Я сумела вскочить на ноги, прежде чем меня опять схватили, и, отбиваясь, прыгнула на фальшборт и оттолкнулась от него ногами. Я уже ничего не боялась и старалась только подольше пробыть под водой. Но после драки, со сбитым дыханием это сделать было невозможно. Я вынырнула и оказалась всего шагах в десяти от борта судна. Матросы бесновались, я видела, как они готовятся стрелять в меня из мушкетов. Я снова нырнула, моля богов о спасении, и надеялась, что солнце скоро закатится и мне удастся избежать вторичного плена. Вынырнула я опять скоро. Судно уже прошло мимо, и я быстро поплыла под прикрытие кормы. Несколько пуль попали в воду недалеко от меня. Но солнце уже заходило, и вот-вот должна была наступить ночь.

Я опять нырнула и слышала, как в воду вонзаются пули. А когда вынырнула, то корабль был уже шагах в тридцати от меня. Матросы ругались, грозились кулаками, но стрелять им было уже неудобно, и они оставили меня.

Я была уверена, что шлюпку, чтобы меня ловить, никто не спустит. Судну ведь не остановиться сразу, а темнота вскоре наступит и поиски будут бесполезны. Потому я осмотрелась, но никаких островов не увидела. Однако я запомнила, что чуть впереди по курсу был остров, и решила плыть к нему. Плыть к другому, хотя он и казался мне ближе, было труднее из-за противного ветра. На небе уже показались первые звезды, и я выбрала одну яркую, чтобы постараться не сбиться с пути.

Я с детства отлично плавала, ныряла, могла продержаться на воде несколько часов, и мне казалось, что я смогу добраться до острова. Погода была достаточно тихая. Я поглядывала на звезду и неспешно работала руками и ногами. Огни корабля еще долго маячили на горизонте.

Времени я, конечно, не ощущала. Мне только казалось, что ночь не кончится никогда, постоянно хотелось плакать, но я понимала, что толку от этого не будет. Меня больше беспокоило то, что я совершенно голая. Как я покажусь людям на острове?

Я совсем выбивалась из сил, когда небо на востоке посветлело. Острова я по-прежнему не видела и плыла наугад, посматривая на звезду. А когда солнце поднялось из воды, то остров оказался совсем рядом. Я от радости разрыдалась и чуть не утонула. Пришлось взять себя в руки. Я подумала, что моему другу теперь куда хуже, и немного успокоилась. Ноги и руки едва уже двигались, в голове туманилось от усталости. Я замерзла, хотя вода и была теплая.

Но я боролась, стараясь изо всех сил продолжать двигаться к острову. И когда я уже почти теряла сознание от усталости, ноги вдруг коснулись песчаного дна. Это была длинная коса, которая тянулась в море узким языком.

Я с трудом могла стоять, и меня часто окатывало волной. На цыпочках я неторопливо продвигалась вперед, пока не оказалась в воде по грудь. Силы покидали меня, я боялась, что потеряю сознание и утону, и это придало мне сил. Когда я наконец-то выбралась на берег, то тут же упала и едва сумела отползти от воды, как заснула.

Меня разбудила волна прилива. Я едва сумела отползти подальше и опять заснула. Лишь вечером, продрогнув, я проснулась и смогла оглядеться.

Я находилась на песчаном берегу длинной косы, которая упиралась в нагромождение камней и высоких скал. Прошли сутки, как я спрыгнула с судна. Теперь мне ужасно хотелось пить, и я поднялась, чтобы поискать воду. Это оказалось трудным делом. Коса была бесконечна. Теперь я знаю, что это не так, но тогда была уверена, что ни за что не дойду до острова.

Наступила ночь, а я все плелась по песку, перелезая через камни и кустарник. Остров сплошь покрыт лесом, как вы и сами видите. В темноте я ничего не могла найти кроме дикого банана. Он был очень терпким и невкусным, но делать было нечего. Хоть чуточку, но я пополнила себя влагой. Стало немного легче. Но до утра я так больше ничего и не нашла. Уже утром мне удалось найти лужу пресной воды, и я наконец-то напилась. Зато теперь стал мучить голод. Пришлось бродить по лесу в поисках плодов. Они, конечно, нашлись, но этого было мало. Я так устала, что едва могла двигаться. Все во мне болело.

А вечером я ходила на берег собирать крабов и другую живность. Я ела их сырыми – огня добыть не могла. Потом я стала лазать на кокосовые пальмы и питаться кокосами. Однако силы мои постепенно уходили, и однажды я свалилась со ствола и сильно ушиблась. После этого залезть на пальму мне не удавалось. К тому же я боялась, что снова могу упасть. Так я постепенно чахла от голода. Хорошо хоть вода была. Дожди шли часто, и мне легко было найти воду. Я ловила мальков, креветок, но всего этого было так мало, что силы не восстанавливались.

И тут я увидела ваш корабль. Что я только не передумала и не прочувствовала! Мне и страшно было, и радостно, но страх переборол, и я не смогла выйти сама, но постоянно наблюдала за вами. Я не могла оторвать взгляда от вашего лагеря. И хорошо, что вы нашли меня так скоро.

– Да-а! – протянул Пьер, выслушав этот рассказ. – И сколько ж ты тут времени провела?

– Я не считала. К чему мне это было? Все мысли вертелись вокруг еды. Это заполняло меня целиком все дни.

– Ну хоть приблизительно, сколько месяцев ты провела тут? – не унимался Пьер. – Подумай хорошенько.

– Наверное, месяца два или три. Но не больше трех.

– И что, за все это время ты никого не видела поблизости? Ни людей, ни лодок?

– Видела лодки туземцев. Кричала, звала, но они, услышав меня, тут же быстро уплывали куда-то. Такое впечатление, что они боялись меня.

– Странно. С чего бы это так? – Фернан покачал головой в недоумении.

Наступила тишина. Все молча переживали услышанное. У каждого на душе было тяжело, хотя им было легче, чем этой несчастной девчонке.

– Ребята, нам что-то надо делать, – с явным беспокойством в голосе сказал Фернан. Все они сидели вечером у костра, а сзади в свете неяркого пламени высвечивались очертания навеса, построенного для сна и защиты от дождей.

– А разве мы ничего не делаем? – удивленно спросил Гардан.

– Делаем, но не то, что нам надо бы.

– Я понял Фернана, – заявил Пьер. – И согласен с ним. Что, мы тут так и будем сидеть до скончания века? Кто нас отсюда снимет? Корабли мимо проходят редко, туземцы от нас бегут, а мы сидим и чего-то ждем.

– И что ж делать нам? Ты знаешь, Фернан?

– Во всяком случае, за те три с лишним месяца, что мы тут торчим, можно было уже подготовить часть материала для лодки или плота.

– Правильно, Фернан! – воскликнул Пьер. – Островов тут много, и, перебираясь с одного на другой, мы смогли бы достичь материка, а там уж легче будет устроить свою жизнь.

– Лодка – это хорошее дело, – протянул Гардан. – Сколько бы я рыбы тогда смог бы наловить в заливе. Это дело, Фернан!

– Так давайте займемся? Чего нам ждать тут?

– Давай! – Гардан тут же загорелся этим предложением и продолжал: – Может, и наших найдем, и отомстим за себя. Вот было бы здорово! Я никак не могу успокоиться, что там остались все наши богатства. А что мы без них в жизни? У меня руки чешутся, так отомстить охота и забрать все свое, особенно саблю.