Стараясь выглядеть независимым, и не показать испуга, Давыденко гордо вскинул подбородок, расправил плечи, и чуть выпятив нижнюю губу, учапал в сторону кампуса землян. Потомок медведей презрительно сплюнул в сторону снобствующего тёзки, растёр туфлёй плевок, после чего обратил свои взор и внимание на Вадима:

— Ну, Белый, рассказывай, где пропадал? Да не тут, — Сергей предупреждающе вытянул вперёд правую ладонь, — отойдём в сторонку. Слишком много ушей, понимаешь. Понимаешь?

— Да ну, дошло и до этого? — усомнился Белов.

— Дошло, милок, дошло. Тут, пока ты отсутствовал, много до чего дошло.

— Как интересно.

— Вот и мне, и многим другим господам-магам-товарищам интересно, где, когда и при каких обстоятельствах ты наступил на хвост драконам.

Вадим остановился на полушаге. Выходит, он не ошибся в предположениях, и версия о принадлежности некой эльфийки к крылато-хвостатому племени оказалась единственно верной. К тому же миуры кого ни попади не называют госпожами. Для целостности картины осталось выпытать у Москаленко подробности событий, затронувших землян, но пытать не пришлось. Сергей сам вывалил на благодарного слушателя ворох новостей.

— Ладно, давай так. Сначала я говорю, потом ты рассказываешь. О`кей? — получив кивок в ответ, Москаленко продолжил: — Задал ты, Белый, перцу нашим кураторам. Те не представляешь, что тут началось, когда наши девки прибежали и сообщили, что боевой прайд миур поволок твою тушку в сторону портальной площадки. Наш молчи-молчи…

— Молчи, кто?

— Сразу видно, что в армии ты не служил. Поясняю для неразумных. «Молчи-молчи» — это подпольная кликуха особистов, в нашем случае имеют место быть кураторы, усёк?

— Усёк, ты говори, не останавливайся, — ответил Вадим, присаживаясь на лавочку, спрятанную среди стриженых большими круглыми шарами кустов. Рядом плюхнулся собеседник.

— Короче, наш куратор моментально просёк тему и тут же рванул к ректору за разъяснениями, где ему сунули под нос твою сумку и вывалили на стол её содержимое.

— У, ё!

— Соображаешь, умный мальчик. Хвалю. Короче, куратору морально настучали по хлеборезке и…

— Откель новостишки?

— Из лесу, вестимо.

Вадим скептически повёл бровью.

— Местные совершенно не умеют пить, — пояснил Сергей, не раскрывая источник информации до конца. Что-что, а в умении «потреблять» и оставаться трезвым выходцу из Красноярска не было равных. Ко всему прочему магия оказалась бессильна супротив природных талантов русского боевого некроманта. Скорее Смерть наклюкается в зюзю, чем Москаленко окосеет.

— Серый, ты меня пугаешь. Что за шпионские игры?

— Белый, ты словно вчера родился. Ума не приложу, где такие наивные, как ты, находятся. Ты же реликт, мать твою.

Москаленко наклонился к газону, сорвал травинку и принялся задумчиво жевать сочащийся соком зелёный кончик. Вадим не мешал товарищу впадать в «нирвану». Для немногословного Сергея было настоящим подвигом — столько слов за один раз. Судя по его виду, он готовился идти на рекорд, ибо мысли оставили след из складок на челе сибирского богатыря. Сам Вадим в душе радовался. Маска наивного деревенского парня, нелюдимого одиночки, озабоченного на учёбе за которой он прятался, успешно скрывала настоящую сущность. Белова по-прежнему считали недотёпой. Та, кто знала его настоящего, предпочитала молчать в тряпочку, за что он был благодарен мадемуазель Серебряковой.

— Белый, ты классно строишь из себя придурка, — выдал Сергей, — но запомни раз и навсегда. Никогда не играй в азартные игры с государством и не пытайся быть умнее хитрых дядек из спецслужб. Понял? На каждую хитрую задницу у них всегда найдётся острый предмет с левой нарезкой.

Москаленко, выплюнув травинку, облокотился на спинку лавки, и глядя на бегущие в небе облака, сказал:

— Вас сделали.

— Нас? — не понял Вадим.

— Вас, не сомневайся. У меня отец всю жизнь отбарабанил в хитрой структуре при министерстве обороны, и я несколько в курсе некоторых классических методов вздёргивания на крючок. Вас предупреждали, чтобы вы никуда не совались? Или ты думаешь, что был один в контрольной группе?

— Не понял?!

— Чего ты не понял? Того, что на тебя завели дело и не только на тебя одного?

— Как-то это всё…, - Вадим покрутил в воздухе пальцами.

— Значит, не понял, — разочарованно резюмировал Сергей и отвернулся.

— К сожалению, понял, — ответил Вадим. — Только не думал, что «рыболовы» подсекут так быстро. А с чего наш куратор заработал по хлебоприёмному органу?

— А с того, что ректору очень не понравились игры землян и тайной канцелярии за его спиной и что некоторые господа-товарищи, сидящие в тени куратора, действовали без согласования и уведомления гралл Валетта. Наш ректор, как оказалось, бывший наказующий, а бывших, как ты понимаешь, не бывает. Школа — это его епархия, пусть и под королевским скипетром. Есть определённые рамки и неписаные правила, которые никому не дано преступать, здесь существует определённый, наработанный поколениями, свод правил, а наши, с попустительства тайной канцелярии, вломились в чужой монастырь с грацией носорогов.

— Это тебе твой источник поведал?

— И он тоже.

— Странно это, не находишь?

— Угу.

— Поправь меня, если я ошибусь. Пока куратор бегал до ректора, бравые парни из тайной канцелярии и из наших спецслужб чесали ребят на предмет запрещённой литературы и контрабанды. Так?

— Так.

— В это же время или чуть позже приходит информация о том, что некий студиозус наступил на хвост не только миурам. Так?

— Где-то рядом.

— Вот-вот, и что из этого следует?

— Что?

— Ну-у, — издевательски протянул Вадим, — я думал, что контрразведчик, сын контрразведчика, чекист во втором поколении сложит мозаику. Скажу прямо, кокон дугара благотворно влияет на мозговую деятельность, вынужденное бездействие существенно стимулирует мысленный процесс.

Белов наклонился к Москаленко, и проникновенно сказал:

— Школьный замут, и все эти шаманские пляски с бубном вокруг костра, напоминают мне классическую многоходовку. Спецслужбы, контролирующие переходы между мирами, закрывают глаза на некий объём контрабанды, сквозь пальцы смотрят на контакты студиозусов с магами, когда земляне выбираются в город. То есть искусственно создаётся ситуация, чтобы неблагонадёжные нарушили и позволили взять себя за ноздри. В то же время некие силы пытаются вбить клин между Землёй, Тантрой и драконами. Не всем по нраву, что вторые и третьи снимают все сливки от контактов с первыми, да и драконы многих поприжали и стали костью в горле. Не стоит забывать и Светлый Лес, который проиграл войну и мечтает о реванше. Я долго думал, почему мне позволили выучить классическую эдду. Оказалось проще некуда. Подобные мне и я сам были приманкой для недовольных и реваншистов, которым слили информацию о контрабанде и прочих вкусностях. Кто-то изучал руны и языки, кто-то высматривал и фиксировал контакты, третьи подталкивали тайную канцелярию на слежку и эскалацию напряжённости с драконами и землянами. И те и другие делали вид, что купились, а сами следили за «толкателями». Думаю, что властям до печёночных колик надоели инсургенты и слухи, распускаемые ими. К моменту моей встречи с миурами выстроился такой многослойный пирог интриг, что в нём без поллитры хрен разберёшься. Заинтересованным лицам нужен был повод и я, невольно, его предоставил. Думаю, что ту дракону тоже сыграли в тёмную и драконам это, соответственно, ох как не понравилось. Карусель закрутилась. Тайная канцелярия делала вид, что ищет контрабанду, земляне ругались с ректоратом, послы пытались урегулировать конфликт с драконами, недовольные дележом послевоенного пирога активно вставляли палки в колёса и засвечивали агентов влияния. В конечном итоге, те, кто затеял и организовал спектакль, вылавливали в мутной водичке крупную сорную рыбу и брали фигурантов либо на карандаш, либо определяли им новое место проживания в холодных казематах. Не так ли, контрразведчик, сын контрразведчика?