Соответственно, такой лидер изо всех своих сил стремится противиться этому процессу.

Ведь для него значительно предпочтительнее обделывать свои шкурные делишки втуне, в сакральной таинственности происходящего в пространных его чертогах, в растянутом до пределов вечности – как он считает – времени властвования.

Его и его наследников.

Да, он отнюдь не прочь покрасоваться в лучах софитов, но – лишь в им самим определенных позах и ракурсах, в выгодном для него месте и свете и – в специально подготовленный им для этого момент.

Так, чтобы нужный для сотворения, поддержания и укрепления исключительно позитивного имиджа лидера «рояль в кустах» всегда находился под рукой и «легким движением руки» из них выдвигался.

Заурядный, посредственный лидер привык действовать не просто на публику, а на «пипл, который хавает», и который можно «развести, как котят».

Если же он при этом и сообразуется с чем-либо, кроме своих собственных амбиций и своих же безудержных аппетитов, то только лишь с теми низменными инстинктами толпы и с ее же примитивными вкусами, которым он же всячески потакает.

Именно такое его поведение обеспечивает ему возможность взгромоздиться на взлелеянный им в мечтах пьедестал власти.

Превратить людей в толпу, и – делать с ней все, что ему взбрыкнется – таковы примитивные соображения заурядного, посредственного лидера.

На самом же деле такой алгоритм мышления и действия действительно может обеспечить желаемый результат, но – лишь в локальном временнóм интервале.

По его истечении эйфория опьянения толпы – приятными для слуха словами и ласкающей взор харизмой лидера – сменяется жесточайшим похмельным синдромом.

Та же самая толпа и сбросит лидера.

Даже самого велеречивого и харизматичного.

Сразу же, как только в нем разочаруется.

А, разочаровавшись, – растопчет.

Раздавит.

Порвет на куски.

Неистово.

Остервенело.

Осатанело.

Если и не физически, как это произошло, например, с Бенито Муссолини и Николае Чаушеску, то, по крайней мере, политически, превратив бывшего лидера в «живой труп».

Примеры подобного случившегося нет смысла приводить: они и так у всех – в ближайших отсеках памяти.

Как написала в одном из своих стихотворений Лина Костенко, не дай вам Бог быть лидером толпы.

Заигрывать с толпой – все равно, что сюсюкаться с крокодилом: до поры – до времени все будет прекрасно и – ко взаимному удовольствию.

Однако в один прекрасный, то биш, ужасный момент это удовольствие оборачивается трагедией.

Для сюсюкающего.

Да, безусловно, управлять толпой несравненно легче и удобнее, чем возглавлять самостоятельных, само/достаточных, суверенно мыслящих личностей.

Как сказал Лао-цзы, трудно управлять народом, который много знает и много понимает.

Соответственно, легко – когда наоборот.

Ведь уровень интеллекта толпы, как заметил Гюстав Лебон в своей нашумевшей на весь мир «Психологии толп», определяется уровнем интеллекта самого глупого человека, входящего в состав этой толпы.

Однако так же легко, как толпа подчиняется лидеру, произносящему слова, созвучные с ее настроением, она меняет полярность своей экзальтации по отношению к нему, если ей вдруг что-то не понравится в нем.

От: «Ах, смилуйся, отец наш! Властвуй нами!», – и до: «Вязать его, точить! Да сгинет род Бориса Годунова!» (см.: Пушкин А.С. «Борис Годунов»).

То есть, одни и те же люди из толпы в наикратчайший срок могут поменять свое отношение к лидеру.

На прямо противоположное.

От восторга и восхищения до проклятия и ненависти.

Такова цена «отолпизации» лидируемых лидером.

Недальновидным.

А посему – заурядным и посредственным.

Каких – хоть пруд пруди, хоть запруду из них строй.

Непроницаемую для живительных потоков разума.

Толпа – наиненадежнейшая опора для лидера.

Фрагменты толпы, в которые превращаются люди в толпе, зыбки непостоянны и ненадежны в своих настроениях.

Толпа тотчас же перестает быть опорой для лидера, как только он «дает слабину», и – в лучшем для него случае – просто бросает его в одиночестве на произвол его судьбы, в худшем же – расправляется с ним.

Как с не оправдавшим ее – толпы – надежд и чаяний.

Жестоко.

И – беспощадно.

Ориентирующийся на толпу лидер в долгосрочной перспективе – крайне неэффективный.

Апелляция к возбуждающим толпу до состояния экзальтации лозунгам, на манер: «Даешь!» и «Долой!», – к инстинктивным побуждениям из разряда «Отнять и разделить!», – сегодня ни у одного мыслящего человека не вызывает никакой ответной реакции, кроме, пожалуй, рвотной: «Что? Опять??».

Ведь все это уже было.

В Истории.

Неоднократно.

С неизменно плачевным окончательным результатом.

Настоящий Лидер не апеллирует к инстинктам.

Тем более – низменным.

Тем паче – толпы.

Незаурядный, не посредственный лидер опирается в своих действиях не на позывы – свои собственные и – толпы, а на понимание действительных интересов людей как личностей.

Он не потакает убогим вкусам, делающим людей равными – на уровне ниже пояса.

Он не заискивает ни перед кем и не довлеет ни над кем.

Он – ничей не раб и ни над кем не тиран.

Он – равноудаленный от зловонных трясин глупости, дурости, алчности, подлости.

Для чего в своих действиях он сообразуется не с сиюминутными интересами – своими собственными и лидируемых им, не с так называемой политической целесообразностью, а с тем, что принято называть перспективой.

Перспективный лидер – не популист, коим управляет хлыст вдрыск пьяного кучера, не волюнтарист, коего направляет подхлестнувшая ему под хвост вожжа, а тот, кто видит достойную цель, знает достойный к ней путь, замечает и преодолевает опасности, подстерегающие его с разных сторон на пути к этой цели.

Его не соблазнят заманчивые искушения, сулимые ему его статусом.

Ему претит безудержное восхваление его достоинств – как мнимых, так и действительных.

Он питает откровенную брезгливость ко всякому проявлению лести, подхалимства и угодничества.

К нему не прилипает грязь наветов и сплетен, инсинуаций и диффамаций.