– Три раза в неделю я ем стейки. По меньшей мере три. – Бен выразительно кивнул, не обращая внимания на головную боль.

– Био или обычные? – живо поинтересовался Маккерриган.

– Когда получается, то био. Из-за антибиотиков. В смысле, чтобы в мясе их не было.

Вид у Морриса был такой, словно он вот-вот взорвется.

– Очень хорошо. Очень хорошо, – пропел Маккерриган. – Кроме того, вы сторонник проведения опытов на животных. Разумеется, только там, где это целесообразно.

Бен снова кивнул:

– Ради медикаментов. Чтобы они были действенными.

Моррис закатил глаза:

– Хорошо, я все понял. Но как вы оказались на этой работе? Вы ведь журналист? Может быть, вы работаете под прикрытием над каким-нибудь очерком?

– Мой клиент был принят на должность шофера. Он уже год не работал в журналистике, и ему нужна была работа, так как заканчивались деньги. Кроме того, он живет в Изингтоне с родителями.

– Очень важно, – подчеркнул Бен. – С семьей. Я хотел быть рядом. Мои братья – безработные. Кто-то должен их мотивировать, подавая хороший пример.

Моррис был тронут такой беззаветной родственной преданностью:

– Вернулись к своим корням. Вы не поверите, но я не купился на ваши байки.

Тут и Маккерриган взял более жесткий тон:

– Мистер Эдвардс сам едва не стал жертвой этой катастрофы. Пробудь он без сознания на несколько минут дольше, то сейчас был бы мертв. Вы сами сказали, что ударная волна взрыва нанесла тяжелые повреждения соседним домам, а семь человек были отправлены в больницу с серьезными травмами.

– На этот раз вы неправильно меня поняли, – спокойно сказал Моррис. – Я верю, что мистер Эдвардс не имеет отношения к покушениям.

– Прекрасно. Значит, мы можем идти. – Адвокат встал, сложил свои бумаги в дорогой черный портфель и демонстративно хлопнул его на стол.

– Дайте мне договорить! Возможно, он не имеет отношения к покушениям, но я утверждаю, что он знает о них больше, чем сейчас сообщил.

– Это чистые домыслы. Вот уже год, как он не работает в журналистике.

– Вы знаете, где сейчас находится Эндрю Чандлер-Литтон? – спросил инспектор, обращаясь к Бену.

Бен пожал плечами:

– Не имею понятия. Надеюсь, что его не было в здании фирмы, когда та взлетела на воздух.

– Пострадали лишь несколько сотрудников. При пожаре обошлось без жертв. Легкое отравление дымом и тому подобное. Сигнал тревоги сработал за десять минут до первого взрыва. К тому времени все уже были эвакуированы с территории. Но от второй волны взрывов тяжело пострадали тринадцать пожарных и семь полицейских. Один пожарный погиб.

– А мистер Чандлер-Литтон исчез и не появлялся? – спросил Бен.

– Расскажите мне, что вы знаете!

– Мы уходим, – решительно заявил адвокат и, коротко кивнув Моррису, потянул за рукав сидевшего на стуле Бена.

– Минуточку, – сказал Бен. – Вы уже знаете, где Чандлер-Литтон. Я прав?

Моррис промолчал.

– Где он?

– Полагаю, что для вас это не имеет значения.

– Из-за этого человека я чуть было не взлетел на воздух. Для меня это имеет значение! – Он чувствовал, как Маккерриган тянет его за собой из комнаты.

– Ваш адвокат прав. Разговор окончен. – Моррис пристально посмотрел на него. – На вашем месте я бы еще раз хорошенько подумал, не лучше ли все-таки с нами поговорить.

– Это угроза, инспектор Моррис? – резко спросил адвокат.

Тут Моррис тоже встал со своего места:

– По моему мнению, вы препятствуете полицейскому расследованию.

– Отнюдь нет. – Маккерриган вытащил Бена за рукав из кабинета.

Адвокат подвез его к дому родителей в Изингтоне, и Бен собрал свои вещи. Родители не уговаривали его остаться и не спрашивали, почему он собирается. И только братец Стив обронил замечание по поводу «пижона в навороченной тачке» и что, мол, давно знал, Бен долго не вытерпит и покажет, что все тут для него не ровня. Все как всегда! Бен попрощался, на что снова никто не отреагировал, кроме Стива, который увязался его провожать до самого «БМВ» и там с невинным видом спросил, неужели Бену и вправду нужно столько дорогих костюмов. У Бена возникло искушение прихлопнуть его башку крышкой багажника. А потом он подумал: «А что? Куда мне все это барахло!» Он взял один чемодан и скинул его под ноги брату. Затем сел к Маккерригану в «БМВ».

– Заедем по пути в одно место? – спросил Бен.

Он объяснил адвокату дорогу, и через пять минут они остановились перед домом Брэди в Изингтон-виллидж. Бен вышел и стал звонить, не отрывая руки от кнопки, но никто не выходил открывать. Зато сосед, подстригавший свою лужайку, оказался, на счастье, разговорчивым. Он сообщил:

– Их никого нету. Уехали в отпуск.

– В отпуск?

Еще вчера, когда они вместе уминали в обеденный перерыв по сэндвичу, Брэди ни словом не обмолвился об отпуске. Вел себя как всегда. Или нет?

– В Австралию. Говорили, что долго будут добираться. А в чем дело-то?

– Что они, утром уехали? – спросил Бен.

– Какое там! Они мне еще на выходных сказали, а вчера вечером, видать, и отправились. Вылет из Глазго. А в чем дело-то? – повторил он свой вопрос.

Бен только помотал головой и вернулся к Маккерригану:

– В отпуск в Австралию. Вчера об этом не было и речи. Зато соседу он сказал еще в выходные.

– Вы думаете, что кто-то в службе безопасности был в это посвящен и помогал защитникам животных? – Маккерриган завел мотор.

– Защитники животных? Чепуха! Уж если кто и взорвал все на воздух, так это был не кто иной, как Чандлер-Литтон.

– О-о?

– Вероятно, он замешан еще сильнее, чем подозревал Седрик.

– Вот теперь я и сам вижу, – засмеялся Маккерриган.

Бен посмотрел на него с удивлением:

– Что видите?

– Мистер Дарни говорил мне – это между нами, так что не выдавайте меня! – что вы с некоторых пор в ужасном миноре и очень себя жалеете, потому что не знаете, что дальше делать…

Бен провел рукой по лбу. Седрик, конечно, прав, но он не обязан признавать это вслух.

– …но, как говорил мистер Дарни, у вас безошибочный охотничий нюх и его только надо разбудить. А сейчас, как мне кажется, я заметил в ваших глазах отблеск этого инстинкта. Ну так как? Какой будет план? – Он потер руки.

– Выяснить, где прячется Чандлер-Литтон и что его заставило разгромить в пух и прах всю территорию «ИмВака».

Маккерриган усмехнулся:

– И почему он удрал именно сейчас.