Избегание

Одной из самых типичных стратегий, которые в детстве использовали наши респонденты, было сбежать или спрятаться от проблемы. Многие научились такому поведению у своих родителей. Ярким примером служат различные виды зависимостей. Опыт подсказывает, что они передаются из поколения в поколение в силу социальных и психологических факторов. Мэрилин, которую мы уже упоминали, утверждает: «Оба моих родителя были алкоголиками, так что если зависимость передается по наследству, то я думаю, что это из-за них я не научилась эффективно справляться со стрессом».

Многие другие участники нашего исследования прибегали в детстве к похожим стратегиям, которые чаще всего оказывались неэффективными. Так, они игнорировали свои проблемы – или пытались от них спрятаться. Как правило, для этого они закрывались у себя в комнате, чтобы побыть в одиночестве, или уходили из дома. Некоторые дети даже сбегали и какое-то время жили на улице.

Такую стратегию использовал, например, Джеймс. Он вспоминает, что всякий раз, когда родители начинали ссориться, ему нужно было побыть одному, выйти на улицу: «[Я не] хотел это видеть».

Лиам тоже использовал подобный подход, когда в семье возникали конфликты. «Оглядываясь назад, я понимаю, что они [родители] никогда не решали проблем, просто ждали, что все наладится. <…> Мы [Лиам и его брат] прятались у себя в комнатах и ждали, пока буря не кончится». Его собственная стратегия (спрятаться и ждать, пока родители не прекратят ссору) основана на том, как справлялось с проблемами старшее поколение. Он научился прятаться и избегать конфликта. Родители отказывались «решать проблемы», ждали, пока «все наладится», и Лиам, как и другие участники, тоже освоил эту неэффективную стратегию.

Многие респонденты в детстве становились свидетелями семейных ссор. Как и Лиам, они научились избегать конфликта и ждать, пока ситуация «наладится». История Лиама перекликается со многими другими историями. «Меня никогда не было дома… потому что дома мне не нравилось. Родители вечно ругались».

Туже самую технику применяла и Ярина. Ей часто приходилось прятаться от матери-алкоголички, чтобы избежать побоев. Она вспоминает детство:

Я провела кучу времени, пытаясь перехитрить ее. У меня были свои потайные укрытия. Я отправлялась в лес или на ферму и притворялась, что там никого нет. Просто уходила, чтобы ни с кем не сталкиваться. <…> Я много читала. Просто уходила одна и где-нибудь пряталась. Каждый раз, когда у меня было время уйти в лес и ни о чем не думать, я так и делала.

Такая тактика – спрятаться или сбежать – помогала детям временно облегчить стресс, связанный с обстановкой в семье. И хотя зачастую они сбегали из сложившейся ситуации в буквальном смысле, в этой тактике присутствовали и психологические аспекты: например, не обсуждать больную тему или даже не думать о ней.

Отстранение и отрицание

Другие дети реагировали иначе. Вместо того чтобы отчаянно бунтовать, они просто сдались и погрузились в полную апатию (отметим, что апатия сама по себе является симптомом депрессии). Им не хватало сил, чтобы пытаться изменить ситуацию, и в результате они просто замыкались в своих негативных переживаниях, утверждая, что им на все наплевать. Такую стратегию использовал Ноэль, бросивший школу в шестнадцать лет:

Тогда меня мало что интересовало. Я имею в виду, некоторые люди вспыхивают из-за малейших пустяков, а мне было почти на все наплевать. <…> Меня задевали только ссоры между родителями, так что я просто сбегал. Но кроме этого практически ничего. Я просто уходил, играл в хоккей или бейсбол с несколькими приятелями, а потом играл [в азартные игры], когда стал старше.

Ноэль не просто избегал родителей, когда они ссорились; чтобы справиться со стрессом, он также использовал психологическую технику отрицания. Он отказывался признавать, насколько его беспокоили ссоры между родителями и другие стрессовые факторы. Однако у этой техники был недостаток. Ноэль признает, что, пытаясь сбежать от ссорящихся родителей, он пристрастился к игре. Он играл с друзьями, чтобы не возвращаться домой. Итак, стратегия избегания и отрицания оказалась неэффективной. Более того, она способствовала развитию игровой зависимости, которая негативно сказалась на взрослой жизни Ноэля.

Мы описали пассивные формы нездоровых копинг-стратегий, однако попытками уйти из сложившейся ситуации в физическом или психологическом смысле список не исчерпывается. Некоторые участники активно протестовали против ситуации – например, употребляли алкоголь, наркотики или вступали в беспорядочные сексуальные связи.

Бунт

Эндрю использовал этот тип защиты, потому что его злили нереалистичные ожидания и то давление, которое на него оказывали родители. Бунтуя, он пытался вернуть себе чувство контроля над собственной жизнью. Именно тогда, во время «бунтарской» фазы, он познакомился с азартными играми. Понемногу он отвоевал себе право делать что хотел. «Когда я уходил из дома и делал что хотел, играл и подолгу не возвращался, мне казалось, что в определенном смысле я мог не думать о родителях. Меня не было дома, и они [редко] отслеживали, где я».

Сэмюэл тоже использовал похожую тактику. В девять часов утра он отправлялся в школу и после полуночи возвращался домой, только чтобы переночевать. Чем он занимался в остальное время? «Мы с друзьями довольно часто играли [в покер], потому что нам было скучно. <…> Нам было особенно нечего делать. Мы шатались по парку, пили, курили травку. Это быстро надоедает, так что мы вскоре шли к кому-нибудь домой и играли в карты». Это помогало Сэмюэлу избегать жизни в семье. Он не хотел возвращаться домой и сталкиваться с «нереалистичными ожиданиями» со стороны родителей, постоянно требовавших, чтобы он получал хорошие оценки. Для Сэмюэла покер с друзьями стал приятным видом досуга, позволявшим избежать общения с родителями.

Пытаясь справиться с различными видами стресса, некоторые участники использовали стратегии, создававшие иллюзию контроля. Одной из таких стратегий является расстройство пищевого поведения, которое можно рассмотреть на примере Тины. Мать постоянно ее критиковала, и между родителями вспыхивали ссоры. В качестве реакции у Тины развились анорексия и булимия: «Диагноза у меня не было, зато были все симптомы: несколько месяцев я страдала от анорексии, а потом еще два с половиной года – от булимии. Родители постоянно ссорились, и отец иногда мне признавался, что они могут даже развестись».

Расстройство пищевого поведения создало иллюзию контроля, которого Тине отчаянно не хватало с тех пор, как в семье воцарился хаос. Однако когда она стала старше, одна нездоровая стратегия сменилась другой: у Тины возникла игровая зависимость. Она пыталась бороться со стрессами взрослой жизни с помощью тех инструментов, которые освоила еще ребенком. Игровая зависимость тоже в какой-то степени давала чувство контроля. Отказываясь от еды, Тина контролировала свое