I назначил четырехлетнего сына генерал-адмиралом флота и шефом Гвардейского экипажа. Его восхождение по лестнице морских чинов отметим в краткой статистической манере: мичман (1834), лейтенант (1843), капитан (1844), капитан 1-го ранга (1846), контр-адмирал, шеф Морского кадетского корпуса (1848), вице-адмирал (1853), адмирал, шеф 29-го флотского экипажа (1855).

Разумеется, морские походы великий князь совершал ежегодно. Дотошными историками подсчитано, что он в общей сложности до 1878 г. совершил около 50 плаваний, в течение которых провел на море 1375 дней, то есть более трех с половиной лет.

Одним из важных дел, которым Константин Николаевич занимался в свободное от морских путешествий время, было составление нового Морского Устава, которое началось в 1850 г. и успешно завершилось в 1853-м. Великий князь возглавлял занимавшийся этим Комитет, задача которого была, казалось, несложной. Николаевское время характеризовалось обилием кодексов, законов, правил, которые представляли собой своды изданных в разное время положений, постановлений, дополненных несколькими новыми статьями. Все это требовалось систематизировать и привести в удобоваримую форму. Но Константин Николаевич решил создать устав, который отражал бы новейшие достижения морской науки и практики и не уступал бы по своему уровню лучшим европейским уставам. Поэтому он считал необходимым приступить к составлению устава лишь «по внимательном соображении законов прошедшего времени, узаконений иностранных и мнений всех отличных моряков». И действительно, отдельные положения проекта рассылались адмиралам и некоторым офицерам с предложением прислать на них свои замечания. Константин Николаевич лично изучал полученные замечания и предложения, а их было около 4500 (!), и составил новый проект, который представил на окончательное рассмотрение Комитета.

Будущий министр внутренних дел П.А. Валуев писал: «Могло ли бы все это быть сделано, если бы судьбами Морского министерства ныне не правила твердая рука генерал-адмирала, носящего титул императорского высочества?».

В январе 1853 г., в связи с отъездом А.С. Меншикова в Константинополь, Константин Николаевич вступил во временное управление Морским министерством. Но так как Меншиков вплоть до своей отставки в Петербург больше не возвращался, то именно с этого времени Константин Николаевич начал свой почти 30-летний путь управления флотом. Опыт составления Устава определил порядок законодательных работ и в дальнейшем: историческое обозрение законодательства, изучение иностранных законоположений и гласное обсуждение проекта реформы – эти три элемента стали обязательными при подготовке преобразований в Морском ведомстве.

После нескольких месяцев знакомства с делами начались перемены в личном составе управления. Одно из них окажется очень важным: управлявший второстепенным Ревельским портом Ф.П. Литке назначается главным командиром Кронштадта. Начавшаяся вскоре Восточная (Крымская) война подтвердила правильность этого решения. В том, что союзники не решились атаковать Кронштадт ни в 1854-м, ни в 1855 г., огромная заслуга именно Ф.П. Литке, сделавшего все возможное для защиты Кронштадта.

Крымской войне предшествовал весьма неприятный случай. В начале июля 1854 г. из Санкт-Петербурга в Кронштадтскую военную гавань доставили ботик, построенный на Охте по модели, присланной великому князю из Америки. Константин Николаевич приказал вооружить ботик мачтой с парусами в шлюпочной мастерской, которой заведовал тогда шлюпочный мастер Александр.

17 июля великий князь после завтрака в 1 час пополудни изволил съехать с корабля «Лефорт» на своем 16-весельном катере и отправился в военную гавань для осмотра некоторых работ, а затем к шлюпочному сараю, где стоял под парусами новый ботик.

Осмотрев его, Константин Николаевич сел на руль и предложил сопровождавшим его лицам садиться. «В кормовом сидении» поместились контр-адмирал К.И. Истомин, адъютанты Квеликого князя капитан-лейтенант князь Е.А. Голицын и П.Ю. Лисянский (сын известного мореплавателя Ю.Ф. Лисянского), а на баке разместились капитан-лейтенант Ф.О. Юшков и бывший при вооружении ботика унтер-офицер Михеев.

Константин Николаевич приказал своему катеру, которым правил Гвардейского экипажа отставной боцман Русначенко, взять ботик на буксир и выходить за портовые ворота, так как «в гавани ветер не действовал на паруса». Выйдя метров на 20 за ворота, великий князь скомандовал: «Отдать буксир», и катер остался «сушить весла» в ожидании дальнейшего приказания. Тут же Константин Николаевич приказал ему следовать за ботиком.

Ботик направился к Ораниенбауму, но через две минуты резкий порыв ветра положил ботик на борт. Еще через мгновение ботик «черпнул воды в люки» и – перевернулся. Позднее, будучи вице-адмиралом, Лисянский вспоминал, что ботик имел «недостаточный балласт и неуравновешенную парусность, в результате чего руль постоянно ходил под ветром». Константин Николаевич выскочил за борт, за ним – Голицын и Юшков.

Катер на веслах направился к ботику. Константин Николаевич и Юшков плыли навстречу катеру, и вскоре гребцы подняли их на борт. Истомин, Лисянский и Михеев держались за мачту, пока ботик не погрузился на дно вместе с мачтой. Гребцы катера Аникеев, Федоров, Косарев, Татаров и Мендель, опытные пловцы, прыгнули в одежде в воду. Аникеев и Косарев помогли терпящим бедствие спастись, а Федоров, Татаров и Мендель ныряли, пытаясь найти Голицына. Но это не удалось, как выяснилось позднее, он был «ушиблен люком при падении в воду».

На катере Константин Николаевич сел «в загребное весло», а Лисянский по другую сторону, чтобы согреться, и направились к «Лефорту». Константин Николаевич и Юшков пробыли в воде около 15 минут, остальные – более 20. Спасители были награждены: Русначенко получил 100 рублей, 16 гребцов – по 25. Кроме того, Русначенко и пятеро прыгавших в воду получили серебряные медали «За спасение погибавших». Великий князь помогал смелым матросам и позднее: в 1875 г. Русначенко служил в его «дворце при библиотеке», а Федоров – в его квартире в Кронштадте.

Лисянский вспоминал, что великий князь плыл так высоко подняв плечи, что «эполеты оставались сухими […] и сейчас он носит те же очки и часы, которые имел при себе в тот день».

Смерть отца, Николая I, для Константина Николаевича имела последствием «более самостоятельное положение и вызвала его к самобытной деятельности». Новый император, Александр II, через четыре дня после вступления на престол уволил А.С. Меншикова от всех должностей и повелел своему младшему брату «по званию генерал-адмирала управлять как флотом, так и Морским Министерством». И при этом «распоряжаться морскою частью по собственному усмотрению».

Для флота наступило время серьезных перемен. Несостоятельность морских сил империи требовала решительных мер, и сила возрождающегося флота виделась Константину Николаевичу основанной, во-первых, на опытном профессионально образованном личном составе, во-вторых, на высоком качестве и техническом совершенстве боевых кораблей и, в-третьих, на эффективной, оперативной и в то же самое время дешевой администрации.

Лучшим способом воспитания «истинных моряков» Константин Николаевич считал дальние и кругосветные плавания, при этом требовалось совершенствование морского образования на фоне просветительской деятельности «Морского сборника».

Теперь дальние плавания русских кораблей стали регулярными. И именно в