Вчера, ложась спать, она спрашивала меня по поводу своего брата Владимира, которому двенадцать лет, очень ли большое число – двенадцать. Я ей ответила, что нет. «Но вспомните, – сказала она, – как Иисус говорил Петру вложить свой меч в ножны и что, если он попросит у бога, Бог пришлёт ему двенадцать легионов ангелов. Вы мне тогда сказали, что это много».

Я была очень поражена той сообразительностью, которую обнаруживает это замечание со стороны такого маленького ребёнка. Сегодня, когда пришёл художник для сеанса, меня в комнате не было. Она заупрямилась и не хотела позировать, пока я не вернулась.

1859 год

5 января

Я присутствовала вчера на самой любопытной в мире вещи, именно на сеансе Юма.

Император пригласил на этот сеанс несколько мужчин. Происходить он должен был в комнатах, находящихся против комнат государя, в настоящее время свободных. У императрицы, которая не одобряет эти сеансы и не хочет больше присутствовать на них, было несколько дам: принцесса Маруся в сопровождении графини Толстой, госпожа Мальцева, княгиня Долгорукая и я. Здесь был и наследник цесаревич, который умирал от любопытства знать, что происходит на сеансе, и не давал покоя императрице, чтобы она позволила ему пойти хотя бы в соседнюю комнату.

Государь пришёл к нам во время одного из антрактов сеанса. Мы попросили его спросить стол, допустит ли он дам. Стол в этот день оказался любезным и предложил нам войти. Александра Долгорукая, госпожа Мальцева и я пошли. Графиня Толстая отказалась из религиозных соображений. Мы застали там князя Суворова, графов Шуваловых, отца и сына, графа Адлерберга, барона Ливена, Кушелева и Гримма, но трое последних пошли к императрице и к дамам, оставшимся при ней; все они поместились в соседней комнате.

Мне тут пришлось быть свидетельницей всех тех любопытных явлений, о которых до сих пор я только слышала.

Стол, на который мы только слегка положили руки, поднимался над землёй на значительную высоту, наклонялся направо и налево, причём ни лампа, ни карандаш, ни другие предметы, лежавшие на нём, совершенно не двигались с места, даже пламя лампы не колыхалось.

Он отвечал ударами; один означает – нет, два раза – может быть, три раза – да, пять раз означает, что он требует алфавит, и тогда он стуками указывает буквы.

Я получала ответы на свои вопросы посредством ударов под моим стулом, а так как у меня стул был соломенный, то я столько же чувствовала удары, сколько слышала их.

Я спросила сперва у стола, дух ли он. Он ответил, что он дух умершего человека, и потребовал алфавит, но отказался писать для кого-либо, кроме князя Суворова, и для него написал имя Фридриха. Ставя ему вопросы, я обращалась к нему на ты, он рассердился, стучал очень сильно, потребовал алфавит и продиктовал мне: «Можно говорить “ты” только Богу».

Кто-то вошёл, в комнате произошёл беспорядок, и проявления духов прекратились. Однако затем они возобновились. Мы увидели, как органчик (accordion), который держал Юм, управляемый невидимой рукой, заиграл очень трогательные церковные напевы. Он играл также в руках госпожи Мальцевой и княгини Долгорукой.

Мы услышали шуршание руки по шёлковому платью княгини Долгорукой, и этим способом давались ответы: «да» и «нет».

Я чувствовала, как меня сильно схватили за колени. Всё время я и все присутствовавшие ощущали на руках и на ногах движение ледяного воздуха. Что касается меня, то я совершенно окоченела и, сверх того, едва боролась с охватывавшим меня сном, хотя я была в высшей степени заинтересована тем, что происходило. (В эту ночь я и проспала беспросыпно восемь часов сряду, хотя уже много ночей страдала от бессонницы вследствие головной и зубной боли.)

Один из моих первых вопросов духу заключался в том, может ли он проявляться в стульях, так же как в столах, и я всё время чувствовала маленькие удары по своему стулу.

Когда граф Адлерберг вышел из комнаты, стол перестал вертеться и, когда его спросили, почему это так, он попросил, чтобы граф Адлерберг вернулся, так как он помогает манифестациям. Все удары производились с невероятной быстротой, никакое движение человека или даже нескольких людей не могло бы с такой быстротой поднимать большой и тяжёлый стол.

Это или магнетическое явление, до сих пор неизвестное, или же явление сверхъестественное. Но в таком случае спрашиваешь себя, почему же эти проявления так глупы. Если здесь замешан черт, он должен был бы быть умней. Он пользуется своим искусством только для того, чтобы говорить общие места и делать плоские замечания, никогда не говорит о грядущем, ни о мире духов, ни о будущей жизни, ни о чем таинственном, как любят делать злые духи, чтобы обмануть любопытный ум человека. Он вам только сообщает: «Меня зовут так-то и так-то, я тебя знаю или не знаю», – вообще глупейший маскарадный разговор. Никогда я не слышала чего-либо заслуживающего внимания в откровениях этих духов, ничего такого, что бы превосходило понимание самого среднего человека.

Вчера я была в настроении припереть к стене духа вопросами, но меня прервали, и у меня ничего не вышло. Самая любопытная вещь, по моему мнению, это то, что большие часы с играющими обезьянами, о которых я рассказывала и которые после последнего сеанса Юма в Царском разбудили меня ночью, так как весь механизм пришёл среди ночи в движение, не будучи заведён, – эти самые часы, перевезённые сюда и поставленные на шкаф, с тех пор не заводившиеся и не игравшие, сегодня утром опять-таки пришли в движение, хотя их никто не трогал; все обезьяны задвигались и произвели ужасающий шум. Между тем эта машина заводится с большим трудом толстым ключом, и тогда лишь все три обезьяны начинают играть на своих инструментах.

Этот инцидент, должна сказать, вызвал во мне неприятное чувство.

Во время самого сеанса, наоборот, мне совершенно не было страшно, я скорее была склонна забавляться и смеяться; только почувствовав прикосновение, я невольно вскрикнула. Я спрашиваю себя, есть ли во всем этом что-нибудь дурное или нет. Это времяпрепровождение кажется довольно невинным, а между тем я боюсь, как бы тут не было скрытого искушения, а все-таки это так забавно и так любопытно. Как разрешить все эти вопросы?

23 января

Я сегодня вечером одна, и мне очень грустно.

Императрица выказывает мне полное равнодушие…

8 февраля

Я получила сегодня отчёт о расходах великого князя Сергея и великой княжны Марии за прошлый, пятьдесят восьмой год.

Я с удовольствием заметила, что ввела значительные улучшения.

До