Я чувствую, как он оставляет на мне свой запах, будто клеймит меня им. Его одеколон останется у меня на волосах и лице, и я точно еще долгое время буду знать, что принадлежала этому мужчине.

Я приоткрываю губы, чтобы сделать вдох, потому что воздух становится невообразимо душным, как Амир пользуется моментом и целует меня. Он срывает с меня остатки одежды, выпивая мою волю, как дьявол. Толкает неожиданно на кровать, и я падаю, открыв глаза, и смотрю, как он возвышается надо мной черной тенью. За его спиной горят светильники, и поэтому тень ложится и на его лицо. Сотворяет из него мрачное и опасное существо.

Он небрежно снимает с себя футболку и отбрасывает в сторону. Меня охватывает легкая паника. Не представляю, что и как он со мной будет делать. Я же совсем мелкая по сравнению с ним. Я испуганно рассматриваю мощные мышцы груди, четкие мышцы живота и темную дорожку волос, и нервно сглатываю. Бежать, правда, уже поздно.

Он склоняется надо мной, опираясь на руку, и сердце бьется еще испуганнее. Потом Амир проводит по-хозяйски широкой ладонью по всему моему телу.

— Рита, если ты будешь смотреть на меня, как испуганная олениха, я тебя обратно одену, — слышу я голос Амира и осторожно поднимаю на него взгляд.

— Тебя что-то может смутить? — хмыкаю я.

— Ага. Смотришь на меня, как будто не теряла невинность.

Я закусываю губу. Вообще-то, это произошло не с ним, а он для меня — совершенно незнакомый человек. Деспотичный, к тому же. Но вряд ли ему я это скажу. Особенно, сейчас будет невероятно тупо упоминать потерю невинности с бывшим мужем.

— Ты меня еще немного пугаешь, — признаюсь я, а он усмехается.

— Можешь отвернуться и не смотреть, раз пугаю. Твоя задняя часть мне тоже нравится.

— АМИРРРР! — рычу я зло, а он, засмеявшись, неожиданно накрывает меня всем телом. Всеми своими чертовыми килограммами, вдавливая в мое мягкое тельце стальные мышцы. На нем, наверное, отпечатается весь рельеф. Я охаю от неожиданности. Так близко мы к друг другу еще не были. Просто невероятно близко.

— Дам я тебе время привыкнуть и не трястись, — произносит на ухо мне Амир, — пять минут, Рита. Можешь пощупать меня. Потрогать где угодно. Расслабиться. Время пошло.

— Ты всегда такой? — вырывается у меня вопрос, но я послушно прикасаюсь к нему. Провожу ладонями по широкой спине на которой бугрятся мышцы, по плечам, задеваю заклеенную широким пластырем рану и отдергиваю руку, — прости.

— Какой есть, Рита. И вряд ли изменюсь.

“Я уже почти начинаю привыкать” — проносится мысль в голове. Амир мог бы быть крайне грубым и настойчивым. Идти напролом до последнего. У него достаточно власти, чтобы сломать кого угодно, в том числе и меня.

Но он этого не делает. Пусть он где-то крайне груб, или резок, пусть он привык говорить все без прикрас. Но во мне впервые вспыхивает надежда, пока он позволяет мне изучать его тело — что, возможно, я со временем смогу узнать его получше. Хорошо бы, конечно, если это случилось бы до вот такого момента… но этот огонь во плоти, дикий зверь вряд ли долго наблюдал за женщиной рядом с ним, которая то и дело случайно оказывается в весьма откровенной одежде.

Просто случилось, что должно было рано или поздно случиться. И во мне начинает разгораться интерес.

— Все, хватит, — внезапно произносит Амир, а я удивленно смотрю на него. Черт, взгляд у него действительно темный и дикий, до мурашек, — хватит с тебя розовых соплей и нежностей.

— Что?! — восклицаю я, а он просто переворачивает меня на живот, и мне остается пораженно уткнуться лицом в одеяло. Его ладони обхватывают меня за талию. А потом кожу царапает жесткая щетина и я ощущаю прикосновение губ. Один поцелуй, яростный, жесткий и какой — то звериный клеймит мою спину. Другой.

— Теперь моя очередь, говорю, — слышу я голос Амира, в котором появляются рычащие нотки, и покрываюсь мурашками. Я ошибалась, думая, что он показал мне все эмоции. Черт, он скрывал свое желание, — а ты натрогалась уже.

Я слышу шорох снимаемой одежды и мысленно издаю обреченный стон.

Черт. Нет, он, все-таки, идет напролом. С ним будет сложно.

* * *

Утром я просыпаюсь от того, что нос щекочет приятный запах кофе. Тело само по себе шевелится, заставляя меня подняться и следовать за этим ароматом, но мышцы пронзает боль, и я падаю обратно на кровать, захныкав в подушку.

— Животное ты, Амир, — бормочу я, и слышу неожиданно смешок.

— Ты совсем охренела, Рита.

Я подпрыгиваю. Даже через боль в мышцах тут же сажусь на кровати, закутываясь в одеяло и открываю глаза. Амир, уже полностью одетый, сидит в кресле рядом с постелью, сложив руки на груди и сверлит меня своим фирменным взглядом.

А перед ним стоит кофейный столик с чашкой, от которой поднимается тот самый восхитительный аромат.

— Я…. — теряюсь я, приглаживая растрепанные волосы, — ты уже кофе пьешь?

Глупый вопрос, но сейчас я могу только быстренько перевести разговор в другое русло. Амир приподнимает брови.

— Тебе принес, — отвечает он, — еще что-нибудь для счастья надо?

— Мне кофе? — удивляюсь я. Честно говоря, Амир и кофе в постель с утра — звучит так же странно, как и… даже не знаю. Просто крайне странно.

— Тебе. Как в фильмах. Ты довольна? — хмыкает мужчина, а я недоверчиво смотрю на него.

— Спасибо, — осторожно произношу я, и двигаюсь к краю кровати, чтобы взять кружку.

Может быть, я сплю и вижу сон? Очень странный сон. Я выпускаю руку из одеяла и беру чашку. Осторожно дую на напиток и делаю глоток. Кофе, что надо — крепкий и бодрящий. Даже слишком крепкий.

Я отставляю кружку обратно, не выдержав пристального взгляда. Честно говоря, Амир так жрет меня глазами, что я начинаю краснеть какого-то черта. Наверное, я никогда, все-таки, к нему не смогу окончательно привыкнуть. Даже если действительно останусь играть его жену. Ходить в одних трусах точно не буду, или эпилировать ноги при нем, спустя пять лет брака.

— И я из-за этого одного глотка морочился? — интересуется Амир, а я приподнимаю брови, — давай допивай все. Или больше не получишь.

— Ты издеваешься? — не выдерживаю я.

— Допивай, — повторяет Амир, усмехнувшись, — потом одевайся, и езжай себе за одеждой. Все, что в шкафах можешь выбросить. Купишь себе, что нужно.

— Я должна одеваться так же скучно, как и твоя жена?

— Моя бывшая жена. Скучно, Рита? — он окидывает меня взглядом, — ты можешь купить себе нескучные шмотки. Видеть в них тебя буду только я, и никто больше. Передо мной можешь ходить хоть голой. Мне понравится.

Я закусываю губу, заворачиваясь в одеяло покрепче. У нас получаются странные отношения с Амиром. Я не могу назвать себя любовницей, хотя, по факту так и получается: он все еще женат, несмотря на то, что Мирославу называет бывшей. Вряд ли он оформил развод вчера. Это вызвало бы неудобные вопросы, вроде “а почему тогда эта женщина по-прежнему живет с ним?”. Никто же не знает нашу тайну.