– Император со свитой, – прокомментировала торговка.

– А его сын? Фейр-ари? Он среди них?

– Да, конечно. Вон тот… Который с алыми аксельбантами генерала.

Ударили барабаны. Тотчас кружащиеся над Судной площадью всадники и всадницы как по команде направили коней вниз, бесцеремонно расталкивая море лючинов. Джигли приземлялись сразу за оцеплением из гвардейцев, образуя живую стену и коридор, который протянулся от здания суда прямиком к помосту.

Оттесненная ими толпа вынуждено подалась назад, заволновалась и попыталась ринуться обратно. Давка усилилась. Карийку оторвали от Мюрра, она затерялась в толпе, но Повелитель Холода не заметил ее исчезновения – все его внимание было направлено на поиск Огиры. Он шарил взглядом по черным лицам джигли, но знакомых черт не находил.

Барабанный бой нарастал, яростно врывался в уши, грозя глухотой, но вдруг оборвался на самом пике, сменяясь абсолютной, безграничной тишиной. Люди невольно замерли, затаив дыхание.

И тут в полной тишине глухо прозвучали одинокие шаги.

Мюрр, как и остальные, стоящие на площади, не увидел идущего к помосту опального генерала – его полностью закрывали черные всадники. В толпе лючин заерзали. Заворчали:

– И чего приземлились? Ведь раньше-то, на всех урудиях, летали, смотрели сверху. Нет, надо было именно сейчас весь вид перекрыть!

«Наверное, и впрямь им это надо… Очень надо – хоть на мгновение спрятать Алира от толпы, – подумал Мюрр. – Конечно, уже через несколько биений сердца он станет добычей развлекающейся черни, но хотя бы первый – самый страшный для него – миг позора, он будет среди своих…»

Но толпа не желала упускать ни крохи обещанного ей развлечения. Женщины-лючинки возмущались и требовали от мужчин, чтобы те подняли их на плечи. Повелитель Холода грубо отпихнул сунувшуюся к нему молодуху и закрыл глаза, проникая внутренним взором сквозь живую стену всадников. Ему очень хотелось увидеть прославленного полководца и мужа Огиры.

«Бывшего полководца, – поправил сам себя Мюрр. – А интересно, муж он тоже бывший? Ну и кретин я! Не догадался разузнать подробнее про этот аспект урудии. Возможно, как только он станет рабом, Огира превратится в свободную женщину…»

Тем временем Алир, потерявший право присоединять к своему имени гордую частицу «ари», покинул здание суда и подходил к помосту. Его одежда состояла из позорной белой рубахи до колен, светлых бесформенных штанов и грубых деревянных башмаков. Башмаки были явно велики, поэтому бывшему генералу приходилось при каждом шаге приволакивать ноги, отчего походка становилась неуклюжей, шаркающей. Эти башмаки словно кандалами притягивали его к земле, напоминая ему самому и всем вокруг, что он перестал быть всадником. И отныне ему не летать…

Он шел, сгорбив плечи, глядя перед собой застывшим пустым взглядом, и Мюрр вдруг отчетливо понял, что этот человек внутренне уже мертв. Сломлен. Раздавлен. И никакими силами к жизни его не вернуть. Алира не волнует, что будет с ним дальше. Ему все равно, разделит ли его участь виновник произошедшего – Фейр-ари.

Похоже, напрасно Огира затеяла опасную игру с сыном императора. Пусть даже это он подослал убийц к кунгуру ее мужа, какая теперь разница? Алира уже не спасти, а Огира может пострадать.

Мюрр вспомнил стройную фигурку. Хрупкие плечи, тонкие изящные руки… И вдруг отчетливо осознал, что она не справится. В этом сражении мало владеть кинжалом, тут потребуется нечто-то большее – намного большее, если уж даже воин, прошедший множество битв, оказался не в состоянии спастись…

«Я уберегу ее. Уговорю не ввязываться. Еще не знаю, как, но уберегу… Впрочем, знаю! Просто-напросто убью кунгура этого мерзавца Фейра. Или его самого. Сразу после церемонии…»

Тем временем Алир взошел на помост, спотыкаясь на каждой ступеньке. Теперь он был виден из любого уголка площади. Его сгорбленный силуэт необычайно четко виднелся в красноватом сумраке, и Мюрру вдруг показалось, что генерал… нет, теперь уже раб… держит на своих плечах тяжелое, багровое, словно набухшее кровью небо…

Вновь зарокотали барабаны, на этот раз негромко, лишь создавая фон. На помост рядом с Алиром опустился всадник джигли в пестрой мантии судебного старшины. Хорошо поставленным голосом громко зачитал обвинение: дескать, Алир не уберег своего кунгура. И приговор: «Лишить прав, почестей, титулов и подвергнуть поруганию…»

Он не успел закончить – из живого кольца джигли, окруживших помост, раздался решительный женский голос:

– Право Возврата! Я требую Права Возврата!

Мюрр встрепенулся и вытянул шею: Огира!

Смоляная кобылица с всадницей грациозно взметнулась над площадью и приблизилась к летающему диску императора.

Женщина выскользнула из седла, опустилась на одно колено перед правителем и заговорила громко, так, что ее звонкий голос разлетался по площади, достигая самых дальних уголков:

– Я, Огира-ари из рода Рожденных Луной, призываю в свидетели всех, кто меня слышит, и требую осуществления Права Возврата для моего супруга Алира-ари из рода Хранящих Ночь…

– Бывшего супруга, – со злостью поправил ее Фейр.

– …для моего супруга… – повысила Огира голос. -…Право Возврата!

Император посмотрел на коленопреклоненную всадницу со смесью раздражения и уважения.

– Ты понимаешь, на что идешь? Готова ради Алира рискнуть своей жизнью? – тихонько, одними губами спросил он.

– Да, мой повелитель, – так же тихо, но твердо отозвалась она.

– Встань, Рожденная Луной. Твой призыв услышан, – громко провозгласил император. – Назови имена тех, кто поможет тебе выполнять Право Возврата. Ты знаешь закон: вместе с тобой их должно быть как минимум трое.

– Не думаю, что найдутся желающие, – сквозь зубы процедил Фейр и подумал: «Вот гадина! Такое развлечение испортила, тварь! Надо было и ее заодно с муженьком…»

– Я, Гор-ари из рода Рожденных Луной, согласен исполнить Право, – раздался знакомый Мюрру по «Подкове» мужской голос.

– Я, Регг-ари из рода Расколовших Небеса, согласен исполнить Право…

– Я, Гаяр-ари из рода… согласен…

– Я, Ордан-ари… согласен…

– Я… согласен… – эхом полетело среди облаченных в военные мундиры джигли.

– Вот видишь! – Огира с торжеством посмотрела на Фейра. – Сколько их здесь, тех, для кого честь – не пустой звук!

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но все отозвавшиеся – легионеры. Те, кто служил под началом твоего бывшего супруга. – Сын императора язвительно выделил голосом последние слова. – Это все сотники, десятники и просто рядовые…

– Гаяр-ари – тысячник, – возразила Огира, не понимая, куда клонит Фейр.

– Да, точно. Тысячник… Пока…

– И что? – поторопила Огира.

– А то, что легионеры, прежде всего, обязаны подчиняться приказам своего главнокомандующего, а так как им со вчерашнего сумрака стал я…