, даже не слишком новые, но уж очень ладно они сидели. Нравилось их смятым и пыльным голенищам облегать эти ноги, нравилось, и все тут.

«О чем я думаю? – смятенно пронеслось в голове у Софира. – Ведь меня сейчас растерзают!»

Обладатель сапог присел перед ним на корточки. Софир увидел лицо, неожиданно молодое, с чуть раскосыми глазами. Четыре длинных вертикальных шрама, почти параллельных друг другу, выделялись более светлыми полосами на загорелой коже.

– Не будь ты наемником, я бы решил, что ты эльф, – Просипел Софир.

– Никогда так не решай, – сказал молодой человек. Он привстал и обратился к своим людям: – Ступай отдыхать. Я разберусь с ним. Я все сделаю правильно.

– Слыхали, что вам говорят? – захрипел Сиган. – Ступайте! Гай все сделает правильно. Он всегда поступает правильно.

И они разошлись, посмеиваясь между собой, ничуть не огорченные тем обстоятельством, что им не позволили учинить расправу над вором самолично.

– Где второй? – спросил Гай, наклоняясь низко над Софиром.

Софир не ответил.

Гай тряхнул его за плечо.

– Тебе лучше ответить.

– Не трогай ее, – просипел Софир. – Она спит.

– Спит?

– Она устала.

Гай устроился на камнях рядом с Софиром. Поднял камушек, лениво кинул в темноту.

– Как тебя зовут?

– Софир.

– Кто ты такой?

– Я не мог тебя где-нибудь видеть? – вдруг спросил Софир. – Твое лицо кажется мне знакомым.

– Мое лицо многим кажется знакомым, потому что у меня стандартная внешность… Если бы мы с тобой когда-нибудь встречались, я-то точно бы тебя запомнил. А я тебя не помню.

– Нет, я видел тебя… На кого-то ты похож.

– Ты уже говорил: на эльфа. И я попросил тебя больше так не говорить. Помнишь? – очень мягко проговорил Гай.

– Последняя попытка, – умоляюще произнес Софир. – Гай – настоящее имя?

– Нет.

– Уменьшительное?

– Давай лучше от Гая вернемся обратно к Софиру, – предложил Гай. – Где твоя спутница?

– Спит за камнями. Она очень устала. И очень голодна.

– Ты забрался в нашу телегу ради нее?

– И ради себя, если тебе интересна вся правда, как она есть, голая и неприкрытая. Мы танцовщики и актеры.

– Что делают актеры на горной дороге, посреди герцогства Вейенто? – изумился Гай. – Впервые слышу о том, чтобы его сиятельство выписывал танцовщиков для своих шахтеров. Или что-то изменилось, а я об этом и не подозревал?

Софир молчал.

Гай взял его за руку.

– Тебе ведь нравятся мужчины, верно?

– Вряд ли это имеет отношение к делу, – пробормотал Софир. Но он уже понял, что пропал: от этого Гая исходило непобедимое обаяние. Хотелось рассказать парню все, довериться ему до конца. Даже если это закончится плохо. Даже если это вообще ничем не закончится.

– Бери свою спутницу и веди ее сюда, – сказал Гай. – Не бойся, мои люди и пальцем ее не тронут.

– Она, между прочим, была бы не против, если б и тронули. – Софир позволил себе улыбнуться. – Ты позволишь нам переночевать у вас в лагере?

– Забирайтесь оба в телегу. Поешьте, только ничего не берите с собой: у нас не так много припасов. Обещаешь не мародерствовать?

– Обещаю, – пробормотал Софир.

Гай засмеялся.

– Люди, которые меня обманывали, очень дурно закончили свои дни.

– Между прочим, мы можем отработать, – обиделся Софир.

– Я не хотел бы приучать моих ребят к продажной любви, – серьезно отозвался Гай, – хотя, конечно, рано или поздно это произойдет.

Софир раскрыл рот от удивления.

– Тебя беспокоят такие вещи?

– Меня многое беспокоит, – сказал Гай. Он легко поднялся с земли и ушел.

Ингалору случившееся удивило куда меньше, нежели ее друга.

– Такие вещи случаются время от времени, – сообщила она, сидя в телеге в полной темноте и заглатывая одну колбаску за другой.

– Тебя стошнит, – обеспокоился наконец Софир. Он не понимал, как такая хрупкая девушка может есть так много.

– Меня? – На миг она перестала чавкать. – Стошнит?

Ее глаза блеснули, их мерцание было заметно даже во мраке. Потом Ингалора задумалась.

– Может, ты и прав, – пробормотала она, откладывая седьмую по счету колбаску. Софир услышал, как она сладко зевнула. – Я опять хочу спать.

– Спи, – разрешил Софир.

Его и самого тянуло в сон. Голоса солдат звучали в отдалении, приглушенный смех и звук шагов убаюкивали: было на удивление хорошо. Как будто они уже возвратились в Изиохон и отдыхают на чердаке в «Тигровой крысе», где иной раз репетиции шли даже ночами, если Лебоверу посещало неурочное вдохновение.

* * *

Рассвет в отличие от ночи был колючим и холодным: в крепкий сон вторглись чужие голоса. Совсем близко от телеги топотала чья-то лошадь, и конские яблоки звучно падали на камень дороги.

Софир проснулся первым и поскорее положил ладонь на рот Ингалоре. Девушка пробудилась в следующее мгновение. Ее глаза расширились, горло напряглось, но крикнуть она не сумела: Софир вовремя принял меры к тому, чтобы этого не случилось.

– Закрой глаза и делай вид, будто спишь, – шепнул он ей в ухо.

– Кто здесь?

– По-моему, люди Вейенто.

– А ты говорил, будто нас не преследуют, – упрекнула она, как будто он был в этом виноват.

– Я ошибался.

Спустя несколько минут Ингалора оживилась снова.

– Положим, если дойдет до обыска, ты можешь сойти за солдата, – зашелестела она ему в ухо. – Если сильно постараешься и будешь энергично выражаться. А я? Меня они сразу раскусят.

– В отряде есть одна женщина, почему бы не быть двум? – тихо отозвался Софир. – Не шуми.

Голоса приблизились. Теперь беглецы ясно различали каждое слово.

– …Его сиятельство весьма заинтересован в поимке этих шпионов, – говорил всадник. – Мы предполагаем, что они могли пойти по этой дороге.