до 38 градусов, горло горело огнем. Диагноз — ангина. Шеф приказал двигать в госпиталь. Я решил отлежаться дома. По пять раз в день полоскал горло раствором фурацилина, глотал таблетки, на ночь сделал спиртовой компресс. Да, действительно спиртовой компресс на горло, а не спирт вовнутрь.

Температура начала постепенно спадать. За неделю оклемался.

Не знаю почему, но эта зима протекала для меня психологически тяжело. Угнетал бесконечный вой ветра, снежные заряды и темнота… Зима казалась длинной, длинной, и, казалось, никогда не кончится. Но все когда-то кончается, кончилась и эта зима.

Промелькнула всегда короткая северная весна и плавно, вернее незаметно, перешла в лето. Как писали газеты, в мае с концертом посетил нашу страну певец, композитор и пианист Элтон Джон. С собой он привез 11 тонн звуковой и световой аппаратуры, чем сразил наших эстрадников наповал. Я не поклонник Элтона Джона, но 11 тонн аппаратуры впечатляло. Первый концерт Элтон Джон дал в городе на Неве, куда он приехал вместе со своей мамой, став первой рок-звездой мирового уровня выступившей в СССР.

Летом в австрийской Вене Брежнев и новый президент США Картер подписали Договор «Об ограничении стратегических наступательных вооружений», также было введено ограничение на размещение ядерного оружия в космосе. Все это в какой-то мере отодвигало человечество все дальше и дальше от порога ядерной войны. Но это в политике, а на практике наш ракетно-ядерный подводный флот обеспечивал ядерный паритет, и в этом паритете был и наш труд — труд физиков-ядерщиков, на далеком Севере.

Я засобирался в отпуск. По плану должен был ехать в начале лета, но планы на флоте легко корректируются…

В те времена в крупных портовых городах существовала система магазинов «Торгмортранса» Министерства морского флота СССР, под названием «Альбатрос», обслуживавших по заработанным за время рейса бонам, а не рублям, советских моряков, ходивших за границу. Боны выдавались и офицерам Военно-Морского флота.

В «Альбатросе» можно было купить вещи иностранного производства — от одежды и обуви до алкоголя и сигарет. По пути в отпуск в городе на Неве, в магазине «Альбатрос» частенько прибарахлялся подарками.

На телеэкраны страны вышел трехсерийный музыкальный приключенческий фильм «Д′ Артаньян и три мушкетера». Актер Михаил Боярский сразу стал кумиром советской публики, особенно женской ее половины. Слава Боярского была громкой! На всю страну. И сегодня, спустя десятки лет, фильм смотрится с удовольствием.

Центральные газеты и телевидение трубили об успешной Высокоширотной лыжной экспедиции «Комсомольской правды», достигшей Северного полюса. Этот путь экспедиция проделала за 76 дней, пройдя 1500 километров по льдам, торосам, преодолевая пургу и ледяной ветер. Молодцы!

В сентябре 1979 года знаменитые наши фигуристы, двукратные олимпийские чемпионы Протопопов и Белоусова, будучи за границей, отказались возвращаться в страну, попросив политического убежища в Швейцарии. Для меня это странно. Они были в зените славы и, как казалось, были обласканы властью. Но, может быть, этот их шаг есть, как говорится, «головокружение от успехов»? Не знаю.

По пути из отпуска на Север заехал на несколько дней в город на Неве. Бродя по набережным, добрел до Крюкова канала. Пройдя немного вперед, увидел прекрасный бело-голубой храм с пятью золотыми куполами. Пройдя небольшим тенистым парком мимо памятника броненосцу «Император Александр III», я остановился у входа в храм. На мне была флотская форма, погоны капитан-лейтенанта. Постояв немного, почему-то от волнения задержалось дыхание, я снял фуражку и вошел в полутьму собора. После яркого солнечного света в храме казалось темно… Тут я почувствовал прикосновение, и какая-то старушка подвела меня к старинной иконе со словами: «Это ваш покровитель — Никола Морской, господин офицер». Такое обращение в советское время по отношению к себе я слышал впервые. Или глаза привыкли, или в этот момент в открытую дверь храма заглянуло солнце, но лик иконы Святого Николая Чудотворца просветлился. Я стоял в смущении в тени колонны, а лик старца был ясно виден, и, казалось, он смотрит на меня в упор. Постояв немного, я вышел из храма…

С тех пор, вот уже 30 лет, я являюсь прихожанином Морского Богоявленского Никольского собора.

Побывал в гостях у контр-адмирала — старого друга моего отца. Когда-то они вместе служили на эскадренных миноносцах на Тихоокеанском флоте.

Хозяева были людьми гостеприимными и хлебосольными. Накрыли стол. После нескольких тостов, адмирал спросил о моих планах.

— Товарищ адмирал, — не задумываясь ответил я, — всегда готов служить под вашими знаменами!

Мы чокнулись и выпили…

Самой горячей международной темой осени 1979 года были взявшиеся откуда ни возьмись претензии американского президента Картера по поводу нашей военной бригады на Кубе. Вроде он раньше не знал о ее существовании.

Самым интересным фильмом года, по крайней мере для меня, и, как потом оказалось, для 70 миллионов зрителей оказался фильм «Экипаж» с замечательными актерами: Георгием Жженовым, Леонидом Филатовым, Анатолием Васильевым и Алесандрой Яковлевой в главных ролях. Это был первый отечественный фильм-катастрофа, да еще в нем впервые на советских экранах появились интимно-постельные сцены, что мгновенно создало картине славу «первой эротической». Сюжет фильма — авиакатастрофа, повторявший в какой-то мере вышедший на западные экраны еще в 1970 году фильм «Аэропорт», по роману канадского писателя Артура Хейли. «Экипаж» захватывал, не отпускал, поражал спецэффектами и обаятельными актерами. Отличный фильм, ставший легендой советского кино.

Прошло полгода…

Страна готовилась к Олимпиаде-80. На улицах портреты Брежнева смешивались с изображениями Олимпийского Мишки, а американский президент объявил, что США отказываются ратифицировать договор ОСВ-2 и призвал к бойкоту нашей олимпиады.

Истекал кровью Афганистан. Из газетных сообщений вообще ничего невозможно было понять, что там происходит. Из уст в уста шепотом передавали, что у нас там большие потери. В Иране исламские фанатики захватили американское посольство со всем персоналом. В Польше вообще творилось что-то немыслимое. Там объявился какой-то независимый профсоюз «Солидарность», страну сотрясали забастовки, а правительства менялись одно за другим.

…В один из дней конца весны 1980 года мне приказали срочно явиться к начальнику отдела кадров флотилии.

Я представился, недоумевая, зачем меня вызвал всесильный начальник отдела кадров. Я никогда не подавал рапорта о переводе на Большую землю и не состоял ни в каких списках на перемещение.

Взгляд начальника отдела кадров уперся в меня. Под этим взглядом тушевались и многие старшие офицеры. Он помолчал, затем, не то утверждая, не то задавая вопрос, спросил:

— Как у вас со здоровьем, капитан-лейтенант?

Наши взгляды встретились. Настала моя очередь удивляться.

— Мой диагноз мочекаменная болезнь, — четко ответил я и, задумавшись на секунду, добавил: — В «стадии ремиссии», товарищ капитан первого ранга. Готов служить на Севере.