Он поднес трубу к глазу и тщательно обследовал окрестности. Мы молча ждали. Я понял, что мои выводы могли оказаться преждевременными, и по спине у меня побежали мурашки.

– Деревянная дверца в пещере смотрителей открыта и качается на ветру, – тревожно сказал Холмс, – а у горы напротив кружатся над гнездами белогрудые голуби, как если бы их что-то вспугнуло. Однако же, где бы они ни были, они хорошо спрятались.

– Чтобы добраться до ледяного моста, нам придется проехать между этими двумя горами, – степенно произнес Церинг. – Полагаю, там они нас и поджидают.

– Как вы думаете, когда они нападут?

– Скорее всего, когда мы приблизимся к ледяному мосту и спешимся, чтобы перейти на ту сторону. Там мы рискуем больше всего. Мы будем словно букашки в клешнях скорпиона.

– Что ж, посмотрим, – спокойно произнес Холмс, после чего обратился к нам уверенным и сдержанным голосом: – Мы поедем по одному. Его святейшество и лама Йонтен поскачут в середине, мы с Церингом возглавим колонну, за нами поскачут еще пятеро солдат, а Кинтуп и остальные пятеро солдат поедут вслед за ламами. Вы, Хари, будете замыкающим. Если мы заметим, что на нас пытаются напасть, мы поскачем прямо к мосту и переедем через него. Может быть, это и безрассудно, но у нас не будет другого шанса, ведь силы врага явно превосходят наши. Долина здесь слишком ровная и пустынная. Когда мы переберемся на ту сторону, вы, Церинг, расставите солдат за вон теми глыбами льда и задержите преследователей. Эта задача уже не столь сложна, поскольку они тоже не пройдут по мосту иначе, кроме как по одному. Мы с ламой Йонтеном отведем его святейшество в храм. Запомните: перед мостом не медлить! Скачите прямо по нему. Для них это будет полной неожиданностью, что поможет осуществлению нашего плана. Удачи.

Вот истинное мерило силы личности этого человека, спокойной уверенности и незыблемой твердости, с которой он изложил свой план: никому даже в голову не пришло возразить ему или усомниться. Напротив, каждый из нас готов был немедленно приступить к выполнению его приказов. Мы поскакали друг за другом через долину. Я ехал последним. Не сказать, чтобы меня радовало то место в ряду, которое отвел мне мистер Холмс, и я готовился к худшему. Я вытащил из складок одежды револьвер, который мне выдали в оружейной палате Парка сокровищ, и, сняв его с предохранителя, заткнул за пояс. Когда мы проезжали между двумя горными хребтами, я увидел стаю белогрудых голубей (Columbia leuconota), которые порхали над гнездами, в точности как описал мистер Холмс. Однако врага не было видно. А что, если птиц спугнул снежный барс (Felis uncia), подумалось мне. Может, никакого врага и нет? Эта счастливая мысль весьма меня взбодрила – уж очень не хотелось скакать по ледяному мосту, наверняка чертовски скользкому и всего-то в несколько ярдов шириной. Но стоило мне почувствовать облегчение, как мистер Холмс подал сигнал тревоги:

– Вот и они! Вперед!

Даже не оглядевшись вокруг, я стегнул своего пони, и тот стремительно поскакал вперед. Проехав около сотни футов, я заметил группу солдат в черном. Они неслись к нам во весь опор из-за горы – как раз оттуда, где беспокойно кружились голуби. Я бросил взгляд на гору напротив, в глубине души надеясь, что уж там-то все чисто. Но и оттуда на нас неслась, стреляя, еще одна группа всадников.

На миг обе группы солдат приостановили своих лошадей и начали в замешательстве озираться вокруг. Они определенно не ожидали, что мы, не колеблясь, поскачем прямо к мосту. Однако они быстро пришли в себя и, выкрикивая леденящие кровь китайские боевые кличи: «Ша! Ша!» – «Убей! Убей!» – галопом понеслись на нас. Наша кавалькада тоже неслась вперед во весь опор, но преследователи начали нас нагонять. Хуже того, они попытались окружить нас сзади, где скакал я. Что было сил я пришпорил своего пони, не теряя надежды заставить его скакать еще быстрее.

Когда мне наконец удалось этого добиться, я обернулся в седле, чтобы получше разглядеть наших преследователей. In toto[93]за нами неслось не менее шестидесяти негодяев в черной форме и в черных головных повязках. Грудь каждого из них крест-накрест пересекали ленты патронташей, а на спинах болтались магазинные винтовки новейшей конструкции и большие мечи палачей (в Китае их называют даода) – вот таким-то мечом меня чуть было и не казнили в Шигаце в прошлый мой приезд в Тибет. Клянусь Юпитером, это были императорские маньчжурские кавалеристы, а не просто личная охрана амбаня.

Вновь обратив свой взгляд вперед, я увидел, что Церинг уже доскакал до ледяного моста. Истинный храбрец, он не колебался ни минуты, но только лишь пришпорил свою лошадку. В середине мост чуть выгибался, образуя арку, поэтому я отчетливо видел, как он переезжает через пропасть. Копыта его пони отчаянно скользили по ледяному покрову моста, однако ему удалось удержать равновесие, и вскоре он уже был на той стороне. Вслед за ним через мост перебрались пятеро наших солдат, мистер Холмс, далай-лама и лама Йонтен. Все шло как по маслу до тех пор, пока на мост не въехал последний из пяти замыкающих солдат.

Его пони вскарабкался на мост не хуже остальных, но стоило ему начать спускаться вниз, к противоположной стороне моста, как его задние копыта заскользили по льду, и он тяжело повалился на бок. Некоторое время пони отчаянно лягал и бил копытами воздух, безуспешно пытаясь подняться на ноги, а потом заскользил к краю моста и, жалобно заржав напоследок, рухнул в пропасть. Когда пони упал, всадник попытался было соскочить с него, но ноги его запутались в стременах, и животное утащило беднягу за собой. Медленно низвергаясь в бездонное ледяное ущелье, он издал ужасающий крик, и горное эхо принялось на все лады вторить этим исполненным ужаса голосам человека и животного, словно вынося несчастным смертный приговор.

Я что было сил пришпорил своего коня, но, едва мы добрались до моста, за моей спиной раздался безумный крик, заставивший меня обернуться. Ко мне приближались, свирепо размахивая уродливыми мечами, императорские кавалеристы. Один из них, желтолицый рябой дьявол, настиг меня и замахнулся своим огромным мечом. Я задрожал. Раздался выстрел. На лбу его вдруг появилось красное пятно, похожее на цветок гвоздики, и с застывшим на лице бесконечным недоумением он рухнул с лошади.

Наши солдаты уже заняли оборонительные позиции за глыбами льда и принялись обстреливать врагов, которые, несмотря на численное превосходство, оказались в крайне невыгодном положении. Воспользовавшись замешательством преследователей, я быстро проскакал по мосту. Оказавшись на противоположной стороне, я направился к ледяной стене и быстро спешился, тотчас же укрывшись за одним из разбросанных вокруг громадных обломков льда. Церинг, Кинтуп и наши солдаты тоже нашли себе надежные укрытия и определенно не нуждались в моей помощи, поэтому я поспешил вслед за мистером Холмсом и ламами в храм.

Вход в него, подобный входу в большую пещеру, но куда более правильной формы, сродни прямоугольнику, находился у самого основания грандиозной ледяной стены. Высота его составляла по меньшей мере сорок футов. По обе стороны от входа расположились на огромных пьедесталах из темного базальта исполинские статуи крылатых львов en couchant[94], каждый около двадцати пяти футов в высоту от макушки до основания пьедестала. Они не походили ни на одно из изображений львов, которые мне доводилось видеть раньше. Во всяком случае, сделаны они были точно не по индийскому образцу. В их крыльях читалось вавилонское влияние, однако все остальное – головы, морды, изгибы тел, наконец, позы, в которых они возлежали, – не несло в себе отпечатков ни месопотамской культуры, ни даже азиатской или китайской.