утверждению монахов, главный воевода первого ополчения целовал крест Псковскому вору под давлением казаков и находится «в утеснении» от Заруцкого. В заключение старцы просили воевод второго ополчения поскорее двинуться к Москве, пока из-за розни освободительное движение не ослабеет окончательно.

Действительно, Трубецкой вскоре осознал, что присяга Псковскому вору — большая ошибка. Он приказал провести расследование новой самозванческой авантюры и выяснил, что именем Дмитрия назвался некий Сидорка — служитель одной из московских церквей. Воеводы Иван-города и Пскова помогли ему перевоплотиться в «царя Дмитрия». Узнав об этом, Дмитрий Тимофеевич приказал арестовать обманщика и привезти его в подмосковный лагерь. Там он был посажен на цепь для всеобщего обозрения. После воцарения Михаила Федоровича Сидорку казнили.

Выбор кандидатуры будущего царя был очень важен и для руководителей второго ополчения, ведь московские бояре постоянно называли их мятежниками и крамольниками, выступавшими против законной власти. В начале апреля 1612 года по приказу Пожарского по городам была разослана грамота, в которой писалось о том, что без государя страна может прийти в «конечное разорение», без него трудно бороться с интервентами и невозможно сноситься с окрестными странами. Вопрос о новом царе следовало решить как можно скорее. Для этого необходимо была прислать в Ярославль от каждого города по два человека для общего совета. Кроме того, Пожарский просил горожан написать в полки, стоявшие под Москвой, о том, чтобы «воинские люди отстали от Псковского вора Сидорки и не чинили с новым ополчением розни».

Пожарский вместе со своими соратниками, в числе которых были бояре В. П. Морозов, В. Т. Долгорукий, А. П. Куракин и В. И. Бахтеяров-Ростовский, окольничие С. В. Головин, Г. Б. Долгорукий, А. В. Измайлов и Г. П. Ромодановский, думные дворяне Г. Г. Пушкин и В. Б. Сукин, а также несколько чашников, стольников и дьяков, пытался созвать в Ярославле представительный Земский собор и на нем избрать нового государя. Но сделать это не удалось, поскольку Москва все еще находилась под властью польских интервентов.

В феврале пришла печальная весть о кончине патриарха Гермогена. Он умер от нечеловеческих условий жизни: его держали в глубокой земляной яме без света и тепла. Пищей ему служил сноп овса и кувшин воды.

Руководители второго ополчения избрали временное правительство, которое, как и в первом ополчении, назвали Советом всей земли. Руководителем его стал Д. М. Пожарский, получивший титул «По избранию всея земли Московского государства всяких чинов людей у ратных и у земских дел стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский». Его помощником стал Кузьма Минин, занимавшийся материальным обеспечением воинских людей. Для упорядочения всех дел было сформировано несколько приказов: Разрядный, Поместный, Посольский и другие, которые возглавили бежавшие из Москвы опытные дьяки: С. Самсонов, А. Варев, М. Данилов, А. Иванов и другие.

Временное правительство второго ополчения оказалось весьма представительным. В нем не было ни атаманов, ни казаков, которые скомпрометировали себя в глазах простых людей. К Пожарскому и его соратникам мирные жители испытывали значительно больше доверия, чем к Трубецкому и Заруцкому.

Поскольку в Ярославле не удалось собрать Земский собор, Дмитрий Михайлович решил вступить в переговоры с новгородцами, которые в это время отпали от Московского государства и считали себя подданными шведского королевича Карла-Филиппа. Он знал о том, что шведы крайне враждебно относятся к полякам, и надеялся заручиться их поддержкой.

Однако быстро менявшаяся обстановка не позволила довести переговоры до конца. Сначала в Ярославле был раскрыт организованный Заруцким заговор по убийству Пожарского. Из-под Москвы от Трубецкого прибыли посланцы с известием о приближении к столице многочисленного польского войска под руководством гетмана Хоткевича. Руководитель первого ополчения просил о помощи.

К этому времени под знамена второго ополчения встало уже больше 10 000 человек. Среди них были и видные князья и бояре, и опытные дворяне, и стрельцы, и казанские князья и мурзы, и бывшие служители царского двора, и даже видные купцы и горожане, владевшие различными профессиями. В июне ко второму ополчению примкнули даже несколько казачьих отрядов из ополчения первого, надеявшиеся на щедрое материальное обеспечение. В подмосковном лагере им приходилось либо заниматься грабежами, либо вести полуголодное существование.

Узнав о скором прибытии войска под началом Д. М. Пожарского, И. М. Заруцкий решил уйти из Белого города. Вместе с Мариной Мнишек и ее сыном он отправился на Рязанщину, где после гибели Прокопия и Захария Ляпуновых не осталось опытных воевод-защитников. Правда, Переяславль Рязанский ему взять так и не удалось и пришлось обосноваться сначала в Коломне, а потом в Михайлове.

По просьбе Трубецкого Пожарский выслал передовые полки под Москву, сам же сначала отправился помолиться у гробов предков в Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале, а потом поехал в Троице-Сергиев монастырь для получения благословения у архимандрита Дионисия.

К этому времени в монастырь прибыла остальная рать во главе с помощниками Пожарского князем И. А. Хованским и К. Мининым. По дороге к ним присоединились дружины из Переславля-Залесского, Ростова и других городов. Воины хотели преклонить колени у раки преподобного Сергия Радонежского, но из Москвы прискакали казаки с известием о том, что гетман Хоткевич уже близко, поэтому следует торопиться. Пожарский одарил посланцев деньгами и сукнами и отправил к столице отряд под командованием князя В. И. Туренина. Он должен был расположиться у Чертольских ворот, чтобы не позволить гетману внезапно прорваться к Кремлю.

Остальное войско собралось около холма, находящегося у Московской дороги. Туда же прибыли архимандрит Дионисий с братией. Они принесли икону Андрея Рублева «Троица», образа преподобных Сергия и Никона, кресты и святую воду. После этого к Дионисию стали по очереди подходить воины. Архимандрит благословлял каждого крестом и окроплял святой водой. Этот обычай существовал со времен Куликовской битвы, когда Дмитрий Донской получил благословение от самого Сергия Радонежского.

В заключение Дионисий сказал: «Бог с вами и великий чудотворец! Они придут вам на помощь и помогут выстоять. Вам же следует пострадать за истинную православную христианскую веру».

В ответ все воины пообещали умереть за дом Пречистой Богородицы и за православную христианскую веру.

Ободренные благословением ополченцы выступили в поход. К ночи они добрались до Москвы и расположились у Арбатских ворот. Утром к ним прибыли посланцы Д. Т Трубецкого и предложили переехать в военный лагерь в Белом городе около Китайгородской стены. Но Пожарский, помня о покушении на него Заруцкого, не захотел находиться рядом с казаками из первого ополчения и остался на Арбате. Он приказал хорошо укрепить лагерь: выкопать вокруг ров и соорудить деревянную стену. Воины первого ополчения сочли, что Пожарский не желает вступать с ними в союзнические отношения. Ополченцы не сразу поняли, что раздоры между ними на руку только их врагам.

Через некоторое время разведчики донесли, что гетман подошел к Вязьме и 21 августа должен направиться к столице. Пожарский