А что, если они были творением потерянной цивилизации, жившей здесь за тысячи лет до того, как эту землю населили современные тибетцы? Прекрасное состояние статуй, на которых не было ни намека на естественное разрушение, можно было бы объяснить тем, что они были постоянно сокрыты льдом и открывались миру только дважды в столетие. А вдруг я, подобно герру Шлиману, несколько лет назад раскопавшему развалины Трои, открыл целую древнюю цивилизацию, о которой не слышал еще никто в мире? В честь доисторического моря Тетис, из которого миллионы лет назад возникли Тибетское нагорье и Гималаи, я решил назвать ее тетьянской цивилизацией.

Однако свист пули, чуть было не попавшей мне прямо в голову, заставил меня прервать научные размышления. Сжав в руке зонтик, я устремился в огромную дверь, что вела в храм.

Когда мои глаза привыкли к сумраку пещеры, я не без разочарования понял, что внутри она очень мала, от силы сорок на сорок футов. Стены ее были покрыты странными резными изображениями и надписями, напоминающими египетское иероглифическое письмо, но несравненно более отвлеченными и фантастичными. Внутри было ужасно холодно, по углам с потолка свисали гроздья сосулек, за которыми порой не было видно стен. Пол был покрыт толстым слоем снежной пыли, громко скрипевшей у нас под ногами.

Лама Йонтен расстелил на полу в углу храма свою накидку и помог далай-ламе устроиться на ней. Поскольку мальчик только что перенес тяжелую болезнь, наши бешеные скачки по мосту оказались непосильными для его хрупкого организма. Я извлек маленькую фляжку с бренди (на самом деле я строгий трезвенник и поэтому вожу ее с собой сугубо в медицинских целях), открутил колпачок и влил немножко живительной жидкости прямо ему в горло. Он закашлялся и прерывисто задышал, но на его бескровных щеках проступил румянец.

Тем временем мистер Холмс безуспешно чиркал спичками о стену, пытаясь разжечь наш погасший фонарь. Почему-то спички у него отсырели, но, на счастье, у меня оказался сухой коробок, который я немедленно ему протянул. Фонарь тут же засветился. Мистер Холмс открыл дверцу фонаря, и противоположную стену озарил яркий луч света. Холмс обвел лучом пространство храма, но внутри было пусто, если не считать надписей на стенах, и только в центре обнаружилось странное многоярусное сооружение на каменной подставке. Покров снежной пыли делал его похожим на большой свадебный торт.

– Это Великая Мандала, – пояснил лама Йонтен, – именно ее посланник Шамбалы использовал во время посвящения первого далай-ламы.

Шерлок Холмс подошел к сооружению и принялся шарфом счищать с его поверхности снег. Я пришел ему на помощь, и вдвоем мы быстро управились с этой задачей. Мандала была около шести футов в вышину, а диаметр ее основания, каменного круга в фут толщиной, составлял почти семь футов. На него были аккуратно уложены один на другой каменные круги, квадраты и треугольники все меньшего размера. В целом сооружение напоминало что-то вроде приземистого конуса или пирамиды, а венчала его крошечная, искусно сработанная модель пагоды с изящной навесной крышей. Несмотря на то что линии и формы каменной мандалы совпадали с рисунком, она оказалась куда менее изукрашенной и цветистой и выглядела безыскусно и утилитарно, походя скорее на диаграмму, построенную для наглядного представления сложной математической формулы, нежели на символ веры.

Мистер Холмс склонился над этим странным сооружением и принялся изучать его посредством лупы, в то время как я освещал отдельные части мандалы фонарем. Для осмотра Холмсу хватило пяти минут. Он выпрямился и убрал лупу, после чего, крепко уперевшись руками в каменный круг, что было сил надавил на него по касательной. Я не заметил ровным счетом ничего, но, видимо, что-то произошло, поскольку мистер Холмс остановился и удовлетворенно хмыкнул.

– Двигается, – с торжествующими нотками в голосе заявил он.

– И что это значит? – поинтересовался я.

– Это значит, что наша маленькая загадка, зашифрованная в стихах, почти решена.

– Не понимаю, мистер Холмс.

– Если вы помните, мы пришли к тому, что стихи – это набор указаний, позволяющих добраться до чего-то потаенного и, должно быть, драгоценного. Поскольку стихи опираются на символику мандалы, было бы разумно предположить, что указания относятся к реально существующей мандале, осязаемой и стоящей на подставке.

– И что, теперь мы будем крутиться вокруг нее, как сказано в стихах? – озадаченно спросил я. – Но ведь…

– Конечно же нет, дорогой мой Хари. Не крутиться вокруг нее, а крутить ее саму. Поверхностный осмотр мандалы привел меня к выводу, что она не вытесана из цельного куска камня, а состоит из нескольких слоев, каждый из которых высечен из отдельного куска и может двигаться, вернее сказать, вращаться вокруг центральной оси.

– Как барабаны в замке?

– Именно. Ваше сравнение удачно как никогда, поскольку эта мандала, если мое рассуждение верно, и есть замок, впрочем, весьма необычный и весьма внушительных размеров.

– Но где же тогда ключ, мистер Холмс? Ключа-то у нас нет.

– Послушайте, Хари, нельзя же понимать все так буквально. Наш ключ – стихи.

– Я вел себя как последний болван… – сконфуженно начал я, но мистеру Холмсу было не до моих самообвинений: он спешил приступить к проверке гипотезы.

– Хари, сейчас мне понадобится ваша помощь, а… – он повернулся к ламе Йонтену, – простите, ваше преподобие, не могли бы вы снова прочесть нам вслух стихи?

Далай-лама уже пришел в себя и настоял, чтобы ему поручили держать фонарь, а лама Йонтен развернул свиток с мандалой и начал оглашать строки, записанные на обороте: «Ом Свасти! Славься…»

– Хвалы можно пропустить, – прервал его Холмс, – давайте-ка перейдем непосредственно к указаниям.

– Как вам будет угодно, мистер Холмс, – ответил лама, бегло просматривая стихи и водя по строчкам костлявым указательным пальцем. – Минуточку… так-так… указания начинаются здесь. «Обратившись лицом в направленье священном…»

– Что бы это могло означать?

– Север, мистер Холмс. Полное название Шамбалы – Северная Шамбала.

– Иначе говоря, мы должны встать спиной к входу и подойти к мандале вот с этой стороны. А ну-ка посмотрим…

– Мистер Холмс, взгляните, что я нашел! – торжествующе воскликнул я, соскребая снег с основания мандалы строго напротив входа. – Здесь на полу вырезана ваджра[95]в форме креста. Может, это и есть наша отправная точка?