– Да, игра – это, конечно, почва для разного рода сильных чувств, – согласился Лев. – Из-за крупного проигрыша партнера и убить могут. Так что в этом направлении надо обязательно копать, выяснять, какие отношения были внутри этой четверки. А пока вернемся к Котову. Из какого оружия он был убит?

– В точности мы этого сказать не можем, – объяснил Щербинин. – Наши эксперты располагают только одной уликой – это пуля, извлеченная из тела Котова. Пуля пистолетная, 32-го калибра. То есть не подходит ни к «макарову», ни к «стечкину». Видимо, это какой-то пистолет иностранного производства.

– И как я понял, выстрела никто не слышал?

– Да, мы опросили жителей близлежащих домов – никто не слышал выстрела.

– Значит, пистолет был с «глушителем»… – заключил Гуров. – Хотя имеется и другая возможность: убийца сначала оглушил свою жертву, а затем стрелял, приставив оружие вплотную к телу. Вы не нашли на голове Котова каких-либо шишек или кровоподтеков? А на одежде не было следов пороха?

– Эксперты об этом ничего не говорили… – смутился капитан. – А я не спрашивал. Но я узнаю!

– Узнай. А сейчас скажи мне о свидетелях. Сколько жителей вы опросили, что они показали?

– Минутку, – остановил Гурова майор Глухов. – Этим направлением занимается не Щербинин, а лейтенант Удальцов. Давай, лейтенант, отвечай на вопрос.

Теперь поднялся Удальцов. Он был на несколько лет моложе Щербинина, среднего роста, быстрый, как ртуть. И речь у него была такая же быстрая.

– Я успел пока опросить жителей трех домов, которые расположены ближе всего к стройплощадке, – начал рассказывать лейтенант. – Всего там живут семеро взрослых и четверо детей. Причем одна девочка и парень уже подростки, четырнадцать и шестнадцать лет соответственно, так что их я тоже опросил. Но результат практически нулевой: никто ничего не слышал, и никто из них не видел, чтобы кто-либо входил на стройплощадку. Правда, девочка, ее Аленой зовут, в начале одиннадцатого вышла на крыльцо позвонить подруге и утверждает, что смутно видела какого-то человека, который вышел со стройплощадки. Но было темно, и она его не разглядела, даже не может уверенно сказать, мужчина это был или женщина.

– А кроме этих жителей, других свидетелей нет?

– Почему же, есть. На самой площадке в дежурке находился сторож.

– Ага, вот это уже интереснее! – воскликнул Гуров. – Надеюсь, он не спал?

– Нет, не спал. – Лейтенант покачал головой и добавил: – Но в итоге получается, что словно бы и спал.

– Это как же понимать?

– Телевизор он смотрел, там хоккей шел. А сторож Климук – страстный болельщик, ни одного матча не пропускает. Так что он как в половине девятого впился в экран, так уже ничего кругом не видел и не слышал.

– И не слышал, что у него на площадке творилось? Что там человека убили? – грозно спросил Крячко.

– Вот и я так же с ним разговаривал, – кивнул Удальцов. – Только толку никакого. Ведь он даже мертвое тело не обнаружил! Тело Котова нашли полицейские, когда после звонка его жены начали прочесывать окрестности.

– Это что же у тебя получается, лейтенант? – спросил Гуров. – Убийство совершено не слишком поздним вечером, в достаточно населенном районе. И у нас нет ни одного свидетеля? Нет, так не пойдет. Тебе надо вернуться в этот поселок, что примыкает к стройплощадке… Там, кстати, что за дома – коттеджи?

– Да какие коттеджи! – махнул рукой Удальцов. – Развалюхи деревянные, одна древнее другой.

– Так это даже лучше! – отреагировал на это Крячко. – В таких развалюхах люди живут более открыто, чем в современных дворцах, больше слышат, больше видят. Там ведь не только те три дома, где ты успел побывать?

– Нет, там в общей сложности домов десять или двенадцать, – ответил лейтенант.

– Значит, тебе надо побывать в каждом из этих домов, – подхватил Лев, – и побеседовать с каждым, кто там живет. Надо искать людей, которые видели, как кто-то входил на стройплощадку или выходил оттуда. Теперь что касается дороги от здания администрации до этой самой стройплощадки. Тут уж точно Котова должны были видеть многие. Здесь ты еще не искал?

– Нет, не успел, – признался лейтенант.

– Значит, работы у тебя еще много. Можешь приступать прямо сейчас. Вперед, лейтенант, нечего здесь штаны протирать!

Когда Удальцов, напутствуемый этим возгласом, вышел, Гуров повернулся к майору:

– Как я понял, убийством Приходько занимаешься ты?

– Да.

– Ваш начальник, Земсков, ничего мне не сказал о показаниях камер видеонаблюдения. У министра что, не было таких камер?

– Почему же, были. И на воротах, и у входа в дом. Но когда мы стали проверять, оказалось, что все они выключены. Кто-то выключил камеры за десять минут до возвращения Приходько.

– Вот как? Но это предполагает очень высокий уровень осведомленности! Значит, убийца давно проник в дом Приходько, знал, где находится щиток, с которого ведется управление камерами. А еще он знал расписание министра, знал, когда он возвращается домой, знал его привычки… Этот убийца – не посторонний человек, он из окружения Приходько!

– Тут мне кажется, что ты спешишь с выводами, Лева, – вступил в разговор Крячко. – Не обязательно убийца должен быть из окружения министра. Это мог быть нанятый киллер, просто он долго готовился к своей «работе» и все досконально изучил.

– Да, такое тоже возможно, – согласился Гуров. – Но вот водитель Лямин – точно человек, близкий министру. Насколько хорошо вы допросили этого водителя? Ведь согласись, что историю с оглушением он мог и выдумать. Разве не могло быть так: он по какой-то причине затаил злобу на своего начальника и решил его убить. Когда министр вышел из машины и направился в дом, Лямин не стал уезжать. Он последовал за Приходько, взял брошенный им галстук и задушил министра. Потом вынул из бумажника деньги, имитируя ограбление (хотя почему-то не все), вернулся к машине и позвонил в полицию. А потом достал монтировку и огрел самого себя по голове. Разве такого не могло быть?

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Глухов. – И дело не только в безупречной репутации Лямина, в том, как о нем отзываются на работе. В изложенной вами версии событий есть несколько неувязок. Во-первых, Лямин звонил в полицию не один раз, а два: сначала, когда преступник угнал машину, а потом, когда обнаружил тело убитого Приходько. Во-вторых, машину ведь действительно угнали! Ее нашли довольно далеко от места убийства. А раз так, в вашу версию нужно добавлять сообщника убийцы, который бы и угнал машину. А в-третьих, Лямина оглушили не монтировкой, а рукой – удар был нанесен по сонной артерии, очень профессионально. Сам себя человек так ударить не может.

– Значит, ты считаешь, что мы имеем дело с профессиональным киллером?

– Да, я так считаю.

– Но ты согласен, что этот киллер хорошо изучил место преступления? Заранее все изучил?