Молчаливый тролль с угрюмой харей занимался тем же - разве что его дубина оказывалась на пяток фунтов потяжелее. Он кивнул в полном согласии со словами сержанта, и с душераздирающим хрустом вгрызся в плотную древесину.

В это время эльфка распрямилась с усталым но довольным Уфф! и ловко словно белка взлетела в седло к рыцарю.

- Голова у их милости болит - а я чувствую, и мне тоже как булыжником по темечку бухает, - она протянула ледяные девчачьи ладони и принялась массажировать виски своего господина, одновременно напевая что-то такое, от чего у обоих отирающихся вокруг гоблинов явственно заурчало в брюхе.

- Полегче, остроухая, - хотя близнецы-братья Болек и Лёлек косились на эльфку весьма неодобрительно, всё же признавали, что их милость таки правы - даже такую мерзкую тварь, как эльф, можно приспособить к какому-нибудь полезному делу.

Гоблины пока что обретались с пустыми руками, без оружия, но в предстоящей вылазке оно им и не было нужно. Как сказал сир рыцарь - их задача пробраться в "Кабанью Задницу" да устроить там такую потасовку, чтобы все дружно передрались со всеми. Да что ж, не так-то оно и трудно, к тому же и опыт в том преизрядный имеется, чего уж тут скромничать - "Повешенного Эльфа" не раз на уши ставили. Потому гоблины переглянулись, поелозили драными штанами на бунтующем брюхе и дружно ломанулись в кусты…

- Спасибо, - рыцарь почувствовал, как незримые тиски, сжимавшие голову, разжались, а взамен потекла горячая и отчего-то свежая волна.

Эльфка осторожно улыбнулась, по-прежнему глядя своими загадочными зелёными глазищами. Потом легонько вздохнула.

- А ведь, ваша милость не просто так имени не помнит - скорее всего, его отняла Тёмная Госпожа, - она явственно поколебалась под недоверчивыми взглядами набивших рты щепой тролля и орка, а затем добавила. - Похоже, повелительница тьмы забрала какие-то очень плохие воспоминания. Настолько плохие, что… я ведь не только немного лечить могу, но и душа мне порой открыта.

В ворчании кое-как, с тяжкими вздохами выбирающихся из кустов гоблинов явственно слышалось, что лучше б кое-кому было и дальше болтаться в петле, коптиться помаленьку да тешить взоры зрелищем изничтоженной Светлой, но их всерьёз уже особо не воспринимали. Коль сир рыцарь повелели, что в его отряде все равны, тут шибко не поспоришь - рука у их милости тяжёлая. Уж на что у Урука дублёная шкура, но синячище на плече обозначился знатный. А если со всей души дворянской господин да в нюхальник заедет? Бр-р-р!

- Ладно, с этим разберёмся потом, двигаемся дальше, - парень согнал с седла эльфку. - Потом ещё куча дел предстоит…

Заведение "Кабанья задница" своим видом столь явственно отличалось от примечательной гоблинской корчмы, что сир рыцарь не удержался от замечания, что в такое он ни за какие коврижки не зашёл бы. В самом деле, чем-то таким приторно-неприятным разило от этого аккуратненького кирпичного здания, в окнах которого - неслыханное дело! - поблёскивали целёхонькие, неразбитые стёкла. Единственное, что хоть как-то скрашивало впечатление, это оказалась задняя часть здоровенного секача, подвешеная над входом на цепях и неизменно приветствовавшая посетителей громким залпом дурного воздуха из-под лихо закрученного хвостика.

Из переулка вынырнул сборщик податей с потёртыми нарукавниками и жёлтым, костлявым, словно вылепленным дурным гончаром из первородной глины лицом. Он отчего-то повернулся в сторону надёжно укрытого Силой рыцаря отряда, шумно принюхался. Скрюченные ладони чинуши загребли воздух, засновали словно подвигая к себе незримые монеты. Но потух огонь в выклеванных вороньём глазницах, а когда подёргивающийся нелепой походкой казнокрад поднялся на крыльцо таверны, в спине его обнаружился торчащий осиновый кол.

Болек и Лёлек от брезгливости позеленели бы ещё сильнее, если бы их от природы зеленоватые гоблинские физиономии были к тому предназначены. Братья дружно шмыгнули носом, не сговариваясь утёрлись рукавом и с самым решительным видом потопали внутрь. А тролль с великолепной невозмутимостью осмотрел свою весьма впечатляющую дубину и занял своё место на крыльце - как сказали их милость, для подстраховки, согласно этой, как её - диспозиции, во!

Сам рыцарь спустился наземь с высоты седла, с удовольствием разминая занемевшие члены, и принялся распаковывать два притороченных по обе стороны побулькивающих бочонка.

- Да осторожнее ты, каторжница - не дай Госпожа раньше времени полыхнёт, - орк шумнул на едва не уронившую бочонок эльфку и подхватил его сам.

В трактире что-то грохнуло, раздался истошный вопль, а подглядывающий с крыльца в щелочку приотворённой двери тролль довольно осклабился и обеими полусогнутыми руками изобразил у пояса неприличный жест. Рыцарь и орк торопливо поливали стены ароматно-вонючей жидкостью, стараясь больше плескать на крышу - а Хэлль занялась весьма непривычным ей ремеслом конокрадки. То есть, занялась похищением из конюшни нескольких обретающихся там кляч.

Да в конце-то концов, кому же ещё управляться с животиной, как не перворождённым! И эльфка вышла из деревянных ворот пристройки с победным видом - два коня и весьма пыльного вида ослик это всё же хоть какая добыча.

А судя по звукам, кабацкая драка внутри заведения набирала обороты. Сначала со звоном вылетело одно окно, отчего крики и звуки тяжких ударов выплеснулись наружу сладостной волной, затем ещё. Один раз в зияющий битым стеклом пролом чуть не вылетел с грохотом щуплый Болек (или Лёлек?), но чья-то крепкая волосатая ручища ловко сграбастала гоблина за ногу.

- Куды, тварь богомерзкая? - и тут же утянула обратно.

По знаку рыцаря уже изнемогающий от нетерпения тролль вломился внутрь и добавил жару в огонь - судя по взвившемуся из кирпичной трубы чёрному дыму, кому-то из завсегдатаев крупно не повезло. Но главной задачей этого мордоворота было вытащить из драки гоблинов. Обеспечить им, учёно говоря, обратную амбаркацию - то есть, отход.

Болек хоть и прихрамывал да имел весьма истерзанный вид, но шёл всё-таки сам - а вот закативший глаза Лёлек на плече подвывающего от боли тролля заставил Хэлль нахмуриться и заняться исцелением их от побоев.

- Потом, грузи пока их на коней! - нетерпеливо бросил парень.

Медленно, властно возделась в повелительном жесте вновь натянутая на руку латная рукавица - и после этого рыцарского жеста, разительно напоминающего древние ритуалы Паладинов святой церкви, изрядно посерели от страха все, кроме озабоченной пострадавшими эльфки.

Молния стегнула по таверне словно раскалённый хлыст. Занялось мгновенно, жарко - да так, что бледное бездымное пламя взвилось жадным зверем.

Подпёрший дверь колышком Урук перехватил покрепче свою дубину да потрусил на заднюю сторону - приказ их милости недвусмыслен: живых свидетелей остаться не должно. Если кто через чёрный ход сунется, тут уж без снисхождения. Палицей по маковке, и пинком обратно…

Старательно не пуская в сознание крики заживо горящих, молодой рыцарь вовремя резанул ножом по глотке чуть не удравшего через окно пухлощёкого хоббита. Несколько мгновений он любовался зрелищем дёргающегося и булькающего розовыми пузырями из горла полурослика. А затем перехватил подножкой вышибшего дверь дородного монаха в простой серой рясе, подпоясанной простой верёвкой.