– Решение за вами, – ответил Дэниел, задыхаясь, как и она. Безусловно, он завтра же женится на ней, если они станут близки. Внезапно он понял: независимо от того, что случится, когда Корделия узнает правду, ей придется выйти за него замуж. Да, она будет обесчещена, и обесчещена им – обесчещена пиратом. А сейчас, когда его руки скользили по ее спине, Дэниел на самом деле почувствовал себя пиратом.

– И у меня нет желания приходить в себя.

– А я не смог бы, даже если бы захотел.

Тихий голос из какой-то части его сознания, не полностью затуманенной страстью, потребностью и желанием, обратил внимание Дэниела на то, что Корделию, похоже, совсем не пугает отсутствие выбора и необходимость выйти за него замуж. Но у нее – во всяком случае, в этот момент – на самом деле не было выбора: ее обязательство перед семьей повелевало ей выйти за него замуж. Тот же настойчивый голос добавил: она принимает мужчину, чью постель, очевидно, собирается разделить с ним, за кого-то другого. Но Дэниел не стал прислушиваться к этому голосу. Его губы вернулись к ее губам дерзко и требовательно, но Дэниелу этого было мало. Ответ Корделии был близок к неистовству, словно она не могла обуздать вырвавшуюся на волю страсть. Наконец она оторвала свои губы от его рта и вздохнула.

– На мне слишком много одежды. Вы должны помочь мне разделаться с ней.

– С превеликим удовольствием. – Дэниел мгновенно развернул Корделию и быстро расстегнул застежку на лифе ее платья. – Мне следовало бы возразить… – Обычно он плохо справлялся с такой работой. – Встать на защиту своей чести и тому подобное… – Но в этот вечер его пальцы действовали уверенно, ловко, проворно. – Устоять против вашего соблазнения…

– Это я соблазняю вас? – Корделия рассмеялась тихим чувственным смехом.

– Несомненно. – Ее расстегнутое платье Дэниел спустил с плеч. Оно, скользнув по ее бедрам, упало на пол к ногам. – Вы не думаете, что вам следует изменить свое намерение? – Он развязал ее нижнюю юбку, расстегнул панталоны, и это белье последовало за платьем.

– Соблазнить вас? – усмехнулась Корделия. – Ничего подобного. – Она возилась с крючками спереди на корсете. – На самом деле все выглядит так, как будто вы больше стремитесь к соблазнению, чем я. У меня нет опыта в соблазнении.

– Тем не менее вы чрезвычайно преуспели в этом. – Дэниел стянул через голову свою рубашку и отбросил в сторону.

– Нет, совсем нет. Всю свою жизнь я каждый день снимала и надевала этот проклятый корсет, – ее голос зазвенел от раздражения, – а сегодня, кажется, не могу даже расстегнуть эту чертову штуку!

– Позвольте мне. – Опустившись перед ней на колени, Дэниел расстегнул оставшиеся крючки, и корсет упал на пол.

Нижняя сорочка Корделии была из такого тонкого материала, что Дэниел мог видеть темные круги сосков и темное пятно между бедер. Обхватив Корделию за талию, он притянул ее ближе к себе, наклонившись, запечатлел поцелуй в ложбинке между грудей. Его руки медленно двигались по ягодицам к задней части бедер и вниз по ногам, пока не добрались до подола сорочки и обнаженной кожи. У Корделии перехватило дыхание от его прикосновений.

– Вы весьма искусны в этом. Должно быть, у вас есть большой опыт.

Дэниел ничего на это не ответил. Оставив ее замечание без внимания, он скользнул руками вверх по ее бедрам к очаровательной круглой попке и пришел в восторг от шелковой нежности женской кожи, от бархатистой гладкости тела под своими пальцами. Потом провел руками еще выше по бокам. Его большие пальцы нежно коснулись нижней части грудей.

Дыхание Корделии перешло в короткие вздохи, но она стояла не шевелясь, в ожидании и предвкушении дальнейшего. Накрыв ладонями ее груди под сорочкой, Дэниел с удовольствием ощутил в своих руках их тяжесть и зрелость. Его руки накрывали ее груди под тонкой тканью нижней сорочки, и в этом было нечто чрезвычайно возбуждающее. Большими пальцами Дэниел обвел ее соски, чувствуя, как они твердеют под его прикосновениями. Положив одну руку сзади на талию Корделии, он наклонился, взял в рот сосок вместе с тканью и медленно, нежно посасывал его, пока она не застонала от удовольствия, а пальцы ее у него на плечах не впились в тело. Он обратился ко второй груди и играл с ней, дразня Корделию. Ей стало казаться, что она вот-вот упадет прямо рядом с ним. Потом он выпрямился и посмотрел на Корделию:

– Есть у вас какие-нибудь мысли о браке?

– В последние несколько минут нет. – Ее глаза затуманились от страсти, и она, протянув руку, провела пальцами по его голой груди.

Дэниел расстегнул брюки и сбросил их.

– Быть может, вы…

– В последнее время я только и делала, что думала о браке. Сегодня вечером я не желаю думать ни о чем другом, кроме вас и меня. – Она провела рукой вниз по его животу, откровенно изучая тело Дэниела. Он едва устоял против желания прикрыться руками. – Знаете, вы ведь голый.

– Да, я это заметил. – Он с трудом сдерживал чувства, вызванные ее прикосновениями.

Дразня его, она одним пальцем рисовала линии, круги и бог знает что еще у него на животе всего на дюйм выше его мужского достоинства, а Дэниел изо всех сил сопротивлялся желанию схватить ее за руку. Для женщины, не имевшей ни малейшего представления о том, что делать, Корделия, по-видимому, обладала врожденным талантом к этому.

– Вы знаете, в мире много мест, где жители вообще не носят почти никакой одежды. – Она говорила отсутствующим тоном и легко с любопытством и без стеснения касалась его.

– Подозреваю, что у них зимы мягче наших.

– Наверное, причина в этом. – Ее взгляд остановился на его возбужденной плоти. – Я сказала вам, что вы голый?

– Да. – Слово получилось похожим на протяжное шипение.

– Пожалуй, это несправедливо, верно? – Встретившись взглядом с Дэниелом, Корделия порочно улыбнулась ему и сняла через голову свою сорочку. – Так лучше?

– Лучше? – У нее были изгибы именно в тех местах, где он предпочитал их видеть, а ее светлая кожа имела персиковый оттенок. И ему хотелось только… О нет, ему хотелось много, много большего.

– Ну вот, теперь я тоже голая.

– На вас еще остались чулки. – Он подхватил ее на руки и понес в спальню. – Знаете, это только усложнит все.

– Тогда я с удовольствием сниму их.

– Я совсем не это имел в виду, и вы прекрасно все понимаете. – Он ногой распахнул дверь в спальню.

– Возможно. Вернее, догадываюсь. – Она, шутя, укусила его за мочку уха, и Дэниела пронзило желание. – Это будет великолепное осложнение.

Самое захватывающее в путешествии – это открытие неожиданного и предвкушение, что может таиться за следующим поворотом.

Спутник путешествующей английской леди

Мой дорогой мистер Синклер!